Фрэнк Грубер - Бей ниже пояса, бей наповал
— У себя в кабинете.
Джонни прошел через вертушку и зашагал по коридору. За одними дверями проигрывали какие-то записи, за другими, похоже, пели вживую. Вдруг из одного офиса раздались звуки трубы. Джонни сперва отпрянул, чуть не потеряв равновесия, но потом продолжил идти вперед, полагая, что кабинет шефа должен располагаться в конце коридора.
Он оказался прав. Коридор заканчивался дверью с надписью: «Мистер Прескотт. Управление делами».
Джонни открыл дверь и увидел очень толстого мужчину с усами, сидевшего на стуле без подлокотников за письменным столом, заваленным бумагами.
— Кто ты? — резко спросил он.
— Джонни Флетчер.
— Ты сказал, что тебя послал Эл. Он ушел отсюда полчаса назад. Ты пришел за его чековой книжкой?
— Вот умора! — сказал Джонни. — Помнишь то время, когда у Эла еще не было чековой книжки?
— Не тяни! — отрезал толстяк. — У меня работа стоит. Что нужно Элу?
— Речь не об Эле, а обо мне, — уточнил Джонни.
— Да? А кто ты такой?
— Ну что ж, начнем сначала. Меня зовут Джонни Флетчер. Я пришел предложить сделку. Мы оба знаем, что Эл присвоил себе песню «Леденцы на палочке».
— Вон отсюда! — завопил толстяк Прескотт.
— Я-то уйду, но вместо меня придут мои адвокаты, и тебе это встанет вдвое дороже. Я же сейчас готов обсудить компенсацию.
Толстяк щелкнул пальцами.
— Эл предупреждал меня, — сказал он, — что придет какой-то шутник и заведет речь об украденной песне. Только фамилию он называл другую: Стрэгг или Брэг…
— Крэгг, — поправил его Джонни. — Он мой деловой партнер, и я пришел от его имени. Он владеет правами на песню «Фруктовая ириска», которую украл Эл…
— Выметайся отсюда! — вновь закричал Прескотт. — Если не уберешься сам, то встану я, и ты пролетишь прямо сквозь дверь.
— Мое предложение — сто тысяч долларов, — спокойно сказал Джонни, — однако сюда следует добавить гонорары адвокатов, судебные издержки…
Прескотт вскочил на ноги. Стул, на котором он сидел, отлетел назад. Прескотт обладал телом чудовищных размеров — метра два ростом и весом куда более ста килограммов.
Он выбирался из-за стола. Джонни бросил последний взгляд на приближающегося к нему гиганта и пустился наутек. Выбежав в коридор, он захлопнул за собой дверь и столкнулся нос к носу со стильным юношей, на подбородке которого пробивались первые волоски растительности.
— Привет, — сказал юноша, — я все слышал. Старик Том чуть не сцапал тебя, да?
— Что? — не понял Джонни.
Молодой битник показал пальцем на кабинет Прескотта и повторил:
— Старик Том. Я слышал его голос.
Джонни усмехнулся:
— А ты что здесь делаешь?
— Просто тусуюсь.
И тут битник вдруг потерял интерес к Джонни Флетчеру — из-за двери ближайшего к ним офиса полилась музыка, и юноша принялся щелкать пальцами ей в такт. Джонни достал из кармана монету в пятьдесят центов и бросил на пол. Юноша еще четыре раза щелкнул пальцами, прежде чем нагнулся и взял пятидесятицентовик.
— Это на что?
— На еду голодающим, — сказал Джонни. — Знаешь Эла Доннелли?
— Я знаю, а он нет.
— Что значит «он нет»?
— Я иногда встречаю его, но он не разговаривает с такими, как я. Он общается только с большими людьми, вроде старика Тома.
— А ты знаешь парня по имени Вилли Воллер?
Юноша сложил ладони лодочкой и жестом изобразил нырок.
— Он — мертвец!
— Вилли когда-нибудь заходил сюда?
На этот раз битник показал, как дают пинок.
— Он-то приходил, да его никто не слушал. Он был ничего парень.
— А ты слышал его песни?
Парень быстро оглянулся и сказал:
— Добавил бы деньжат-то…
Джонни порылся в кармане, но в нем звенели только мелкие монеты. Тогда с мрачным видом он протянул парню долларовую бумажку. Тот быстро схватил ее:
— За такие деньги я даже спеть могу.
— Когда Воллер заходил сюда последний раз?
— Сегодня — это сегодня, — начал перечислять битник, — вчера было вчера, а позавчера…
— Пришлось на позавчера! — закончил за него Джонни.
— Точно! Позавчера!
— К кому он приходил?
— К нему самому, к старику Тому. Слышал бы ты, как они там друг на друга кричали. Но старик Том, видимо, одержал верх, потому что Вилли пулей вылетел из кабинета и орал как резаный. Вот так…
Неожиданно битник бросился бежать, крича во все горло, и куда-то исчез. Джонни покачал головой и пошел к выходу.
