Последний контакт 2 - Евгений Юрьевич Ильичев
Рабочим оказался второй вариант, и Валерия оказалась к нему не готова. Войдя в пятый отсек, она обнаружила там все того же разобранного на части репликанта. В тусклом свете голубого кристалла обстановка в этом отсеке показалась Валерии еще более зловещей. Девушка вновь обошла отсек, буквально заставляя себя смотреть на замученное существо. Назвать человеком это наглядное пособие по анатомии язык не поворачивался.
— Не развалился, значит… — тихо поприветствовала репликанта Валерия и сделала шаг вглубь помещения. Она буквально заставляла себя говорить вслух, иначе жуткий антураж и звенящая тишина свели бы ее с ума раньше, чем она доберется до «Осириса».
Как и в прошлый раз, Мирская застыла перед нервной системой, которая состояла из парящего в воздухе мозга с вынесенными чуть вперед глазами на двух длинных зрительных нервах. Девушка медленно осмотрела препарат. От мозга вниз уходил продолговатый мозг, плавно переходящий в спинной. От спинного мозга, ветвясь и утончаясь к периферии, отходили канатики чувствительных и двигательных нервов.
Девушка вновь посмотрела в глаза репликанта. Как и в прошлый раз, они среагировали на появление Валерии фиксацией взгляда — на нее сейчас смотрели два сфокусированных зрачка. Но глаза репликанта не просто смотрели — они изучали ее. Его жуткий взгляд бегал по лицу девушки, спускался ниже, останавливался на ее груди, руках, животе. Затем мертвый взгляд замер на светящемся кристалле, который Валерия не выпускала из рук.
— Я не украла, — возмутилась девушка, наблюдая, как зрачки репликанта сужаются, если поднести источник света ближе. Ей вновь стало не по себе, говорила она уже на автомате — просто хотелось сказать хоть что-то, чтобы разбавить гнетущую ситуацию звуком собственного голоса. — Я взяла на время. Тут, как видишь, темновато. Без света я вообще рехнусь на этом корабле.
Взгляд вновь поднялся на Валерию.
— Что? Соскучился?
Глаза медленно опустились вниз и поднялись обратно. Репликант смотрел на Валерию. Пристально, пронизывающе, беспощадно. Создавалось ощущение, что на этом корабле из них двоих в более выигрышном положении находилась не Валерия из живой плоти и крови, а именно он, разобранный на кусочки, органы и системы репликант.
— Только не говори, что понимаешь меня, чудовище.
Взгляд репликанта вновь опустился и поднялся обратно. Валерия замерла в нерешительности.
— Этот жест, — решила она проверить пугающую догадку, — означает «да»?
Репликант тут же повторил вертикальное движение глазами. Девушка отшатнулась, по ее лбу скатилась крупная капля пота. Она только сейчас поняла, как сильно напряжена.
— Как же будет «нет»?
Как же ей сейчас хотелось, чтобы чудовище не отреагировало на вопрос! Но ужасу Валерии не было предела, когда глаза репликанта дважды проследовали слева направо и обратно в знак отрицания.
— Какой кошмар… — прошептала девушка, пятясь и упираясь спиной в стену. — Ты живой… Ты все понимаешь!
Глаза репликанта опять совершили вертикальный маневр. Не в силах больше сдерживать страх, Валерия бросилась прочь из кунсткамеры. Забыв обо всех мерах безопасности, Валерия бежала по коридорам корабля ваэрров, почти не разбирая дороги. В себя она пришла лишь возле гибернационных капсул. Там по-прежнему лежал голый ваэрр — тот самый, который, предположительно, и освободил Валерию.
— … (непечатно)! — выругалась Валерия. — Тебя мне тут еще не хватало…
Бежать дальше смысла не было. Там, в недрах гибернационного отсека, ничего и никого не было. Валерия только сейчас поняла, насколько глупо выглядит со стороны. Нет, конечно, ее никто сейчас не видит, но ей стало стыдно перед самой собой. Столько вынести, так настрадаться, чтобы сейчас испугаться какого-то трупа. Пусть и не совсем стандартного, пусть разобранного на части, но все же…
— Стоп, — осадила саму себя девушка, — а почему, собственно, я решила, что этот репликант мертв? Та ваэррка говорила, что их технологии способны поддерживать в его тканях жизнь. Я обратилась к нему, и он ответил мне. Все вполне логично. Да — жутко, но, тем не менее, логично.
Валерия уселась рядом с обнаженным ваэрром и прислонилась спиной к капсуле. Памятуя о прошлом неудачном опыте близкого контакта с его коллегой в пункте управления, она поспешила немного отодвинуться от тела инопланетянина.
Мирская долго сидела неподвижно, пытаясь привести свои мысли в порядок. Ни о чем конкретном сейчас не думалось. В памяти просто всплывали разрозненные воспоминания, картинки из прошлого, обрывки фраз, давно позабытые мысли, разговоры с коллегами с «Марка-10». Она вспоминала Медведева, Вершинина, Аллу Марр, Сопкина, Ильина, своего Дениса… Даже дурака Балычева вспомнила. Валерия сникла — все они были мертвы. И погибли они в тщетных попытках выжить. Не все, конечно. Каждый из них по-своему переживал испытание ваэрров. Кто-то, как Балычев и Сопкин, боролся за себя, а кто-то все понял и начал борьбу за все человечество. И Медведев, и Вершинин знали, чем все закончится, знали — и все же пошли на жертву. Добровольно.
«А ведь они настоящие герои!» — подумал Мирская.
Валерия задумалась о смысле этого слова — «героизм». Что делает человека героем? Разве только его поступки? Поступки могут быть и случайными, поступки могут быть по-разному интерпретированы разными людьми. Для одних ты герой, защитник слабых, освободитель, мученик… А для других — всего лишь заноза в заднице, мешающая достижению цели. Получается, героизм — понятие относительное. И не от тебя зависит, получишь ты это звание или нет. Все зависит от тех, кто будет оценивать твой поступок, твою жизнь.
А можно ли назвать героем ее, Валерию Мирскую? Девушка нахмурила лоб — или правильнее все же не герой, а героиня? Чертовы феминитивы. Девушка долго думала над этим вопросом и пришла к выводу, что нет, никакой она не герой. Герой — тот, кто сознательно жертвует собой ради других или ради достижения высшей цели. Чем пожертвовала она на «Марке-10»? Что такого сделала на «Осирисе-3»? По сути, она только исполняла приказы капитана, делала свою работу, изучала труп ваэрра и пыталась не свихнуться от воздействия на ее разум инопланетян. Весь ее героизм состоял лишь в том, что она оказалась не в том месте не в то время и просто пыталась выжить. Разве условный Робинзон Крузо — герой? Он просто оказался там, где не планировал оказаться, и делал все, чтобы остаться в живых и сохранить рассудок. И потом, раз уж звание героя дается кем-то, то у Валерии шансов на это звание практически не было. Она прекрасно понимала, что шансов выжить, а тем паче дождаться помощи с Земли у нее маловато.
