Адам Холл - Бегство Квиллера
Поэтому я снялся с места, ибо в противном случае они повторят вызов, чего мне не хотелось. Я снял трубку.
- Да?
- Это мистер Джордан?
По нервам у меня прошла ледяная волна ужаса. Это был не Чен. Я услышал женский голос. Невероятно. Поправка: невероятно, но так оно и было.
Они меня засекли.
- Простите, это мистер Джордан?
Голос молодой женщины, родом явно из Азии, с легким японским акцентом.
Я по-прежнему наблюдал за окружением, но теперь уже жестко и целенаправленно, все вбирая в себя и запоминая. В этом небольшом уютном пространстве - мои друзья, мои хорошие друзья. Три австралийца летели в Бангкок на полуфинал международного теннисного турнира, спонсором которого явился Тайский Королевский теннисный клуб; один из них только что поссорился с женой, хотел до отлета с ней помириться или, в противном случае, готов отказаться от рейса. Компания из четырех человек, толпившихся около стойки бара с закусками, была из Милуоки; они уже побывали в Гонконге и в. Токио, а теперь их ждал Бангкок с королевским дворцом и "Покоящимся Буддой", а Элмер сказал, что если они не притащат домой по полтонны сувениров, он их и на порог Кивани-клуба не пустит. Две монахини неподалеку обволакивали своими черными одеяниями французскую девочку-подростка, и она больше не плакала, как минут двадцать назад, когда я прошел мимо нее: вчера в сингапурской больнице умерла ее мать, и девочку сопровождали в Бангкок, где ее ждал папа, а тело покойной будет отправлено только вечером.
Я знал достаточно обо всех остальных пассажирах, ожидавших в небольшом уютном зале у 10-го прохода, достаточно, чтобы не сомневаться: они мои друзья, они мои хорошие друзья, если только никто из них не летит этим рейсом, чтобы загнать меня в западню, где меня и прикончат. Единственный, кого я не мог считать своим другом, был голос в трубке служебного телефона.
- Прошу вас, это очень важно. Вы мистер Джордан? Я не ответил. Мне нужно было время, и я тянул его. Если я скажу "нет" или просто повешу трубку, я ничего не узнаю, а это знание может спасти меня. Если я скажу "да", они тут же окажутся на месте, поскольку, скорее всего, они неподалеку.
- Объявляется посадка на рейс 306 до Бангкока. Посадка производится через 10-й проход.
Я ничего не понимал. Женщина звонила, потому что не сомневалась, и они не сомневались в моем присутствии. Тогда почему же им прямо не явиться сюда, так сказать, в физическом смысле? То ли потому, что их нечто смущало, то ли потому, что у них не было времени. С какой минуты можно его отсчитывать? С той минуты, как Чен предал меня. "Как только установится связь, тебе придется самому подбирать людей, если ты найдешь, кому можешь довериться".
Чен. Кэти Маккоркдейл.
Но уже вчера я осознал уровень риска, на который пошел, когда попросил Чена держать в полной тайне мое присутствие на этом рейсе - и вот настал момент истины. Выбора у меня не было. Если я повешу трубку и сразу же покину здание аэропорта, может, мне и удастся уйти от них, но я не узнаю ровным счетом ничего из того, что хочет сообщить мне по телефону этот мягкий голос с японским акцентом. Если же останусь здесь, признавшись, что да, говорит мистер Джордан, скорее всего, я поступлю так, как они и хотят: занятый разговором, я дам им возможность накрыть меня.
Но я находился в общественном месте.
- Прошу вас, это очень срочно. Вы мистер Джордан? Я находился в общественном месте, и у меня была возможность, очень смутная возможность, что они не рискнут ни на какие действия, пока я здесь.
- Да. Мне показалось, что я услышал отдаленный отзвук своего голоса, но эхо его прозвучало не в трубке, а внутри меня.
- Мистер Мартин Джордан?
- Да.
Я не сводил взгляда с прохода, откуда они должны были появиться.
"Посадка на рейс 306 производится через 10-й проход. Производится посадка на рейс до Бангкока".
Я видел, как мимо меня прошел Лафардж в сопровождении двух телохранителей. Я смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида; Лафардж был высок, смугл и элегантен, его инициалы были выгравированы на серебряной табличке, прикрепленной к атташе-кейсу из свиной кожи, который, в свою очередь, цепочкой был прикреплен к его левой кисти; его прикрывали двое невозмутимых охранников с каменными лицами. Другие вереницей тянулись за ними: двое монахинь с девочкой, компания американцев.
Тем не менее, я ни на мгновение не отрывал глаз от прохода. Оттуда должны показаться отнюдь не мои друзья.
