Роберт Ричардсон - Книга мертвого гения

Брейтуейт смотрел на нас в совершеннейшем отчаянии.

— Чем можно объяснить все эти ужасы и как долго ждать того момента, когда птица принесет смерть на своих крылах?

— Возьмите себя в руки, сэр, — жестко произнес Холмс. — Тот кошмар, который вам пришлось пережить, повлиял на присущий вам дар рассуждать здраво. Меня же не напугало столь неожиданное воплощение в жизнь древней легенды.

На некоторое время мой друг задумался, устремив взгляд в потолок, затем произнес:

— Ваши слуги, сэр… Не появились ли недавно среди них новые лица?

— Прошлой осенью мы наняли грума — Джонсон его имя. До него появилась помощница кухарки — шотландка, которую зовут Макгрегор. Но это было три года тому назад. Остальные четверо находятся у нас еще со времен моего отца.

— Не оставлял ли кто-нибудь службы в вашем доме в недавнем прошлом? — продолжал задавать свои вопросы Холмс.

— Вскоре после Рождества мне пришлось уволить Адамса — помощника дворецкого. — С этими словами Брейтуейт показал на графин, стоящий на столике у камина. — Он похищал мое виски, не предполагая, с какой тщательностью каждый вечер Пейнтер замеряет остаток. Адамс, естественно, все отрицал, но с тех пор кражи не повторялись.

— Вы, очевидно, интересовались, что произошло с помощником дворецкого после этого? — спросил Холмс. — Не может быть, чтобы вы не наводили справок о нем.

— Через месяц после того как Адамс оставил мой дом он отплыл из Ливерпуля в Америку, — ответил Брейтуейт. — Поступил стюардом на судно.

— Значит, нам придется вести поиск в ином направлении, — сказал Холмс. — Не могли бы вы предоставить возможность Ватсону и мне пожить недолго в Милдред-холле?

— Это большая честь для меня, — с чувством произнес Брейтуейт. — Ваше присутствие принесет мне спокойствие.

Холмс обратился ко мне:

— Возвращайтесь в Кендал, Ватсон, и организуйте доставку сюда нашего багажа. А теперь с вашего позволения, Брейтуейт, и с вашей помощью я начну свои изыскания, связанные с этой столь интересной, хотя и чрезвычайно злобной птицей.

Теперь я обязан поведать о некоторых событиях, имевших место во время моего отсутствия. Когда я отбыл в Кендал, Холмс спросил Брейтуейта, не восстановила ли его сестра силы настолько, чтобы иметь возможность побеседовать с ним. При выяснении этого вопроса оказалось, что Элеонор уже проснулась и находится в своей комнате.

Элеонор Брейтуейт исполнилось двадцать три года. Это была спортивного вида темноволосая девушка с красивым волевым лицом и ясными карими глазами. Однако когда Холмс впервые увидел мисс Брейтуейт, ее лицо покрывали ужасные раны, одна из которых оказалась совсем рядом с правым глазом. Он участливо спросил ее о состоянии здоровья и поинтересовался, может ли она ответить на его вопросы.

— Я постараюсь, мистер Холмс, если это поможет разрешить ужасную загадку, — слабым голосом ответила Элеонор. — Хотя не знаю, что можно добавить к рассказу моего брата.

— Это мы увидим, — мягко сказал Холмс. — Начнем с той женщины, которая стащила вас с лошади. Вам удалось увидеть ее лицо?

— Всего лишь на долю секунды до того, как она нанесла удар. Лицо было отвратительно грязным. Ей на вид лет шестьдесят, и я ее определенно не знаю.

— Чем она вас ударила?

— Возможно, палкой, не уверена, там было что-то острое…

Холмс осторожно развернул ее голову. Основные раны располагались вертикально; среди них было несколько глубоких царапин, протянувшихся от левого уха к углу рта.

— Похоже на шипы ежевики, — заметил он. — Прекрасно. Можете ли вы припомнить, что произошло в тот промежуток времени, когда птица улетела, а вы еще оставались в сознании?

В ответ Элеонор отрицательно покачала головой:

— Я помню лишь стук копыт убегающей лошади и крик филина. После этого наступил полный провал, и я очнулась уже в постели. — После короткой паузы она добавила: — О да. Я еще слышала громкий хохот.

