Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов
До банка было рукой подаить.
Она подошла к гиду:
- Какая у нас дальше программа?
Горбоносый потряс головой:
- Храм Гроба Господня, Западная Стена иерусалимского Храма, так называемая Стена Плача... - Он перечислил не менее десятка мест. - Через сорок минут у Мусорных ворот нас ждет автобус...
- Мусорные ворота? - уточнила Авгурова.
- Да. При турках при них вывозили мусор. Пойдемте, дамы... Не растягивайтесь!
Наблюдая за своими, Авгурова сделала круг над упрятанной под камень улицей бывшего римского города.
Чувствовалась весна - повсюду цвели яркие незнакомые цветы. В глубине белого камня, за витринами, словно в пещерах с алмазами, в арабских лавках сверкали изделия благородных металлов, бижутерия...
Российские миротворки, растянувшись на полквартала, обреченнно следовали за своим шумным гидом. Вслед за Авгуровой никто не увязался, кроме нескольких совсем юных продавцев открыток.
Арабские мальчики - черноволосые, юркие - совали ей в руки свои буклеты, она решительно отказалась.
Банк был рядом.
Авгурова поднялась на десяток каменных ступеней и, сама того не зная, преодолела сразу несколько исторических эпох и культурных слоев древней Иудеи, сразу оказавшись в современном Израиле.
Пожилой секъюрити за дверью окинул взглядом Авгурову, жестом приказал открыть сумочку, кивнул - пропуская и здороваясь одновременно.
Авгурова не удивилась. Сотрудники служб безопасности - чаще уже немолодые мужчины с пистолетами за поясами сзади- стояли у входа во все крупные магазины, государственные учреждения, банки.
Она прошла внутрь.
Здесь было умеренно тепло, но без духоты - работал кондиционер. Небольшая очередь располагалась в мягких креслах. Никто не спешил, не комплексовал.
Авгурова взглянула на часы. Ее время было ограничено.
Она прошла вдоль столов. Оказалось, что операции со свободно конвертируемой валютой производятся в другой части офиса.
Там никого не было.
У плакатика "Валюта" симпатичная девица что-то считала на длинных бумажных лентах.
- Экскьюз ми... - начала Авгурова.
Девица внимательно взглянула:
-Говорите по-русски?..- Она кивнула на визитную карточку над столом, которую Авгурова вначале не заметила.
Русскими буквами на карточке было написано:
" Рина Бурштейн".
- Да... - Дальнейшая беседа шла на русском. - Я хотела бы открыть у вас счет.
Авгурова подвинула себе стул.
- Вы - гражданка Израиля?
- Я - туристка из СССР.
Служащая банка не выказала удивления.
- Вы будете класть деньги?
- Нет, мне должны их наднях перевести.
- В какой валюте?
- В долларах.
- Ничего нет проще. Паспорт у вас с собой?
- Вот он. Еще вопрос... Как я смогу распоряжаться своим счетом из заграницы?
Она знала, но предпочла убедиться. Это они обговорили с мужем в Москве.
- Все зависит от вас. Можно по телефону...
Рина Бурштейн оказалась идеальной служащей банковской системы в капстране - безукоризненно вежлива, улыбчива, отстранена, бесстрастна.
- Правда, для этого я должна привыкнуть к вашему голосу.
- Я постараюсь вам несколько раз позвонить.
- О кэй. Вы еще долго пробудете в Израиле?
- Нет, на этой неделе я еду на Кипр. Я позвоню и оттуда.
- О кей!
Процесс заведения банковского счета не занял и пяти минут.
- Распишитесь, пожалуйста... Вот ксеророкопия вашего заграничного паспорта. Это карточка с номером вашего счета. Телефоны... Когда вы ждете деньгми?
- Они должны прийти быстро.
Все было не похоже на отечественную сберкассу. Ни заполнения бланков, ни "суммы прописью"; ни барьера - по одну сторону которого одни комфортно сидят, а по другие ждут, стоя, переминаясь с ноги на ногу...
- Ба-ай...
Простились дружески. Представительный секюьюрити у двери не пошевелился, когда Авгурова прошла мимо. Его интересовали только те, кто входил в банк.
"О кей!"
За дверью встретил все тот же восточный город. Откуда-то издалека донесся знакомый крик осла.
- И-а! И-а! - надрывался длинноухий.
Крик был точно такой же, как если бы это происходило не в Иерусалиме, а где-нибудь в Узбекистане, в Джизаке.
Авгурова часто приезжала туда со своим первым мужем в резиденцию Шарафа Рашидова - благоустроенные коттеджи рядом с бассейном на берегу горной реки. Многие жители Джизака даже и не подозревали о существовании правительственной дачи....
- И-а! И-а!...
