Не та игра - Алексей Евгеньевич Михайлов
— Хорошо, мне нужно будет удостовериться в почерке, чтобы прекратить поиски. У Вас есть образцы почерка Комаровой?
— Да. Дома лежит тетрадь с ее конспектами по работе! И еще пара каких-то документов.
— Тогда созвонимся? Может быть, я в обед к Вам загляну. Если Вы домой пойдете…
— Договорились.
Она ушла, оставив газету и письмо. И Максима в растрепанных чувствах. Только-только начавшее набирать оборот таинственное дело о пропавшей девушке вдруг закончилось таким банальным образом. Наверняка и медальону есть какое-нибудь простецкое объяснение. Зря покупал доску. А еще Таня…Максим поймал себя на мысли, что перестал называть ее по фамилии. Максим почувствовал, что что-то в нем изменилось.
Сослуживцы тоже заметили в нем неожиданные перемены. Вчера насобирал грибов, как любой бы из них поступил на его месте. Сегодня в кабинете обнимал молодую девицу. «Похоже, Максик, наконец-то, становится нормальным», — говорили между собой другие участковые. Но купаться в обеденный перерыв на озеро его все равно не позвали.
Надо сказать, что несомненным преимуществом Луча была возможность любого его жителя при наличии автомобиля за десять минут добраться до озера, искупнуться, вернуться домой, покушать и при этом уложиться в часовой обеденный перерыв. Можно было это провернуть и пешком, но без питания. Или вкусно пообедать приготовленным на костре где-нибудь в лесу, но без купания. Местные жители очень ценили такую возможность и часто ей пользовались. В обеденный перерыв на озере можно было встретить представителей всех городских предприятий и организаций. А в начале зимы, пока еще не выпал снег, но уже ударили морозы, все выезжали на озеро кататься на коньках. Это было одним из обстоятельств, почему лучане так любили свой город. Его близость природе.
Максим эту особенность города еще не оценил по достоинству. Слишком стоек был в нем городской житель. Зато он ценил логику, а ещё, когда все понятно, всё идет по плану и, чем больше ты работаешь, тем ближе становится результат. С последним были определенные проблемы.
Это особенно отчетливо становилось понятно, когда он ознакомился с результатами работы эксперта Лупанова. На медальоне действительно были обнаружены отпечатки следов пальцев рук, но в базе эти следы не числились. Следы, обнаруженные в квартире у Татьяны, принадлежали заявительнице и еще одному лицу, чьи отпечатки были обнаружены и на телефоне, найденном в лесу. Еще на телефоне присутствовали следы пальцев рук Геннадия Петровича Солдатова и самого Максима. Получается, что следы неизвестного, скорее всего, принадлежат Комаровой Лидии Ивановне. Но в базе она также не числилась, поэтому проверить это предположение не представлялось возможным, ввиду ее исчезновения.
Подобные результаты экспертиз были вполне ожидаемы, и Максим, бегло ознакомившись с ними, разочарованно вздохнул. Единственный ценный вывод из всего этого заключался в том, что Лидия, скорее всего, потеряла свой телефон в лесу самостоятельно. Геннадий Петрович на роль маньяка, похищающего людей, не тянул. К тому же, как бы он затащил молодую девицу так далеко в лес? Так что одна из версий Накарякова не выдерживала критики.
Напоследок эксперт Лупанов заготовил для Максима новость-разочарование. Эксперт был специалистом по такого рода новостям. Однажды он поделился с оперативниками информацией о том, что раскрыл преступление, сравнивая от нечего делать отпечатки следов пальцев рук с мест нераскрытых преступлений со старыми, еще не отсканированными дактокартами. Оперативники, недолго думая, привезли несчастного «подозреваемого» в отдел, где стали его терзать по поводу совершенного им преступления. Напуганный и растерянный мужчина, несмотря ни на какие угрозы и даже на то, что его временно поместили в камеру предварительного задержания с перспективой отправиться на два месяца в изолятор, категорически отрицал свою причастность к совершению преступления. За дело взялись специалисты следственного отдела, которые допросили этого человека, провели с ним разъяснительную беседу, начали составлять протокол задержания и даже пригласили адвоката. В этот самый момент вновь появился Саша Лупанов и сообщил удивительнейшую новость, что одиннадцать признаков на исследованных им отпечатках пальцев рук совпало, а двенадцатый нет. Три часа напряженной работы всего оперативного отделения и старшего следователя Буги оказались потраченными впустую, да ещё и на грани превышения должностных полномочий.
— Я тут попробовал телефон включить, — сообщил Саша Максиму.
— Ну и? — воодушевленно воскликнул Максим.
— Пришлось зарядку искать, он ведь разряженный был…
— И?
— Не смог. Там биометрический пароль. По отпечатку пальца руки.
Максим обреченно вздохнул. Хотя, что бы дало снятие пароля с телефона? Лидия ведь никуда не пропадала. Просто уехала жить в другое место. Разве что…. Максим достал из своей рабочей папки лист с неофициальными версиями. По крайней мере, две из них еще были актуальными. Рано опускать руки! Надо дождаться результатов почерковедческой экспертизы и ответа из психиатрического диспансера!
Вечером его ждал последний сюрприз. Точнее сразу три. Три письма, вложенные в его почтовый ящик. Два из них — в конверте, ни один из которых не проходил регистрацию в почтовом отделении и не имел обратного адреса. И еще одно письмо было в виде сложенного вчетверо листа бумаги.
Максим не доверял почтовым посланиям, не украшенным денежной единицей, соответствующей тарифу отправления. В них, как правило, содержались квитанции об оплате услуг или штрафы. Не долго думая, Максим развернул сложенный листок. На нем от руки было накарябано кривым почерком с глупыми ошибками: «Беригити медальон! За ним может придти хозяин!».
— Так, — пробормотал Максим, — газета начинает работать!
Повертев в руках конверты, участковый решил остановиться на том, который выглядел более таинственно. Конверт был самым обычным. С изображением храма Покрова-на-Нерли. И абсолютно чистым. Хотя и аккуратно заклеенным. Максим осторожно оторвал тонкую полоску сбоку от конверта. Он никогда не разрезал конверты и тем более не пытался отклеить их запечатанную часть. Еще в детстве после просмотра какого-то фильма он решил, что единственно правильный способ узнать, что хранится внутри, — это разорвать конверт сбоку.
В конверте лежал лист бумаги, ничем не отличающийся от того, что вложили в почтовый ящик без конверта. Ничем, кроме надписи. Она была выполнена с использованием принтера и гласила: «Никому не отдавайте медальон!».
— Ого, — снова пробормотал Максим, — да в этом городе полно сумасшедших!
А про себя подумал: «Гораздо больше, чем я думал. И как, интересно, они узнали, что я — автор этой газетной заметки?»
Третий конверт был наподобие тех, которыми пользуются разного рода государственные органы. У него было небольшое окошечко, прикрытое слюдой, в котором виднелся адрес Максима, отпечатанный на принтере. Поскольку отправитель не значился, это мог быть какой-нибудь рекламный проспект. Но Максим ошибся.
«Не верьте никому, девушки больше нет! Негласно
