Неизвестен Автор - Похождения комиссара Фухе
- Что за новости? - изумился Фухе.- Почему всюду эти?..- он выразительно изобразил высокие женские прически.
- А ты газеты сегодня читал? - спросил шеф.- Там все написано.
Комиссар вынул из кармана мятые газетные листки и принялся за чтение.
Заголовки кричали: "ЕЖЕГОДНЫЙ МАТРИАРХАТ. ТОЛЬКО ОДИН ДЕНЬ В ГОДУ".
Грянул телефонный звонок. Дюмон поднял трубку.
- Да, прибыл, да,- он покосился на комиссара, допившего из стакана и поставившего его на полированный стол.- Да, уже убрал. Конечно, успеет!
Дюмон положил трубку и тяжело вздохнул. Фухе посмотрел на часы.
- Пицца! - внезапно завопил он.- Я забыл про пиццу! Не видать мне теперь премии!
- Точно! - подтвердил начальник.- Она у меня такая...
Фухе умчался. Дюмон допил коньяк и стал протирать мебель.
Комиссар так спешил за пиццей, что, увидев на улице Пупендайка - тот уже год находился в розыске - не стал задерживаться, а, добравшись до пиццерии, позвонил в участок.
Трубку взяла какая-то дама, вероятно, жена дежурного полицейского. Фухе доложил обстановку. Дама записала.
- Пупендайк обвиняется в трех убийствах и ограблении Национального
банка. Он был с какой-то барышней...
- С маленькой полной брюнеткой? - внезапно переспросила невидимая дежурная.
- Нет,- возразил Фухе.- С высокой стройной блондинкой.
- Боже мой! - завизжала дама на том конце провода.- Какое несчастье! Бедная Лорен!
Телефон дал отбой. Фухе пожал плечами, купил пиццу и заспешил обратно.
На следующий день, когда мужчины снова заняли свои привычные места и должности, в кабинет Фухе просунулась уборщица Мадлен с донесением.
Комиссар бегло прочитал странички и расплылся в улыбке.
Вошел Дюмон.
- Ты слыхал? - начал он с порога.
Фухе почтительно молчал.
- Надо же, целый год его ищут, чтобы привести в исполнение смертный приговор, а тут на тебе! - продолжал Дюмон.- Это я о Пупендайке. Найден мертвым с многочисленными травмами черепа. В голове остались щепки и целые куски дерева: били, видимо, каким-то тупым предметом, например, дубиной.
- Скалкой,- подсказал догадливый комиссар.- Скалкой или молотком для отбивания мяса, он тоже деревянный.
- Возможно,- согласился Дюмон.- Но кто этот таинственный мститель?
Фухе загадочно улыбнулся.
23 июля 1991
Алексей Бугай
СКЛЕРОЗ
Комиссар Фухе листал подшивки старых дел. Много времени прошло с тех
пор... Да, много... Вот, например, это... Чудное дельце... И довольно
пикантное... Или это... Сколько неожиданного, захватывающего! Комиссар
погрузился в воспоминания. Вот дело об убийстве двух женищин в доме для престарелых случай экзотический. Как потом выяснилось, это были и не женщины вовсе, а гваделупские шпионы. А вот дело шантажистки - уличной торговки каштанами.
Помнится, было много возни с доказательствами ее вины. В конце концов ее повесили, хотя она и оказалась ни при чем, а во всем сознался сутенер по кличке Длинный Боб. Впрочем, на нее затратили столько времени, что дело не могло закончиться просто так. Фухе задумчиво перебирал пухлыми волосатыми пальцами мелочь у себя в кармане и смотрел стеклянными глазами прямо перед собой. Внезапно до его слуха донесся резкий пронзительный крик:
- Горим! Пожар! - по узким проходам между стеллажами к Фухе стремительно приближался какой-то человечек. Он оживленно размахивал руками и время от времени внятно выкрикивал что-то неразборчивое.
- Господин Фухе! Горим! Пожар в архиве!
- Гм! - сказал комиссар.- Пожар в архиве? Не помню такого дела. Хотя постойте, вспомнил: в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году...- он оттолкнул обезумевшего от страха человечка и начал проворно взбираться по стремянке к стеллажу с буквой "П".
- Господин Фухе! Господин комиссар! - жалобно кричали снизу.
- Фухе? Знаю такого! - уверенно заявил Фухе.- Это комиссар поголовной полиции, родился в одна тысяча восемьсот...
