Гийом Апполинер - Детектив и политика. Вып. 1
— Ты всегда можешь связаться с мисс О'Шонесси через меня.
Тот посмотрел на Данди. Данди прорычал:
— Запиши ее адрес.
Спейд сказал:
— Ее адрес можно получить только через мое агентство.
Данди шагнул вперед к девушке.
— Где вы живете? — спросил он.
Спейд обратился к Тому:
— Убери его отсюда. С меня достаточно.
Том взглянул в холодно горящие глаза Спейда:
— Успокойся, Сэм. — Он застегнул свой плащ, обернулся к Данди, намеренно обыденно спросил: «Кажется, все?» — и направился к двери.
Хмурый вид Данди не мог скрыть его нерешительности.
Кейро неожиданно шагнул к двери и сказал:
— Я тоже ухожу, если мистер Спейд будет добр принести мою шляпу и пальто.
Спейд спросил:
— Что за спешка?
Данди раздраженно заметил:
— Все было в шутку, но оставаться с ними вы боитесь.
— Вовсе нет, — ответил левантинец, отводя взгляд в сторону, — но уже поздно и… и мне пора. Я выйду с вами, если вы не возражаете.
Данди плотно сжал губы и ничего не сказал. Его зеленые глаза горели недобрым огнем.
Спейд принес из прихожей шляпу и пальто Кэйро. Лицо его оставалось каменно спокойным. Таким же спокойным был и его голос, когда, подав левантинцу пальто, он обратился к Тому:
— Скажи ему, пусть оставит пистолет.
Данди вынул пистолет Кэйро из кармана плаща и положил его на стол. Он вышел первым, за ним — Кэйро. Задержавшись около Спейда, Том пробормотал: «Надеюсь, ты понимаешь, что творишь», не получил никакого ответа, вздохнул и последовал за ушедшими. Спейд дошел до угла прихожей и стоял там, пока Том не закрыл за собой входную дверь.
Глава 9
Бриджид
Спейд вернулся в гостиную и сел на угол дивана, положив локти на колени и обхватив голову руками; он смотрел в пол, а не на Бриджид О'Шонесси. Глаза его были прищурены.
Когда Бриджид О'Шонесси поняла, что смотреть на нее он не собирается, она стала разглядывать его с растущей тревогой.
Спейд вдруг побагровел и заговорил грубым горловым голосом. Вперившись яростным взглядом в пол, он пять минут кряду осыпал Данди ругательствами; он ругался безостановочно, грязно, богохульно, изобретательно.
Потом отнял руки от лица, взглянул на девушку и, миролюбиво усмехнувшись, сказал:
— Мальчишество, да? Сам знаю, но, черт возьми, не выношу, когда нельзя ответить ударом на удар. — Он осторожно дотронулся до подбородка. — Хотя удар был так себе. — Он засмеялся, откинулся на спинку дивана, положил ногу на ногу. — Недорого ведь за такую победу? — Он на миг нахмурил брови. — Впрочем, я ему это припомню.
Девушка встала с кресла и села рядом с ним на диван.
— Более дикого человека, чем вы, я не встречала, — сказала она.
— Я позволил ему ударить себя…
— Но он же полицейский чин.
— Дело не в этом… Потеряв голову, он перестарался. Если бы я дал ход, ему бы не отвертеться. Но тогда и нам пришлось бы в полиции повторить нашу идиотскую историю. — Он задумчиво посмотрел на девушку и спросил: — Что вы сделали с Кэйро?
— Ничего. — Она слегка покраснела. — Я хотела попугать его, чтобы он сидел тихо до их ухода, а он то ли от испуга, то ли из упрямства вдруг начал вопить.
— И тогда вы шмякнули его пистолетом?
— Пришлось, он кинулся на меня.
— Вы играете с огнем. — Улыбка Спейда не могла скрыть его раздражения. — Я уже говорил вам: вы действуете наугад, как бог на душу положит.
— Я сожалею, — сказала она вкрадчиво, с искренним раскаянием и нежно улыбаясь ему, — Сэм.
— Еще бы. — Он вынул из карманов табак и бумагу и начал сворачивать сигарету. — Так с Кэйро вы все-таки поговорили. Теперь настала и моя очередь.
Она дотронулась пальцем до губы, глядя в никуда широко открытыми глазами, потом, сощурив их, бросила быстрый взгляд на Спейда. Он был поглощен своей сигаретой.
— Ах, да, — начала она — конечно… — Потом убрала палец ото рта, разгладила голубое платье и стала хмуро разглядывать свои колени.
Спейд лизнул сигарету, заклеил и, спросив: «Ну?», полез в карман за зажигалкой.
— Но я с ним не поговорила, — сказала она, оставляя большие паузы между словами, будто выбирала их с большим трудом, — времени не хватило. — Она оторвала хмурый взгляд от своих коленей и посмотрела на Спейда ясными искренними глазами. — Нас прервали в самом начале.
