Какая удача - Уилл Литч

людей о проблеме», в чем бы ни была эта проблема. На практике этот небольшой пиар – а именно пиаром это и является – кажется мне в первую очередь неудобством. Меня можно выкатывать на каждый футбольный стадион и заставлять позировать с каждым человеком в куртке «Иллини», но в итоге количество людей, способных вам объяснить, что вообще такое СМА, не говоря уж о тех, кто желал бы как-то с ним побороться, будет ровно ноль. Нас не вывозят туда, чтобы привлечь внимание. Нас выкатывают, чтобы кучка здоровых людей, которые просто хотят пить пиво, сбежать от своих проблем и вопить три часа подряд – ни на что из чего я не могу жаловаться – могли перебороть остатки вины за то, что они безумно обожают жестокий, грубый спорт, где сотни ребят разбивают друг о друга головы лишь ради нашей забавы. Они видят нас перед игрой, говорят: «Оооо, какие молодцы», и у них случается единственный проблеск человечности, который они потом могут спокойно и без чувства вины игнорировать остаток дня. Эти встречи не для нас. Они для них, чтобы они чувствовали себя лучше, когда знают, что должны бы чувствовать себя намного хуже. Мы их подпорка. И я мало что ненавижу больше, чем когда меня используют, как подпорку.

Я не хочу сказать, что мне не нравится футбол. Это приятное отвлечение от того, каким ужасным иногда бывает мир, и невозможно не оценить примитивную телесность игры: никогда не понимаешь, насколько она на самом деле жестокая, пока тебя не выкатят на расстояние пятидесяти футов от огромных людей, на жуткой скорости несущихся на других огромных людей. В какой-то момент одного из тех старых матчей «Иллини», дальний принимающий с криком пронесся по боковым линиям, пока ему навстречу бежал задний защитник. Они столкнулись на максимальной скорости, и принимающий улетел за границы поля, перевернув стол со стаканчиками и приземлившись прямо у моего кресла. Все у боковых линий бросились ко мне, словно они боялись, что пострадаю я, но я смотрел на того несчастного парня, глядящего на меня выпученными глазами, как кто-то, только что переживший несколько автокатастроф сразу. Я не уверен, как оправиться от такого удара. И все же он смог, встал и бросился обратно в игру. Все это было невероятным, захватывающим и ужасным. Мне не чужды эти темные удовольствия.

Как оказалось, я переехал как раз в самый лучший город для футбола. В центральном Иллинойсе футбол вызывал легкое любопытство, но здесь это причина самого существования этого места. И я говорю довольно буквально. Стадион Сэнфорд, дом «Джорджия бульдогс», стоит точно посередине кампуса, построенного так, что из любой точки есть вид на Сэнфорд. Это солнце Атенс, и ему поклоняются соответственно.

Сама игра всегда проигрывает игровой неделе. Эта неделя – игровая в Атенс, и за пять лет жизни здесь я ни разу не пропускал ее. Весь город загорается, вне зависимости от того, хороша ли команда противника или нет, важна ли игра или нет. Первая волна кемперов появляется в четверг, с их нервирующе детализированными логотипами «Бульдогс» и рисунками на пикапах. Рано утром и поздно вечером слышно, как Оркестр красных мундиров практикуется на поле. Встречи выпускников тоже набирают обороты по четвергам, поэтому Марджани всегда немного опаздывает на игровой неделе: нужно подавать коктейли и вытирать пролитый алкоголь. Студенты, по традиции, которую я, признаюсь, обожаю, даже наряжаются в костюмы, галстуки и платья, так как все формальные события их сестринств и братств расписаны в перерывах между играми. Большинство дней студенты одеваются так, будто схватили первую увиденную футболку, когда выкатились из кровати, но в игровые недели они щеголяют смокингами и бальными платьями. Это придает городу изысканности. Мне это нравится.

Но для меня лучшей частью является просто настроение. Игровые недели вдохновляют жителей Атенс выходить и общаться. Все родители Файв-Пойнтс всегда устраивают какую-то вечеринку в четверг, обычно с появлением пары игроков, перед которыми все преклоняются и которыми восхищаются. Среда означает официальную публичную репетицию Оркестра красных мундиров, что привлекает на поле сотни людей, где они устраивают пикники, болтаются и просто общаются. Нет политики, нет разногласий, нет раздора или злости. Это просто куча милых людей, валяющихся на поле, слушающих, как студенты играют на трубе и маршируют в больших шляпах. Мне невероятно сложно попасть туда – для этого приходится спускаться по университетской станции, забитому выезду на шоссе, где люди ездят безумно быстро и где нет тротуара – но я никогда не пропускаю этого. Трэвис приносит покрывало и сэндвичи, мы слушаем оркестр, смотрим на бегающих кругом детишек, и кажется, будто даже не 2019-й год, потому что всем снова нравится быть в компании других.

Вот что меня ждет сегодня вечером. Будет 75 градусов, улицы будут гудеть, а люди улыбаться, проходя друг мимо друга. Суть не в футболе, но, если он дает мне это, оно того стоит.

13.

Я вхожу в аккаунт @spectrumair и начинаю просматривать ответы. Кто-то в Нэшвилле злится, что на его рейсе не работает Wi-Fi. Парень с зеленой лягушкой, курящей сигарету, на аватарке говорит, что стюардесса ему нагрубила. Какая-то дама, у которой в описании профиля написано «СОПРОТИВЛЯЙСЯ», хочет знать, сколько мы берем за перевозку пары лыж, и я даже представить не могу, куда она собирается лететь на юге с лыжами. Также кто-то называет меня пиздюком.

@spectrumair ваш агент у гейта в аэропорту Клинтона – монголоид

@spectrumair я думаю это мило что вы нанимаете на работу отсталых и все такое, но от этого я на хер не доберусь домой быстрее

@spectrumair вы отстой вы отстой вы отстой вы отстой вы отстой вы отстой #выотстой

Просто обычный веселый день в интернете.

Одна из обидных вещей в моей работе – это то, что всем на самом деле без разницы, хорошо ли я ее делаю. Spectrum все равно. Если бы им было не все равно, они бы не позволили какому-то анонимному парню, о чьем СМА они даже не знают, отвечать на все жалобы в их соцсетях. Они лишь хотят избежать сканадала. Они просто хотят сказать, что у них для этого есть человек. Клиентам все равно. Они не хотят, чтобы я решил их проблему или дал им какую-то информацию. Они просто хотят на кого-то накричать. Я мог бы быть самым лучшим в своей сфере, величайшим в мире фриланс менеджером соцсетей региональной авиалинии, и результат моей работы был бы примерно таким же, как если бы я просто