Эндрю Гарв - Инцидент в «Кукушке»
Ровно в половине одиннадцатого утра она толкнула «вертушку» в дверном проеме большого универмага – не слишком рано, чтобы не вызвать подозрений, но еще до того, как толпы многочисленных покупателей привлекут к себе все внимание продавцов. После раскаленной июньским солнцем столицы Цинтия словно нырнула в прохладный аквариум, устланный мягким зеленым ковром, и направилась сразу же к дорогому «белью от Ховарта». Небольшой отдел с двумя продавщицами: женщиной средних лет с тонкими поджатыми губами, уже занимавшейся с покупательницей, и молодой симпатичной блондинкой лет двадцати пяти, стоявшей в выжидательной позе. Цинтия уставилась на женскую комбинацию, напряженно придумывая, с чего бы начать.
О чем же заговорить с этой девушкой? Задачка была не из легких. Необходимо так много узнать: любила она или нет покойную Хелен Фэрли, была ли та молчаливой или, напротив, болтушкой, приходили ли к ней полицейские? На вид девушка казалась простой и приветливой – на такую смерть Хелен Фэрли должна была оказать самое гнетущее впечатление. Цинтия вдруг решила, что, действуя напрямик, она добьется более значительных результатов, чем мнимая журналистка или писательница.
– Просто кошмар, что вы здесь пережили, не правда ли? – поинтересовалась она, ожидая, пока завернут покупку. – Хелен Фэрли ведь работала здесь?
– Да, – ответила девушка, взглянув на нее с симпатией. – А вы что, ее знали?
– Нет, но я читала в газетах.
– Ой, такой ужас! – вздрогнув, воскликнула девушка. – Я все еще не в силах поверить. Бедная старушка Хелен!
– По правде сказать, – полушепотом призналась ей Цинтия, – у меня есть причина интересоваться этим делом всерьез, и мне просто необходимо поговорить с человеком, знавшим хоть немного Хелен Фэрли. Не могли бы вы оказать мне любезность, пообедав со мной?
Девушка удивилась.
– А разве дело не кончено?
– Не совсем. Все так считают, но есть множество невыясненных обстоятельств, о которых люди просто не знают. Боюсь, я отнимаю у вас время, но если бы вы согласились пойти со мной пообедать, я была бы вам очень признательна… Я бы вам все-все рассказала.
Любопытство, смешанное со страхом, отразилось в глазах продавщицы. Еще ни разу покупатели не приглашали ее на обед, но любопытство, видимо, пересилило, и наконец, взглянув с опасением в сторону старшей, она решилась и сказала: «Хорошо, я согласна».
– Ах, большое спасибо! – с облегчением воскликнула Цинтия. – Может, отправимся к «Лэмберту», туда ближе всего? Во сколько вы сможете туда подойти и, кстати, как ваше имя?
– Меня зовут Жасмин Блейк, – сообщила ей девушка. – Обедаю в первую смену. Если устроит, встретимся в самом начале первого.
– Вот и отлично, – Цинтия улыбнулась, схватила пакет и быстро вышла из магазина.
Жасмин Блейк сдержала свое обещание и ровно в двенадцать, оживленная и жаждущая поскорее услышать сенсационную новость, вошла в кафе «Лэмберт». После рюмочки «шерри» в уютной и располагающей обстановке кафе она совершенно расслабилась и перестала стесняться. Девушки очень быстро освоились, почувствовав симпатию друг к другу.
– Дело в том, мисс Блейк, – пояснила ей Цинтия, сделав заказ, – что я помолвлена с сыном того несчастного человека, которого обвинили в убийстве. Мы абсолютно уверены, что он не виновен, мы в этом просто не сомневаемся, поэтому,и решили сами выйти на след.
– Ну надо же! – удивилась Жасмин. – Но ведь полиция не может арестовать ни в чем не повинного человека? Наверняка имеются улики?
– Конечно. Но мы пришли к выводу, что здесь налицо целый заговор. То, что американцы называют инсценировкой. Мы обнаружили целый ряд весьма подозрительных фактов.
Помня о том, что у девушки мало свободного времени, Цинтия едва прикоснулась к еде, принявшись за подробное изложение своей собственной версии. Мисс Блейк молча ела и слушала, широко раскрыв голубые глаза. К тому моменту, когда подали кофе, она была уже полностью очарована Цинтией, ее обаянием и умением логически мыслить.
– Теперь вам понятно, – закончила Цинтия, – почему я хочу как можно больше узнать о Хелен Фэрли?… Например, как ее воспринимали все окружающие? Ведь я ничего не знаю о ней кроме того, что она была маленькой и весьма миловидной.
– Да не такой уж и маленькой, – сказала Жасмин. – Рост – пять футов четыре дюйма, что-нибудь в этом роде, но очень худенькая. Короткие темные, слегка волнистые волосы, приятной наружности, любила хорошо одеваться.
– Вполне привлекательная особа?
