Анна Бабяшкина - Пусто: пусто
В последние дни Лена и Катя были близки как никогда. Ведь, как выяснилось во время разговора Зайцевой-старшей с родителями Кати, ей досталась почка девушки, погибшей в результате нападения хулиганов в районе Новослободской улицы. Ленкина почка. Зайцеву побили в понедельник ночью, а в среду Кате уже сделали операцию. Такая вот смертельная близость.
На Ленкину мать известие произвело вполне объяснимый эффект: она была в шоке, и отец сейчас отпаивал ее валерьянкой. К счастью для Люси, г-н Зайцев предпочел, чтобы его жена билась в истерике в узком семейном кругу, и выпроводил г-жу Можаеву за дверь.
«Пожалуй, хватит с меня на сегодня сильных ощущений, — решила Люся. — В конце концов, у меня сегодня выходной, и надо бы организовать что-нибудь приятное для себя. — Она решительно плюхнулась на сиденье автомобиля и повернула ключ в замке зажигания. — Чем бы себя развлечь?»
И тут в сумочке затрепыхался и запиликал мобильный телефон. Определился какой-то незнакомый номер. Люся с опаской сняла трубку.
— Привет! — раздался в ней грубый мужской голос.
— Кто это? Вы, наверное, ошиблись номером? — прощебетала г-жа Можаева.
— Да это же я, Леха. Люсенька, ты что — не узнаешь меня?
— Соловьев, ты что ли?
— Ну! Сколько лет, сколько зим! И не звонишь, и не пишешь. Давай сходим куда-нибудь?
— С чего это вдруг я должна тебе звонить, мне же на тебя наплевать? — Люся вспомнила давнюю обиду и с трудом удержалась от того, чтобы не наговорить грубостей.
— Нет, тебе на меня не наплевать, — заржал в трубку Соловьев. — Тебе никогда не было на меня наплевать!
— Да? — искренне изумилась г-жа Можаева такой перемене в поведении бывшего бой-френда. — И с чего это ты вдруг решил, что мне на тебя не наплевать?
— Хочешь, я тебя в американский ресторан сегодня приглашу?
— Ничего я не хочу. И тем более в ресторан с тобой — транспортировать потом твое пьяное тело нет никакого желания! — огрызнулась Люся.
— Ладно, Люд, кончай дуться, дело есть.
— Какое? — взыграло врожденное Люсино любопытство.
— Не телефонный разговор, надо увидеться, — таинственно ответил Соловьев.
— Хорошо. Давай тогда через час в «Планете Суши» на Таганке, — согласилась наконец Люся из чистого любопытства.
— Ну нет, только не это! — взвыл Леха. — Ни поесть нормально, ни выпить! Ты что, издеваешься? Положат какой-то несъедобный рис, залитый соевым соусом, на тарелку, да еще и вилку не дадут, а сунут палки какие-то…
— Не хочешь, как хочешь, — пожала плечиками г-жа Можаева, радуясь, что может хоть как-то насолить своему обидчику.
— Ладно, уговорила. Значит, в пять?
В «Планете суши» почти все столики в этот час были заняты. Люся, приехавшая первой и уже успевшая отругать себя за это, устроилась за одним из самых неудобных — расположенном не в тихом уголке, а на самом проходе. Когда ей уже принесли роллы с огурцом и зеленый чай, в дверях появился Соловьев. Выглядел он, прямо скажем, неважно. Он заметно поправился за те полгода, что они не виделись, а под глазами у него нарисовались темные круги.
Усевшись за столиком, он долго и сосредоточенно читал меню. Через несколько минут официантка подошла, чтобы принять заказ. Но Соловьев все еще молча таращился в список японских блюд. Наконец, тяжело вздохнув, он захлопнул книжицу и, поморщившись, потребовал пива.
— Ты что, не за рулем? — произнесла первое слово за вечер Люся.
— С одной кружки ничего не будет. Если бы еще закуска была какая-нибудь человеческая — так вообще никакого эффекта.
— Рекомендую шашлычок из курицы, — вступила официантка.
— Ну тащите, все равно небось несъедобно, — мрачно кивнул Соловьев.
Люся, ловко орудуя палочками, отправила в рот очередной ролл, предварительно вымочив его в соусе. От этой картины Лешу даже передернуло.
— Ну рассказывай, зачем видеть хотел? — по-деловому приступила г-жа Можаева.
— Лучше ты расскажи сначала, как жила все это время без меня.
— Отлично жила. Но, наверное, все-таки не так хорошо, как ты. Ты ведь наверняка нашел себе за это время верную сторожевую собачку, которая теперь тявкает на тебя по поводу и без повода каждый день? — в Люсе проснулась язва.
— Да, была такая мадам, — кивнул Соловьев. — Но запарила она меня со страшной силой. Туда не ходи, сюда не ходи, в агентстве целый день толклась. Прикинь, до чего дошла — стала требовать, чтобы ее с собой на наши мужские пятницы брал! Денег просто прорву спустила.