Едкий дым начал заволакивать помещение, от него першило в горле, и на глаза наворчивались слезы. Огонь уже добрался до полок с документами под литерой "П". Стеллаж угрожающе затрещал. Маленький человечек в панике метался среди полок, сослепу натыкаясь на острые углы шкафов, и жалобно кричал.
- Как же, как же, помню, как сейчас помню,- вещал Фухе из-под потолка.Тогда в архиве еще забыли двоих.
Кажется, один из них был служащий архива... Его убила сорвавшаяся полка...- Внизу раздался отчаянный крик и звук падения чего-то тяжелого.- А что касается второго, то это был комиссар Фухе! Он прогрыз решетку на окне и спасся, выпрыгнув со второго этажа. Сейчас попробуем...- Решетка поддалась легко; стальные зубы комиссара быстро прогрызли в ней огромную дыру неправильной формы.
Комиссар удовлетворенно хмыкнул.
- А теперь - с богом! - Фухе легко перебрался через подоконник и сиганул из окна вниз головой.
Когда через два месяца комиссара перевели из реанимации в отделение для выздоравливающих, к нему наконец пустили его друга Габриэля Алекса.
- Дружище! - прямо с порога закричал Алекс.- Ну как же это тебя угораздило сигануть с восьмого этажа?!
Шутка ли - если бы не демонстрация протеста против незаконных действий комиссара Фухе, которая случилась как раз под окном, от тебя бы и мокрого места не осталось!..
Фухе беззвучно пошевелил губами.
- Склероз,- еле слышно прошептал он, наконец, вяло махнул рукой и вытянул ноги.
Алексей Бугай
ДУРДОМ
- Вот пройдет еще годик, и стукнет тебе, старому пеньку, уже шестьдесят шесть!
- Гляди мне, накаркаешь!
(Из разговора Г. Алекса и Ф. Фухе на юбилее последнего)
Когда часть суток сменилась такой же следующей, комиссар Фухе крепко спал.
Габриэль Алекс впотьмах наехал бульдозером на акацию и перебудил всех птичек. Те разом запели, и от этого наступило утро.
С некоторых пор управление поголовной полиции взяло шефство над психиатрической лечебницей. Функции шефов заключались в том, что во время своих достаточно редких набегов на сумасшедший дом полицейские объедали несчастных больных, уничтожали за день месячный рацион дуриков, а также отрабатывали на пациентах лечебницы новые формы допроса с пристрастием, проверяли функционирование детектора лжи и вообще веселились вовсю.
Самым главным и буйным сумасшедшим в дурдоме был, конечно, главврач. Затем по степени опасности для общества следовали его заместитель, старшая медсестра и санитары отделения для буйных. Они отличались от своих подопечных только формой одежды и никак не уступали им в свирепости и безумии.
Габриэль Алекс с гиканьем носился по коридорам сумасшедшего дома и лихо заколачивал гвозди в зазевавшихся санитаров. Встречать же высоких гостей главврач не вышел. У него начался рецидив крайней степени невменяемости.
Когда шефы вторглись в его кабинет, то застали такую картину: главврач в белом халате, очках и со стетоскопом на шее сидел в огромном аквариуме, держа голову ниже уровня воды и дышал через трубочку.
На вошедших он не обратил никакого внимания, а только высунул из аквариума холеную руку и насыпал сам себе корма из баночки, после чего стал с жадностью глотать его. Алекс не удержался, подошел к аквариуму и щелкнул по нему пальцем. Главврач встрепенулся, пустил пару пузырей и ушел на дно, подняв тучу ила.
Старшую медсестру поголовщики застали за довольно необычным занятием она оформляла свою коллекцию.
Коллекция представляла собой неимоверное количество одинаковых колбочек с образцами собственного кала. Каждая колбочка была снабжена биркой, на которой значилась дата отправления, а также примерное меню предыдущего дня.
В данный момент почтенная дама занималась тем, что наряжала свои бесчисленные колбочки в кокетливые разноцветные юбки из полосок бумаги. Она была так этим увлечена, что неугомонный Габриэль Алекс умудрился стянуть у нее из-под носа одну из посудин коллекции и спрятать себе за пазуху.
Психи попроще, как только открылась дверь палаты для параноиков, набросились на шефов и грязными пальцами залезли в должностные носы. Шефы поспешно ретировались, а Алекс сунул в руки какому-то шизику похищенную колбу из коллекции старшей медсестры.
