Михаил Березин - Кругом - сплошная ложь
Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю...
В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала...
В Лорет таксист затормозил прямо возле телефонной будки. Я воспринял это как намек и позвонил Лили. И - о, удача! - трубку подняла она сама. - Это Крайский, - сообщил я. - Ты сейчас очень занята? - Естественно, - раздраженно буркнула она. - Все же возьми свой блокнот, куда ты вносишь информацию о предстоящих мероприятиях, и отметь, что я приглашаю тебя на панихиду. - Что еще за бред?! - Лили, очевидно, была не в духе. Но мне было наплевать. На-пле-вать. - Мы ведь с тобой все же школьные товарищи. Не могу я обойти тебя вниманием и не пригласить на собственную панихиду. Распорядителями назначены Квадрат и Левый Хук. - Тебя что, ударили по голове? - догадалась она. - И к тому же очень больно, - уточнил я. - Мне срочно требуется прикрытие. - Перебьешься, работа у тебя такая. Сам знал, на что шел. - Послушай! - взорвался я. - Я - Крайский, а не Крайний. Знаешь, почему мои романы пользуются такой популярностью? Потому что я никогда не строил из себя героя. Сбегу от тебя в Северную Корею. Там ты меня не достанешь. - Ха! - воскликнула Лили... - Какая наивность! Но она все же соблаговолила меня выслушать.
Когда я появился в номере, Тролль все так же одиноко сидел на шифоньере. Разница была лишь в том, что вид у меня теперь был не лучше, чем у него. Оценив происшедшие со мной перемены, Тролль приободрился, совершил мягкое приземление в кресло и закурил трубку. - Рассказывай, - коротко бросил он. Что ж, не в моих интересах сейчас было культивировать ссору. Я выложил все. Когда я добрался до Дон-Кихота, он оживился еще больше. Я рассказал, что со мной неожиданно заговорил внутренний голос, который послал меня назад, что я послушался, вернулся и встретил Квадрата и Левого Хука. И что Квадрат замочил меня под дых, а Левый Хук - и того хуже - прямо в глаз. - Это же надо, самого Мишу Крайского! - с издевкой проговорил Тролль. Потом неожиданно рассказал анекдот: - Сидит в баре негр, и вдруг туда врывается банда ку-клукс-клановцев. Орут, стреляют в потолок, ко всем задираются. "Конец мне", - подумал негр. "Нет, не конец, - говорит внутренний голос. - Подойди к главарю банды и выплесни свое виски ему в лицо." Негр так и сделал. "Вот теперь конец", - говорит внутренний голос. - Приблизительно так оно и было, - согласился я. Тролль впервые рассказал мне анекдот, и это можно было назвать событием. - А если серьезно, - продолжал Тролль, - ты сегодня раздобыл очень ценную информацию. - Ценнее не бывает, - скривился я. - Нет, в самом деле. Ведь имени Варвары ты не упоминал. Почему же Ада так всполошилась, когда ты заявил, что разыскиваешь Симу? Почему срочно вызвала супругов Мебель, а держимордам приказала разобраться с тобой? Если полученная тобой записка о Симе и Эльзе Кук - их рук дело, то твое появление должно было казаться им само собой разумеющимся. - А ведь действительно! - вынужден был признать я. - Отправив записку, они должны были подготовиться к подобному развитию событий, а они ведут себя так, словно только теперь узнали о моем существовании. Налицо какая-то странная ситуация. С одной стороны они сознательно, не знаю, из каких соображений, дают мне понять, что Сима Отс где-то рядом. А с другой, когда я принимаюсь за розыски, бьют тревогу? - Может быть записку прислали не они? - проговорил Тролль. - Здравствуй, моя радость! - возмутился я. - А кто?! Ведь ты сам утверждал, что только они могли подслушать мой разговор с Симыной матерью. - С тех пор кое что изменилось. Скажем, Симына мама в русской редакции куда-то исчезла, зато появилась Симына мама в испанской редакции. - На что ты намекаешь? - Ситуация усложняется. Похоже, до сегодняшнего дня ни Ада, ни супруги Мебель о тебе и понятия не имели. Нет, разумеется, они читали твои литературные шедевры... Он сделал выразительную паузу. Я сидел с горестным видом. - А я сам к ним пошел и... - произнес я. - Постой! - Меня пронзила неожиданная догадка. - А что, если в действительности они не из одной команды? Если они играют друг против друга?
