Богумил Райнов - Утро - ещё не день
- Все это теория, - возражает Сандра. - Пойдем танцевать.
- Только не я, - качает головой американец. - Я могу выпить еще рюмку, чтоб сделать тебе приятное.
- Тогда с вами, - вдруг обращается секс-бомба ко мне.
Она уже поднялась, и я не могу отказать, тем паче что и Томас добродушно подбивает:
- Идите, идите! Вы же знаете! Когда дамы приглашают...
Я трогаюсь вслед за дамой по узкой галерее. Вдруг она оборачивается ко мне и спрашивает:
- Вы и в самом деле считаете, что Эрих вам необходим?
- Конечно. Если это для вас имеет значение.
- Для меня едва ли. Но, слушая ваш разговор, я подумала, какие мужчины глупые. Тратят попусту время на какие-то никчемные проценты, а про главное забывают.
Она делает многозначительную паузу и снова поднимает на меня глаза, в которых уже нет и следа опьянения.
- Эрих - опасный человек.
- Я это понял. Но вы высказываетесь очень общно.
- Нет времени на подробности. Нам надо возвращаться наверх, - говорит женщина.
- Почему так быстро? Или Томас тоже опасный человек?
- Оставьте шутки. И если вы не совсем утратили здравый смысл, подумайте над тем, что я вам сказала.
- Вы мне все-таки потрепали нервы, милый, - заявляет Мод, когда мы наконец оказываемся на улице и направляемся к гостинице.
- Вы мною недовольны?
- Наоборот, вы превзошли все мои ожидания! Не понимаю только, зачем было переигрывать и ставить переговоры на грань срыва.
- Зачем? Да Томас не поверил бы, что я торговец, если бы я сразу же принял его условия.
- Вы заставили даже меня поверить в то, что вы торговец.
- Неужели вы до сих пор сомневаетесь?
- Честно говоря, да.
Мы идем, погрузившись каждый в свои мысли, и наши шаги отзываются эхом на пустой улице. Хорошо, хоть мысли мои беззвучны. Если бы дама сейчас их услышала, с нее сразу слетела бы вся сонливость.
О чем я думаю? Миллионы разных мыслей. О том, что у Томаса вблизи довольно-таки жалкий вид, что Сандра не безразличная наблюдательница игры, что Эрих по непонятным причинам имеет все шансы быть устраненным, что ход операции снова не совпадает с планом Сеймура, что это расхождение он особенно почувствовал после сюрприза, который ждет его, - моего неожиданного бегства, что Мод выглядит уставшей.
- Вы были на высоте, Альбер, - говорит она.
- Мне приятно это слышать.
- Да, вы в самом деле были на высоте... Но, несмотря на это, план сорвался.
- На какой стадии?
- Райен... - бормочет она. - На стадии Райена...
Да, по воле Томаса Райен в самом деле остается вне игры. И в то же время Сандра пытается отстранить Эриха. Что же тогда остается? Остается только Томас. Лично для меня этого вполне достаточно. То есть было бы достаточно, если бы я имел намерение вести дальше эту игру, цель которой мне совсем неизвестна.
6
Сегодня намечается такой же день, как и предыдущие. Из окна гостиницы виден знакомый, уже надоевший пейзаж - залитая солнцем площадь и темная громада кафедрального собора на фоне белесого летнего неба. Группы туристов уже собираются около церкви и магазинов сувениров.
В дверь настойчиво стучат. Это, конечно, Мод, привлекательная в сером платье с большими фиолетовыми цветами.
- Извините, Альбер, но через полчаса меня будет ждать Франк, а я должна бежать на другую встречу. Хорошо было бы, чтобы вы составили ему компанию, пока я возвращусь. Потом пойдем куда-нибудь обедать.
- Почему же нет, дорогая? Вы же знаете, мое хобби - составлять кому-то компанию!
- Этого я не знала, но думаю, что лучше начинать день улыбкой, чем насупленным видом, - ласково отвечает дама. И, чтоб дать мне повод улыбнуться, добавляет: - Думаю, что после встречи, которая меня ждет, развитие событий значительно ускорится.
Старая песня. Развитие событий ускорится... еще несколько дней... чувствуйте себя как на каникулах.
Верните мне мой старенький БМВ, а потом, если хотите, ускоряйте себе события!
В конце недели гостиница "Европа" переполнена, а в другие дни почти пуста. Спускаясь вниз, чтоб встретить Франка, я нахожу его в безлюдном холле. Франк выслушивает мое объяснение, одобрительно кивая головой, после чего замечает:
- Ну если надо подождать, то пойдем в ресторан. Я заметил, что в ресторане время проходит значительно быстрее, чем в таком нудном месте, как этот холл.
Он решительно поднимается, но в этот момент отзывается девушка-администратор:
- Ресторан закрыт, господин.