– Именно так. Во всяком случае мне так казалось, хотя и не слишком общительная. Она могла быть интересной и занимательной – по-настоящему остроумной, понимаете? – но иногда она замыкалась. Не потому, что остальные не казались ей интересными… Она была не то чтобы необщительной… – Жасмин, казалось, с трудом подбирала слова.
– Слегка резковатой, быть может?
– Да, верно! Немного холодноватой…
– Она имела успех у мужчин, как вам кажется? У нее было много поклонников?
– Я бы не удивилась, если бы это было именно так, но она о них говорила мало, и, по всей вероятности, связи ее были короткими. Мне кажется, она была слишком разборчивой. Конечно, это неплохо, когда девушка не бросается на первого встречного, но нельзя же и требовать от них слишком многого. Наверное, она для них была слишком умна.
– А вы никого из них не знали?
– Да нет, не пришлось. Хелен была такой скрытной в своей личной жизни. Девушки всегда обсуждают своих парней, встречаются с ними у магазина и все такое, но о Хелен я этого сказать не могу. Мужчины, конечно, часто пытались назначить ей свидание после работы. Да вот всего месяц назад один пришел покупать колготки своей девчонке и тут же стал прикалываться к Хелен. Я-то его не видела, возилась с покупателем в это время, но она мне после рассказывала. Я ей сказала, что он нахал, но Хелен только смеялась. Он ей показался забавным. Ей вообще нравились такие настойчивые, в особенности мужчины – она с ними как-то справлялась. Мне кажется, она вообще к мужикам относилась скептически. Был у нее и еще один, с которым она познакомилась в магазине, но это совсем уж давно. Намного старше ее – лет шестидесяти и почти совсем лысый.
Цинтия насторожилась.
– А вы случайно не знаете, кто он?
– Понятия не имею. Чей-нибудь дедушка, думаю… Лысый старый зануда.
– А вы не помните, как он выглядел? Высокий, небольшого роста, худой или толстый?
– Пожалуй, невысокий и толстоватый. Он приходил сюда раза два или три, и мне кажется, что Хелен с ним довольно часто встречалась. Он хорошо одевался и дарил ей неплохие подарки – всякие там финтифлюшки, ну, вы знаете. Потом она его бросила, или он ее, – точно не знаю. Я тогда ее еще все поддразнивала за каждого такого «папашку», ведь к ней все время клеились старички… Она-то вроде не обижалась. Она была очень уверенной в себе.
– Может быть, даже слишком, как оказалось? – ответила Цинтия.
Раскрасневшаяся Жасмин Блейк сразу же стала серьезной.
– Да, – согласилась она. – Но в этом вся Хелен – она считала, что справится с любой ситуацией. Она и на работе так же держалась, я ей просто завидовала. Покупатели никогда не выводили ее из себя, как ни старались… А у нас уж такие вредные попадаются!
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – Цинтия улыбнулась, видя серьезность Жасмин. – Такое впечатление, что мисс Фэрли была достопримечательностью вашего магазина.
– Именно так. Мисс Наивен, – наша старшая, вы ее видели, – всегда ее только хвалила, а ей не так уж легко угодить. Фэрли предсказывали хорошее будущее, если бы она осталась в фирме, но, между нами, мне казалось, что она подыскивает себе что-то получше.
– Как долго она пробыла у «Ховарта»?
– Лет пять или шесть, и ей, наверное, уже надоело. У нас с повышениями не очень-то быстро, знаете ли… Одно время она поговаривала, что пойдет в стюардессы, но то ли ей лет оказалось больше, чем нужно, то ли курсы нужно было закончить… Мне кажется, она никогда ничему всерьез не училась. Но ей бы работа стюардессы понравилась, я в этом просто уверена, она любила общаться с людьми, – не за прилавком, конечно… Может, это звучит слишком зло, но мне кажется, она больше всего стремилась выскочить за богатого. Впрочем, как и все остальные… Да где их найдешь, вы согласны?
– Что ж, на дороге они не валяются, – согласилась с ней Цинтия. – Но что вот вы лично чувствовали по отношению к ней? Она вообще-то вам нравилась?
Жасмин Блейк погасила в пепельнице окурок.
– И да, и нет. Вообще-то она не из тех людей, с которыми мне хотелось бы подружиться, и все же иногда она вызывала у меня восхищение. С ней было славно работать, должна вам сказать. Она не была лишь хорошенькой «киской», как большинство девиц в магазине. Я думаю, это у них оттого, что живут они на окраине, там у них все как в провинции. Но Хелен как раз повезло – у нее была своя квартира, и вообще она жила, как хотела. Она и мне все советовала поступать, как она, но это не так-то просто, когда у тебя родители, да еще такие, которые носятся с тобой, как курица с яйцом. С моими-то и разговора начинать об этом не следует, да и денег на свободную жизнь все равно не хватает… В целом мы с ней прекрасно ладили. Похоже, и я ей немного нравилась, уж не знаю, за что… Она даже хотела, чтобы мы с ней в этом году вместе отправились отдыхать.