Г Л А В А 10
На следующее утро я проснулся с ощущением, что надо мной нависла смертельная опасность. Тролль сидел в кресле и прочищал трубку. - Ну, что скажешь? - обратился я к нему. - Появились какие-нибудь идеи? - Ничего не скажу, - ответил он. - Никакие идеи не появились. - Хорош! Это было что-то новенькое: раньше Тролль никогда не признавался в отсутствии идей. Такого даже вообразить было невозможно. Впрочем, ощущение опасности от этого только усиливалось. Я пошел в ванную и там из зеркала на меня уставился отвратительный тип с синяком под глазом. Стоило типу приняться за чистку зубов - стук в дверь. Тип высунул морду из ванной, и, стараясь не ронять зубную пасту на пол, прохрипел: - Кто там? - Майкл, впусти меня, - послышался голос Сони. - Я сейчас не в форме. - Это лучше, чем ты думаешь, - сообщила она. - Терпеть не могу мужчин в форме. - Я имею в виду физическую форму, - уточнил я. - Я тоже. - Странно. Зачем же мне тогда тебя впускать? - Неужели ты еще не понял, что я - человек с творческой натурой. Я приведу тебя в божеский вид. - Нет, не хочу! - решительно проговорил я, в результате чего несколько хлопьев пены вырвалось у меня изо рта. - Тогда я не расскажу тебе одну важную вещь... - И не надо. - ... о госпоже Мебель. Я открыл дверь. - Ага! - сказала Соня. - Здорово же тебя достала эта стерва. Впрочем, о вкусах не спорят. - Живо говори, что тебе известно! - прорычал я, продолжая извергать хлопья пены. - У тебя что, приступ бешенства? - с опаской поинтересовалась Соня. Откуда у тебя синяк? - Одну минутку. Я вернулся в ванную, прополоскал пасть и кое как умылся. Когда вернулся в комнату, Сони там не было. - Куда она подевалась? - спросил я у Тролля. Неожиданно какая-то сила сорвала с меня плавки и швырнула на кровать. Норвежка - уже совершенно голая - сидела на мне сверху. - Рассказывай немедленно! - проревел я. - Для начала тебе придется расслабиться... Я продолжал трепыхаться. - Закрой глаза и представь себе, что я - это она... Интересное предложение. Я послушно закрыл глаза и попытался представить себе, что сверху восседает Варвара. И тут же чьи-то руки вцепились мне в горло. Я не просто открыл глаза - я их вытаращил. - Анкор! - проревела Соня. Дерби начались. Потом, когда она заржала, взвилась на дыбы, и медленно сползла на простыню, я смог, наконец, продолжить допрос. - Могу тебя осчастливить: госпожа Мебель интересовалась одним бравым мальчиком с синяком под глазом. - Давно? - Несколько минут назад. Я как раз была в холле, когда она поинтересовалась у портье, в каком номере ты остановился. Тот ответил. Она сверилась со своей бумажкой, сказала, что у нее записано иначе и попросила проверить еще раз. А потом хмыкнула и пожала плечами. Сказав это, Соня занялась большим пальцем моей правой ноги. Значит, охота началась! Наверняка Квадрат и Левый Хук рыщут где-то поблизости. Вспомнилось лезвие, выскочившее прямо из кулака Левого Хука. Не он ли расправился с близняшками? - Вот ты где! Я вздрогнул. Меня обуревали видения, главным персонажем которых являлась Варвара. Я готов был увидеть ее, входящую в дверь с пистолетом в руках... ... но это была Лив. Видимо, я забыл запереть номер. Оценив обстановку и ни слова более не говоря, она сняла с себя плавки, села на корточки и взялась за большой палец моей левой ноги. При этом обе дивы не спускали глаз того с места, которое, по их мнению, было связано с пальцами ног неким таинственным образом. Вроде закона сообщающихся сосудов.
Закон не срабатывал. Дивы не желали с этим мириться. Я все ждал, что сейчас в комнате появится кто-то из банкирского дома Карас чтобы прикончить меня. Но вместо этого заявились Горбанюк со Светой. Думаю, излишне упоминать, что у Горбанюка вытянулась физиономия. Он даже не обратил внимание на мой синяк. У Светы же сделалось такое лицо, будто она сожалела, что у меня нет третьей ноги. На ее шее болталась портативная "Минольта". Еще чего доброго сделает снимок! Я разразился кучей не самых лестных эпитетов в адрес тех, кто имеет обыкновение входить без стука. Им оставалось только очистить помещение. Интересно, кого еще принесет с утра пораньше?