Белый иерусалимский камень спускался со стен, лежал под ногами, снова поднимался - уже по другую сторону улицы. В камне зарождались ступени. Они вели к домам. В конце появлялись двери - стеклянные, прикрытые верху другими - металлическими, в виде узорчатых решеток.
За камнем находились офисы, жилье.
Где-то в глубине камня возникали негромкие звуки.
Там звонили телефоны. Цокали каблучки. В палисадниках за узорчатыми решетками красовались длинные тяжелые листья агав, кактусы. Сбоку у дверей висели маленькие почтовые ящички, в которых могли усместиться разве что только стандартные почтовые карточки...
"Где же израильтянам оставляют газеты?"
Дело было сделано. Счет открыт. В израильском банке не имели обыкновения интересоваться происхождением валюты, приходившей на счет клиентов...
Отыскивать Мусорные ворота Авгуровой не пришлось.
Когда она снова вышла на площадь, впереди мелькнула порядком надоевшая знакомая фигура с обтянутым задом. Фрида, повидимому, все это время крутилась вокруг того места, где потеряла Авгурову.
- Я боялась, что с вами что-то случилось...
- По-моему, тут спокойно...
Остроносая Фрида уже достала ее:
"Почему, в конце концов, ее приставили ко мне? Неужели что-то случилось с Авгуровым?!"
СКУБИЛИН
Скубилин не знал, на ком сорвать зло.
То, что произошло на перроне во время прибытия делегатов, могло иметь самые серьезные последствия.
- Авгуров в Управлении?
- Полковник отъехал...
- Исчуркова ко мне! Быстро!
Через несколько минут он уже вытрясал душу из начальника Инспекции по личному составу. Исчурков - начальник Инспекции по личному составу нездоровый на вид, с вечно воспаленными глазами хитрец - по обыкновению делал вид, что дрожит, как осиновый лист. Генерал это любил.
Скубилин начал с того, о чем предупредил по телефону замминистра.
- Кого ты ублажаешь, Исчурков? А? Кому ты кадишь?
- Т-товарищ г-генерал. Разрешите...
- Сначала ответь! Кому, мать твою?
- Я-я...
- Порву, как мойву...
- Василий Логвинович?! Да я...
- Мухой - живо! - вылетишь в линейное отделение. В Кусково. В уголовный розыск. старшим опером... Знаешь, как Кусково называют?
Начальник Инспекции знал:
" Шушенское". Сибирское место ссылки Ленина..."
Все оперативные уполномоченные в Кусково были проштрафившиеся в прошлом бывшие начальники отделений...
На всякий случай прикинулся незнайкой:
- Н-нет, товарищ генерал. Откуда?
-Там подскажут, когда приедешь служить. Живо обучат. Что у тебя срочное в производстве?
- Жалоба на имя Съезда...
- Я ее видел?
- Я докладывал полковнику Авгурову. По поводу незаконных действий начальника розыска Игумнова. Жалобщик - убийца, ночной охотник на женщин. Там серьезные обвинения...
" Началось!.. Жернаков, как в воду смотрел..." - Скубилин чертыхнулся.
- А что за материал у тебя на авгуровского адъютанта?! На Саидова! Что молчишь? Сговорились ?!
- Никак нет! Как раз приходил вам докладывать, но вы уехали...
- Откуда материал?
- Жалоба пришла в отделение милиции по месту жительства лейтенанта Саидова, товарищ генерал... - Исчурков незаметно перевел дух. - В ней что? Участие в несанкционированном обыске. Точнее выемка в доме директора магазина...
- Не тарахти! Что он изъял?
- Вроде видеокассету... Я еще не проверял, товарищ генерал. Как раз собирался выехать в отделение и потом сразу все доложить.
- Магазин городской?
- Наш - Министерства Путей Сообщения.
- Так чего ты стоишь?! К полу прирос?! Брось все дела и езжай.
- В съездовской жалобе срок три дня, товарищ генерал...
- Займись параллельно. Не поспи!
- Да я и так, товарищ генерал без выходных и проходных...
- А чего те делать дома?! В баню сходил и все... На службу! Время такое... Вся страна на вахте... День тебе сроку!
- Понял.
- Знаешь приказ министра?! Освобождаться от грязи в собственных рядах. Гарушителей закона сажать без жалости... Готовь материал. Я сам договорюсь с транспортным прокурором...
САИДОВ
В тот день Саиду Саидову не повезло.
Вместе с коллегой по Высшей Школе милиции, ныне следователем, они собирались в зону отдыха на шашлыки.
За мясом зашли в соседний фирменный магазин.
Магазин был пуст. На мраморном прилавке за витриной лежало несколько кусков заветренной говядины. Мясник - здоровенная мосластая туша - с засученными рукавами, в грязном халате, в колпаке - встретил настороженно.
