Не оставляй в живых колдуньи - Юлия Евдокимова
Она огляделась, но ни одной фотографии погибшей жены в гостиной не было, а безутешный вдовец совсем не был похож на… безутешного вдовца. Скорее он излучал довольство жизнью и полный релакс.
– Ужасное для всех нас время, дорогие синьоры, – вдовец с усилием выдавил из себя грусть, но может, Саша просто к нему предвзята?
– Я так сожалею! – Всплеснула руками Пенелопа, а за ней эту фразу повторили Николетта и Саша, как китайские болванчики кивая головой на все слова старшей синьоры.
– У нас в жизни было всякое, не буду отрицать, – глаза вдовца наполнились слезами, – но это огромная утрата, мне так тяжело, я даже убрал все фотографии моей дорогой Ланы, не могу на них смотреть.
Саша расчувствовалась, укорила себя за предвзятость, но вдовец продолжил, и куда только делась грусть:
– Но даже когда ты теряешь такого важного для тебя человека, жизнь продолжается, и что может помочь лучше, чем работа! Я внимательно слушаю вас, дорогие синьоры!
Пенелопа вдохновенно рассказала, что они с синьориной Алессандрой почти договорились, но она должна быть уверена в цене, и потом ей придется купить что-то поменьше, ведь она не хочет переезжать к сестре в окружение постоянно меняющихся туристов. Эта часть рассказа прозвучала особо проникновенно, потому что тут про свои чувства Пенелопа ни капли не приврала.
Аделина появилась в комнате с подносом, на котором стоял большой кофейник и 5 чашечек.
– Кто же мог убить Лану? – Пенелопа приложила ладони к щекам и покачала головой. – Вы кого-нибудь подозреваете?
– Сказать честно, я не подозреваю, я уверен. Но я не могу рассказать это карабинерам, это будет наговором. Думаю, у них достаточно улик и они сами разберутся. Кто я такой, чтобы им указывать!
– Как жаль, что мой муж, Доменико, в Риме, его задержали дела. Был бы он здесь, деревенские сплетники сразу бы замолкли, и не позволили обвинять моего брата!
Так это страшилище еще и замужем? – ахнула про себя Саша. Хотела бы я увидеть того, кто на это решился. И у нас появляется новое лицо, надо потом спросить у синьор, кто такой этот Доменико.
– Вы же знаете, что моего брата отпустили сразу после беседы на станции карабинеров, – продолжала Аделина. – Я волновалась, ведь в делах об убийствах всегда подозревают сначала близких людей! Но у него железное алиби, в ту ночь он был в Риме на важном совещании и остался ночевать.
– Так он гостил у вас? – покивала Пенелопа.
– Нет, я остановился в отеле, я даже не собирался возвращаться на этой неделе. Но, как только мне позвонили и сообщили о смерти жены, я все бросил и примчался в Кастельмедзано вместе с сестрой.
– Он был так расстроен, что не мог вести машину, и я привезла его в Кастельмедзано, – подтвердила Аделина.
– А свою машину вы оставили в отеле? – спросила Саша и прикусила язык, но было поздно. Все обернулись к ней.
– Какое вам дело… – начала Аделина, но ее красавец брат улыбнулся Саше:
– Чтобы у уважаемых синьор не было никаких сомнений относительно моей виновности, я отвечу. Моя машина осталась на вокзале в Потенце, я всегда езжу в Рим оттуда на поезде, чтобы избежать пробок. Итак, теперь, когда все вопросы урегулированы, давайте поговорим о деле.
Пенелопа вздохнула и началась жаловаться на маленькую пенсию, невозможность содержать красивый и огромный дом, который она так любит! – В этот момент она засунула руки в карманы платья и усиленно складывала там фиги.
– Вы приняли прекрасное решение, – расплылся в улыбке Мартино, – и правильно сделали, что пришли ко мне. Я осмотрю ваш дом, сделаю расчеты, прикину реальную цену, чтобы у вас с уважаемой синьориной из России не было никакого недопонимания. Конечно, я подберу небольшую квартирку, где вам будет уютно и спокойно, вашей подруге я нашел очаровательную квартиру 10 лет назад! – он еще шире заулыбался, глядя на Николетту.
Пенелопа вспомнила темную и унылую квартирку Николетты в панельной коробке и чуть не сунула фиги под нос Мартино со словами «накоси-выкуси», как опомнилась и закивала.
– Простите, – покраснела под их взглядами Николетта, – можно воспользоваться вашим туалетом?
– По коридору и налево
Николетта схватила Сашу за руку и потащила за собой. – ты смотри направо, а я налево, в комнатах.
– А что мы ищем?
– Не знаю, увидим – поймем.
Саша проклинала любопытную Николетту, представляла, как их поймают и какой разразится скандал. От ужаса поджилки тряслись, она прошла подальше по коридору и толкнула дверь направо. Это оказалась спальня, и судя по всему, спальня Ланы, так как выглядела она очень женской. Снова минималистский скандинавский стиль, оставляющий ощущение чистоты и света.
Спальня была убрана до такой степени, что казалась нежилой. Лишь один ящик тумбочки был не до конца прикрыт и оттуда торчит уголок не то конверта, не то картонной коробки. Саша открыла ящик и увидела небольшую коробочку, полную старых на вид золотых монет, среди которых было два ожерелья, потемневших от времени, но несмотря на тусклый блеск, было понятно, что это драгоценные камни. Поверх монет лежал свернутый вчетверо листок бумаги.
Саша схватила листок, запихала в карман джинсов и быстренько вылетела в коридор.
– Ничего! – шепнула Николетта, вышедшая из комнаты со своей стороны.
– Есть кое-что, – шепнула Саша, и они вернулись в комнату, где Мартино и Пенелопа договаривались о встрече через два дня.
Распрощавшись с хозяевами как добрые друзья, женщины отъехали от дома метров на двести, остановили машину и обсудили визит к Чибилло.
– Если он был в Риме без машины, то не успел бы убить Лану и вернуться в свой отель, где его застали утром карабинеры, – сказала Пенелопа. – Ночью общественный транспорт не ходит, дорога в Кастельмедзано и обратно заняла бы более 5ти часов, и аренду машины или вызов такси не скроешь.
– Карабинеры наверняка проверили его показания, билеты на поезд и GPS на его мобильном телефоне, – покивала Саша с видом знатока. – Поэтому его не арестовали, у Мартино Чибилло твердое алиби.
– У них есть еще один дом, вилла Карлотта, в долине недалеко отсюда. – Пока вы ходили, я спросила Мартино, почему он не остановился на вилле, ведь там спокойно, красивый парк, и никто бы не побеспокоил.
– А он?
– Его сестра сказала. что виллу еще не открывали после зимы, там предстоит генеральная уборка, и когда вернется ее муж, они поедут и откроют виллу. Это семейный дом, оставшийся от родителей.
– Кстати о муже, кто такой этот Доменико?
– Местный дебил, – хором