Спейд прикурил сигарету и засмеялся, выдыхая клубы дыма.
— Хотите, чтобы я позвонил ему и попросил вернуться?
Она покачала головой, не улыбнувшись.
Спейд обнял ее одной рукой, положив ладонь на голое белое гладкое плечо. Она откинула голову на изгиб его руки. Он сказал:
— Я слушаю.
Она повернула голову, улыбнулась ему с вызывающей игривостью и спросила:
— Тебе для этого необходимо обнимать меня?
— Нет. — Он снял руку с ее плеча.
— Ты совершенно непредсказуем.
— Я по-прежнему слушаю тебя.
— Посмотри, который час! — воскликнула она, ткнув пальцем в сторону стоящего на книге будильника, уродливые стрелки которого показывали без десяти три.
— Угу. Суматошный выдался вечер.
— Я должна идти. — Она встала с дивана. — Все это ужасно. — Спейд остался сидеть. Покачав головой, он сказал:
— Никуда ты не пойдешь, пока не расскажешь мне все.
— Но посмотри, который час, — запротестовала она, — чтобы все рассказать, мне надо много времени.
— Ничего, времени у нас хватит.
— Я арестована? — весело спросила она.
— Кроме того, не забывай о мальчишке, который болтается около моего дома. Он, возможно, еще не ушел спать.
Ее веселость как рукой сняло.
— Ты думаешь, он еще здесь?
— Скорее всего.
Она вздрогнула.
— А ты можешь проверить?
— Можно спуститься и посмотреть.
— Можешь начинать рассказ прямо сейчас, за ужином, — сказал он.
— Нельзя быть таким нетерпеливым!
— Да к тому же еще диким и непредсказуемым. Что это за птица сокол, которая так взбудоражила всю компанию?
Она прожевала хлеб с говядиной, проглотила, посмотрела внимательно на обкусанный бутерброд и спросила:
— А что, если я тебе не скажу? А что, если я вообще ничего тебе не скажу? Что тогда?
— Ты только не подумай, — ответил он, ухмыляясь так, что стали видны коренные зубы, — будто я растеряюсь и ничего не смогу сделать.
— Но что же все-таки ты сделаешь? — Она переключила внимание с бутерброда на его лицо. — Я и хочу узнать, каков будет твой следующий шаг?
Он покачал головой.
В ее улыбке появилось что-то издевательское.
— Сделаешь что-нибудь дикое и непредсказуемое?
— Возможно. Но я не вижу, что ты выигрываешь, продолжая скрывать от меня правду. Она ведь и так постоянно выясняется. Многого я еще не знаю, но кое-что мне стало известно и кое о чем я уже могу догадаться; еще один такой день, и я буду знать вещи, о которых ты и не подозреваешь.
— Наверное, ты и сейчас знаешь больше меня, — сказала она, снова с серьезным видом разглядывая бутерброд. — Но… о!... я так устала от этого, и меня тошнит от разговоров. А не лучше ли… а не лучше ли подождать, пока ты сам все узнаешь?
Спейд рассмеялся.
— О, пожалуйста… проверь.
Спейд какое-то время внимательно всматривался в ее озабоченное лицо, потом встал с дивана.
— Хорошо, — сказал он и достал из шкафа шляпу и плащ. — Я вернусь через десять минут.
— Ради бога, будь осторожен, — умоляла она его, провожая до двери.
— Постараюсь.
На Пост-стрит не было ни души. Спейд прошел квартал, перебрался на противоположный тротуар, прошел обратно два квартала, снова возвратился на свою сторону улицы и вернулся к дому, не заметив никого, кроме двух механиков, которые ремонтировали машину в одном из гаражей.
Бриджид О'Шонесси стояла в углу прихожей, держа в руке пистолет Кэйро.
— Он все еще там, — сказал Спейд.
Она прикусила губу, медленно повернулась и пошла в гостиную. Спейд отправился следом, бросил шляпу с плащом на кресло, пробурчал, что «у нас есть время поговорить», и вышел на кухню. Когда она появилась в дверях, он уже поставил кофейник на плиту и резал на ломтики длинную французскую булку. Пальцы ее левой руки бессознательно ласкали корпус и отвод пистолета, который она все еще держала в правой руке.
— Скатерть вон там, — сказал он, указывая хлебным ножом на простой одностворчатый буфет.
Пока она накрывала на стол, он готовил бутерброд с ливерной колбасой и холодной говядиной. Затем разлил по чашкам кофе, добавил в него коньяку из пузатой бутылки, и они сели за стол. Сели рядом на одну скамейку. Пистолет она положила около себя.
— Не знаю. Тебе решать. Мой способ узнавать прост: я бросаю дикий и непредсказуемый гаечный ключ в работающий механизм. Мне-то все равно, а ты смотри, как бы тебя не пришибло случайно отлетевшей железкой.