Глава 14
Сэм Крэгг развешивал в ванной белье, оставшееся со вчерашнего дня, когда зазвонил телефон. Сэм схватил полотенце, быстро вытер руки и отправился в комнату. Положив руку на трубку, он остановился в нерешительности. Телефон зазвонил снова. Сэм снял трубку:
— Алло.
Он услышал мягкий голос, в котором едва угадывался иностранный акцент:
— Попросите, пожалуйста, мистера Крэгга.
— Кто говорит? — спросил Сэм.
— Меня зовут Константин Палеолог, — ответил голос.
— Константин… а фамилия?
— Палеолог, — повторил голос. — Это древнегреческая фамилия. Так звали двух римских императоров. Один из них стал свидетелем падения Константинополя. Я — его прямой потомок.
— Ну да? — спросил Сэм с сомнением в голосе. — Так мне называть вас «ваше высочество»?
— Императорская династия прекратила свое существование в 1543 году… Я говорю с мистером Крэггом?
— Может, да, а может, и нет.
— От чего это зависит?
— Если вы хотите получить от него деньги, то вы говорите не с ним. А если хотите сообщить приятную новость, то Сэм Крэгг вас слушает.
— Вы очень забавны, — мягко сказал мистер Палеолог, — я буду рад познакомиться с вами. До меня дошли слухи, что вы являетесь наследником поэта-песенника Вилли Воллера.
— Ничего об этом не слышал, — вздрогнув, сказал Сэм. — Может, вам лучше поговорить с моим приятелем, Джонни Флетчером? Правда, его сейчас нет.
— Нет, я хочу поговорить именно с вами. Наследство, о котором идет речь, — песня под названием «Фруктовая ириска».
— Ну и что?
— Скажите, пожалуйста, мистер Крэгг, владеете ли вы правами на эту песню?
— Скоро вернется Джонни. Он — мой бизнес-менеджер. Я ничего не делаю без его советов.
— Но скажите хотя бы, принадлежит вам песня или нет? — не сдавался мистер Палеолог.
— Как сказать… Если песня хорошая, тогда принадлежит, а если плохая, то нет.
— Мудрая позиция, мистер Крэгг. Очень хорошо, я полагаю, что вы являетесь владельцем прав. Не передадите ли вы вашему менеджеру, что я заинтересован купить у вас права на нее?
— Что? — не понял Сэм.
— Я готов предложить вам за нее некоторую сумму. Попросите, пожалуйста, вашего менеджера мне позвонить. Я звоню вам не из офиса, поэтому запишите мой телефон. Мононгахила 3-4723.
— Что?! — воскликнул Сэм. — Мона Хина?
— Мононгахила. А зовут меня Константин Палеолог.
Сэм тщетно пытался найти на телефонной подставке карандаш.
— Не могу найти карандаш. Придется запомнить. Константин, а дальше… Пал О’Лог?
— Палеолог. Па-ле-о-лог.
— Понятно, — сказал Сэм, — а теперь как пишется ваша Мона Хина?
— Мононгахила, — терпеливо повторил мистер Палеолог. — Так еще называются река и город в Пенсильвании.
— А… так это другая Мона Хина, — произнес Сэм.
Трубка некоторое время молчала.
— Возможно, мне лучше перезвонить вам, когда вернется ваш менеджер.
— Точно, мистер… Ваше высочество. Придет он через полчаса. Подождите, не вешайте трубку. Сколько вы хотите предложить денег? Как кот наплакал?
— Кот плакал? Не понимаю.
— Если вы хотите предложить нам денег с гулькин нос, мы не станем с вами разговаривать. Нам подавай настоящие деньги. Да! Мне Вилли Воллер говорил, что эта песня потянет на полмиллиона.
— Это слишком высокая цена, — заметил мистер Палеолог. — Сама песня не сможет принести такого дохода. Я подумывал о начальном авансе в пятьдесят тысяч…
— Пятьдесят тысяч?! — воскликнул Сэм Крэгг.
— Я мог бы предложить и несколько больше. Кроме того, сюда не входят гонорары за исполнение.
— Ого, еще и гонорары, — присвистнул Сэм. — Пятьдесят тысяч? А когда вы сможете перезвонить, мистер… то есть ваше высочество?
— Когда скажете. Через полчаса, например.
— Отлично! — воскликнул Сэм. — Мы будем ждать!
Он повесил трубку и застыл на месте, уставившись на телефон.
— Пятьдесят тысяч зелененьких, — тихо повторил он.
В дверь громко постучали. Сэм обернулся и крикнул:
— Войдите!
Дверь отворилась, и в номер вошел широкоплечий темноволосый мужчина. За ним следовал тип еще более внушительных размеров.
— Тебя зовут Флетчер? — гаркнул темноволосый.
— Нет, — испуганно произнес Сэм.