Через некоторое время раздался стук в дверь. - Можно? Видимо, Горбанюк со Светкой сидели в холле и видели как норвежки уходят. Нужно сказать, что удалились те не солоно хлебавши. Особенно Лив. Слишком велик был психологический пресс. Когда твой мозг сверлит одна единственная мысль: сегодня - твой последний день, сегодня - твой последний день, это как-то не способствует повышению потенции. Я уже успел что-то на себя напялить, и Горбанюк наконец соизволил обратить внимание на синяк. - Что-нибудь случилось? - поинтересовался он, впрочем, без особого сострадания в голосе. - Разумеется, - парировал я. - На свете каждый день случается невообразимо много интересного. А что, собственно, ты здесь потерял? Или программа отдыха без корректировок с моей стороны тебе уже кажется излишне пресной? - Да нет, - замялся он. - Мы просто хотели... В общем, мы хотели спросить, как продвигается расследование. Вон оно что! Светлана допекла! Моя цыпочка! А я-то после вчерашнего разговора с Лили голову ломал, как мне побыстрее отыскать Горбанюка. Ведь я даже не догадался спросить, в какой гостинице он остановился. - Расследование продвигается весьма успешно. Вчера я победно рапортовал Лили, не забыв упомянуть о твоем участии, и она попросила в ответ сообщить, что жалует тебе аксельбант на левое плечо. - Спасибо, - Горбанюк вздохнул. - Еще она просила передать, чтобы ты прокатился на денек в Бильбао, в наше испанское представительство. Там уже тебя ждут. - Зачем? - Он напряженно замер. - Нужно доставить сюда две единицы огнестрельного оружия: а именно - "узи" и парабеллум. - Я серьезно. - И я серьезно. - Нет, я, действительно, серьезно, - продолжал он гнуть свою линию. Но я тоже был не лыком шит: - Так ведь и я, действительно, совершенно серьезно. - Ну уж нет! - Он вскочил. - А если меня загребут в полицию? Здесь слишком жарко даже на пляже, я уж молчу о местных тюрьмах. - С одной стороны ты прав, - согласился я, - но с другой мы ведь должны быть во всеоружии в свете предстоящих событий. - Мы?! - буквально захлебнулся он. - Ну, конечно! А для кого, ты думаешь, эта артиллерия? Несмотря на всю плачевность ситуации, я с трудом удержался от смеха. В памяти всплыла фраза Остапа Бендера: "Я вам дам парабеллум". - У тебя есть лист бумаги? - воинственно поинтересовался Горбанюк. - Кажется, в ящике письменного стола я видел стопку. А зачем тебе? - Хочу написать заявление об уходе по собственному желанию. И нужно же было тебя здесь встретить! Он направился к письменному столу, извлек чистый лист бумаги и принялся что-то быстро строчить. - Может, сначала позвонишь в Ярославскую область? - подал я голос. Посоветуешься с законной супругой? - Нечего советоваться! - Ну ты и трус, - брезгливо проговорила Света. - Тебя не спрашивают! Он протянул мне исписанный лист. Это была фирменная почтовая бумага отеля. В правом верхнем углу красовался Купидон с луком, под которым витиеватыми буквами было написано "Вавилон любви". Впрочем, вместо стрелы Купидон был вооружен предметом несколько иного свойства. И наконечник у предмета были отнюдь не таким острым, и оперение шарообразное. - Я думаю, Лили может это неправильно понять, - озабоченно произнес я, тыча пальцем в рисунок. Мое замечание его слегка охладило. - Хорошо, я напишу заявление по всей форме и сам отправлю в контору. Порви это. - Ну ты и трус, - еще раз проговорила Света, мобилизуя все презрение и брезгливость, на которые только была способна. - Его можно понять, - предприняв очередной маневр, великодушно вступился я за Игоря Артемьевича. - Он ведь у нас теоретик. Хорошо, ты только привези оружие, а уж дальше я как-нибудь сам, с обеих рук... Через двадцать три минуты он согласился. С помощью знаний, почерпнутых в книге "Момент истины", мне удалось уверить его, что я буду стрелять с обеих рук, не забывая при этом безостановочно "качать маятник". Одним словом, устрою "пляску по-македонски".