Люся с деланным изумлением прицокнула языком:
— Ну надо же! Вам, Алексей, не угодишь прямо.
— Люся, кончай комедию ломать. В общем, выгнал я ее. Знаешь, что меня добило? Готовить чувиха конкретно не умела. Представляешь, я в начале так проперся — прихожу домой, а на столе ужин, как в лучших домах Парижа и Лондона! То лазанья, то «торнедо фламбе» какое-нибудь, салат «цезарь» и прочая ерунда. Думаю, ну ладно, раз баба так готовит — пусть живет. Даже закрыл глаза на то, что она посудомойку за 800 баков купила. У нее, видите ли, маникюр, и она не может тарелки тряпочкой тереть! А потом однажды чуть пораньше домой пришел — смотрю, в коридоре мужик какой-то топчется. Оказалось — курьер. Эта дура, прикинь да, всю еду из ресторана заказывала! По телефону! Контора, оказывается, такая есть — «Росинтерресторан», так вот она из любого ресторана может жрачку на дом привезти. И эта дура ни фига не готовила, а только баблосы налево и направо раздавала. Мне, конечно, не в падлу, я могу заплатить 100 баксов за домашний ужин. Если, конечно, один раз в день питаться. Но ведь это не честно! Баба зачем в доме нужна? Для уюта. А так — сплошная фикция.
Люсю разобрал смех, к тому же она переборщила с добавлением маринованного имбиря к роллу, и на глаза выступили слезы.
— Да, а ты везучий! — только и смогла сказать она, промокая глаза салфеткой.
— Смешно, да? — и Соловьев засосал почти треть кружки принесенного официанткой пива. — А у меня теперь сплошная проблема.
— И какая же? Она наделала долгов, с которыми ты не можешь справиться, и ты решил попросить у меня ссуду? Или у тебя от ресторанной еды открылся гастрит и срочно нужна кухарка для приготовления диетических блюд? — ехидничала г-жа Можаева.
— Хуже. Ко мне маман приезжает, — с неподдельным ужасом признался Леха.
Люся тут же вспомнила эту пухлую властную старушку в веселеньких седовато-желтых кудряшках, заботливую до обморока.
Однажды Леша решил познакомить свою пассию с родственниками и повез в родной город Александров Владимирской области. Папаша суженого (тогда г-жа Можаева считала Соловьева таковым) оказался флегматичным пьяницей. По всей квартире у него были спрятаны заначки и хованки, к которым он перманентно прикладывался, но по какой-то очень хитрой схеме. Потому что не напивался в стельку, а только всегда сохранял несколько замутненный взгляд, благодушное настроение и стойкий запах перегара. Мать же напротив была явным холериком. С бешеным темпераментом она принялась допытываться у Люси, сколько времени та кипятит постельное белье. А когда г-жа Можаева по неопытности призналась, что вообще не кипятит его, а попросту стирает в машине-автомате при температуре 90 градусов, с матерью суженого чуть не случилась истерика.
— Молодая такая девка, а ленивая-то какая! — сокрушенно принялась она качать головой. — Как же так — белье не кипятить? Давай, я тебя научу. Перво-наперво достаешь ведро. Лучше эмалированное. Закладываешь в него белье. Порошочку сыпешь на глазок. И полчаса, слышишь, полчаса и не меньше — кипятишь! Чтобы всех микробов убить. И щипчиками специальными деревянными помешиваешь. Я вот тебе подарю, держи! — И старушка вручила нежной девице некую вариацию на тему палки-копалки.
Люся в этот момент поняла, что сознание надо срочно отключить, иначе ей грозит нервный срыв, и принялась считать про себя до десяти и обратно. Вопли про «полчаса и не меньше» долетали до нее уже с какой-то другой планеты.
А еще г-жа Соловьева обнаружила отсутствие нижней пуговицы на рубашке сына, что также привело ее в неописуемое огорчение. На робкие попытки Люси оправдаться, что, мол, поскольку рубашка заправлена в брюки, то никто недостачи и не заметит, мать укоризненно вздохнула и полезла за нитками с иголкой. Кроме того, матерью Лехи были выявлены в невестке следующие недостатки:
— Она (то есть Люся) кладет в чай сахар и потом пьет его с конфетой. Надо что-то одно — либо сахар, либо конфета;
— Дубленка у будущей невестки (а дело было зимой) недопустимо короткая, и она может застудиться «по-женски»;
— Люся красит волосы — смертельный грех! По крайней мере, самим волосам он грозит преждевременной смертью, и пора это безобразие кончать.
Также г-жа Соловьева объяснила, что помадой каждый день красятся только проститутки. Мало этого: оказывается, у Лешеньки к штанам не пришит с внутренней стороны потайной карманчик для денег, а в кошельке «только дураки деньги носят».