- В таком случае дайте нам что-нибудь выпить.
- Пожалуйста. Чего вы желаете?
Мальчик из буфета приносит нам напитки. Франк опускает губы в запотевший стакан, довольно причмокивает и замечает:
- Вот видите, из всякого положения можно найти выход.
Он пристально смотрит на меня маленькими хитрыми глазками и добавляет:
- У меня такое предчувствие, будто вы уже нашли выход. - И, игриво погрозив пальцем, продолжает: - Не возражайте. Я понял, что наша Мод работает на вас.
- Мне кажется, что...
- Ничего вам не кажется, - обрывает меня гость. - И вам ничего не надо мне объяснять. Я не из тех, кто вас будет упрекать за это.
Франк отпивает немного из стакана и словно вскользь говорит:
- Оружие! С таким товаром никогда не будет застоя!
- Не говорите. Если переговоры о разоружении когда-то все-таки дойдут...
- Сказки, дорогой мой, пустые разговоры. Можете ли вы мне привести пример из истории человечества, чтоб кто-то когда-то разоружился?
Черные глазки смотрят на меня насмешливо, будто ждут ответа, а я смотрю на стакан с виски и на два маленьких айсберга, что плавают в желтой жидкости.
- Оружие - это первое, что создал человек, и, наверное, будет последним, - гундосит Франк, протягивая руку к стакану.
- Думаю, что все-таки сначала человек создал орудия труда.
- И ошибаетесь. Между орудиями и оружием нет никакой разницы. Камень или дубинка использовались прежде всего не для труда, а для убийства. Разве вы не помните: "И сказал Каин брату своему Авелю: пойдем в поле. И, придя в поле, Каин набросился на своего брата и убил его. И спрашивает господь Каина: "Где твой брат Авель?" - А тот отвечает: "Не знаю, я не сторож брату своему". Первое убийство и первая ложь. Ложь! Это очень важно в данном случае, очень.
- Важнее, чем убийство?
- Да, даже чем убийство. Ложь свидетельствует, что человек хорошо понимал суть того, что сотворил, и поэтому пытался скрыть свой поступок. Именно в этом и состоит преступление. Животное не имеет моральных критериев, оно убивает из биологической необходимости. А человек убивает, пренебрегая собственными законами или законами своего бога, - это одно и то же. Преступление, дорогой мой, рождается одновременно с человеком. Его сотворил, развил и усовершенствовал сам человек, а не кошка. Таково содержание и такова суть всей истории человечества.
- А вы смотрите на мир довольно пессимистически, - говорю я, покачивая в пальцах стакан с двумя айсбергами.
- На мир - возможно, - кивает он. - Но не на бизнес. Ведь ваш бизнес базируется именно на этой механике: пока существуют люди, будут и преступления, а для преступления необходимы инструменты. Оружие! Дорогой мой, все грабежи, резня, войны, прежде чем воплотиться в жизнь, разыгрывались в чьем-то воображении. Если они не вызревают как замысел, то вряд ли перерастут в действие. Суд старается установить: умышленное преступление или нет. В политике такое исследование излишне. Любое политическое злодеяние - умышленное, и, прежде чем стать преступным актом, оно было преступной мыслью. Если в данный момент где-то в мире возникает кризис или военное столкновение, можете держать пари, что этот, казалось бы, случайный инцидент был хорошо продуман.
- Мне кажется, что вы немного отклонились от маршрута, - замечаю я и тянусь к стакану.
- Наоборот, я иду прямо к цели, - возражает гость, также беря свой стакан. - Эволюция оружия может произойти не количественным нагромождением, а приобретением нового качества. Человек творит не только мускулами, но и мыслью, следовательно, и оружие тоже надо направить против мысли. Понимаете?
- Нисколько.
- Дух - вот сфера нового оружия, дорогой мой. Дух! Спирит! - с пафосом провозглашает Франк.
- Спирит! - подтверждаю я, беря бутылку. И, пронзенный внезапной догадкой, добавляю: - Операция "Спирит"!
- Вам и об этом известно! - с ноткой разочарования в голосе говорит краснощекий. И чтоб показать мне, что он тоже в курсе, уточняет: - К вашему сведению, это не операция, а целая программа.
- Я слышал, - подхватываю я.
- Программа уже выполняется.
- Вы меня пугаете, Франк.
- Почему? Что же страшного в моих словах?
- А то, что это означает конец общеизвестного оружия. А конец общеизвестного оружия...
- ...означает конец бизнеса, - завершает гость. - Ничего подобного, дорогой мой. Вы напрасно боитесь за свой бизнес. Речь идет не о легком оружии, а о широких операциях. Легкое оружие и дальше будут изготовлять, поэтому вам нечего бояться.