- Мистер Джордан, вы не должны лететь этим рейсом. Из прохода показался бегущий человек с легкой сумкой через плечо, и я почувствовал, как напряглись у меня нервы.
- Мистер Джордан, вы поняли меня? Вы не должны лететь рейсом 306.
Бегущий набирал скорость, но целился не на меня, а держал курс на группу, исчезающую за барьером.
- Эй, Чарли, скажи там, чтобы меня подождали!
Значит, я не должен лететь этим рейсом. Почему же, ты, сучка? Я обливался потом.
"Всех пассажиров на рейс 306 просят пройти к 10-му проходу. Осталось пять минут до окончания посадки".
За барьером исчезали последние фигуры.
- Мистер Джордан. - Голос звучал спокойно, уверенно и четко. Подтвердите, пожалуйста, что вы меня поняли. Это очень срочно.
Еще не очень. У меня в запасе пять минут.
- Кто? - спросил я ее.
- Это не важно, мистер Джордан. У меня есть касающаяся вас информация. Произойдет несчастный случай. Вы понимаете меня?
- Что за несчастный случай?
- С самолетом. С рейсом 306.
- В таком случае вам лучше кому-нибудь сообщить о нем. Пилоты явно заинтересуются.
Время поджимало, и мое внимание распределялось между коридором, ведущим в зал, и выходом на летное поле. Я не знал, удастся ли мне узнать что-то еще у этого спокойного мягкого голоса в трубке или же он больше ничего не скажет, кроме, что кто-то - Шода? - пытается предотвратить мой полет в Бангкок. Запас времени уменьшался с каждой секундой, и я мог использовать его наилучшим образом, оставаясь на связи в надежде узнать что-нибудь еще, дожидаясь, пока девушка на контроле не начнет закрывать барьер, - а затем рвануться к нему- и прямо к самолету. Если в коридоре покажется фигура, которая вызовет у меня опасение, я успею поднырнуть под барьер, и вряд ли они рискнут последовать за мной: если они явились сюда только за мной, то им пришлось спешить, пока женщина на другом конце лини; занимает меня разговором; вряд ли у них было время купить билет.
"Отлетающих в последний раз приглашают на рейс 306 до Бангкока."
Еще два пассажира поспешили на посадку, и дежурная, оглянувшись, стала изучать список пассажиров, выяснив, что еще одного не хватает. Но она ничего не могла сделать. Перед ней был лишь человек, говоривший по служебному телефону.
- Вы еще слушаете меня, мистер Джордан?
- Да. Откуда у вас эта информация?
- Она точная. Я ваш друг, мистер Джордан. Прошу вас, послушайте меня. Никто из пассажиров рейса 306 не выживет. Вы не должны лететь им.
- Хорошо, я успею предупредить экипаж.
- Они вам не поверят.
- Не больше, чем я верю вам.
В первый раз в голосе прорезалась нотка нетерпения, точнее, намек на нее. Впрочем, скорее не нетерпение, а решительность.
- Если вы хотите остаться в живых, мистер Джордан, вы не должны лететь этим рейсом. Это все, что я могу для вас сделать.
Может быть, если бы я сказал девушке у барьера, что я официально работаю на таиландское правительство, и показал бы удостоверение, дающее право прохода всюду, которое мне вручил принц Китьякара, она бы предоставила возможность переговорить с капитаном, но у меня не было ничего в подтверждение опасений, кроме голоса в трубке.
- Что за несчастный случай должен произойти? Взрыв бомбы на борту?
Ко мне бы прислушались, если бы я мог выложить какие-то детали.
- Я должна расстаться с вами, мистер Джордан. Прошу прощения. В живых никого не останется.
Девушка у барьера приподнялась на носках, в последний раз окинув взглядом зал ожидания.
- Я прощаюсь с вами, - произнес голос в трубке. Меня пронзило какое-то странное ощущение, но я не понял, в чем дело; оно было словно дуновение ветра. У меня не оставалось времени подыскивать объяснения этому столь странному звонку. Надо было принимать какое-то решение, и принимать немедленно, и не было ровно никаких причин считать его всего лишь грубым розыгрышем, цель которого - заставить меня в последнюю минуту остаться в Сингапуре, где я буду предательски открыт всем и вся, вместо того чтобы успеть проскочить за турникет, извиниться перед девушкой, и меня с головой накроет обеспечение этой тайной операции, но я стоял и слушал голос - не ее голос в трубке, а тот, что звучал у меня в голове, в моей бедной голове...
- Я все же полечу. - Я исходил из того принципа, если ты меняешь направление, то надо замести следы. Положив трубку, я подошел к турникету, показал удостоверение, выданное мне таиландским правительством, и сказал девушке, что из источника, происхождение которого мне не удалось установить, стало известно, что рейсу 306 угрожает опасность.