Холмс внимательно посмотрел на нее:

— Хохот может быть весьма разнообразным. Не могли бы вы описать его подробнее?

— Злобный, мстительный смех, — ответила она, — очень высокой тональности.

— Смех старухи?

— Совершенно верно — смех старой женщины.

Холмс поднялся и успокаивающе коснулся ее руки.

— Теперь отдыхайте. Здесь вы в полной безопасности, а я сделаю все, что в моих силах, для защиты вашего брата.

Он оставил молодую женщину на попечение ее горничной и спросил Брейтуейта, нельзя ли побеседовать с человеком, возглавившим поиски. Это был Пейнтер; он же отправлял телеграмму. Седоволосый, довольно пожилой человек, он служил в семье с того времени, когда Брейтуейт был еще ребенком. Несмотря на преклонный возраст, Пейнтер сохранил энергию и подвижность.

— Генри, парнишка, работающий в конюшне, поднял тревогу, сэр, — объяснил он. — Мы знали, каким путем мисс Элеонор будет возвращаться с фермы Лоумэна, — мимо пруда, через Ведьмин лес и затем по луговине.

Холмс поднял на него глаза и переспросил:

— Ведьмин лес?

— Да, сэр. Он называется так потому, что там в шалаше обитала Маргарэт Сеймур — Огненная ведьма. Это она…

— Я знаком с этой легендой, — прервал его Холмс, — но мне было неизвестно о том, что лес имеет к ней отношение. Заканчивайте рассказ о поисках.

— Мы приближались к лесу, когда я услышал, как Генри зовет меня, он обогнал остальных, — продолжил Пейнтер. — Генри стоял на коленях рядом с мисс Элеонор, лежавшей на краю конной тропы. Мы доставили ее домой и вызвали доктора. Была слишком поздно для того, чтобы отправлять телеграмму мистеру Брейтуейту. Но поутру мы это сделали немедленно.

— Вы упомянули о конюхе; кто, кроме него, участвовал в поисках? — спросил Холмс. — Кто еще вас сопровождал?

— Бейтс, лесничий, — он в тот вечер находился в Холле, — ответил дворецкий, — кроме него других мужчин рядом не оказалось.

Когда Пейнтер вышел, Холмс внес какие-то заметки в записную книжку и обратился к Брейтуейту, который присутствовал при разговоре:

— Грум появился среди вашей прислуги сравнительно недавно. Что вы можете сказать о нем?

— Он прошел выучку в конюшнях сэра Генри Гудмэна недалеко от Коннистон-холла, — ответил Брейтуейт. — Сэр Генри рекомендовал мне его, когда мой старый грум умер. Он женат, живет в коттедже на территории поместья и первоклассно справляется со своими обязанностями. Представьте себе…

— Я привык следовать логике, а не воображению, — прервал Брейтуейта довольно невежливо Холмс. — Сейчас я хотел бы побеседовать с грумом.

Мы нашли его в то время, когда он седлал лошадь, которую нанял Брейтуейт, чтобы добраться от Манчестера до Милдред-холла. Видимо, грум готовился вернуть ее хозяевам. Это был сухой, жилистый человек с нездоровым цветом лица и очень сутулой, напоминающей ненатянутый лук спиной. Холмс поинтересовался, почему он не принял участия в поисках Элеонор Брейтуейт и где он находился в то время.

— Я был по пути домой в свой коттедж, — ответил грум. — Я ничего не знал об этом до своего возвращения в Холл утром.

— В таком случае, кто же позаботился о лошади, когда та после несчастного случая прискакала без всадницы?

— Генри, парень, работающий в конюшне. После такой короткой поездки всего-то и нужно было расседлать да отвести в стойло.

— В какой части поместья находится ваш коттедж? — продолжал расспрашивать Холмс.

— Примерно в полумиле в том направлении.

— Следовательно, в стороне Ведьминого леса, — уточнил Холмс. — Понятно. Не удалось ли вам заметить в том месте чего-нибудь необычного?

Грум отрицательно покачал головой:

— Было темно, и я никого не видел.

Холмс кивнул с видимым удовлетворением, но, уже выходя вместе с Брейтуейтом из конюшни, он вдруг повернулся к Джонсону и спросил:

— На каком торговом судне вы служили, когда повредили себе спину?

— На пароходе «Леонора», приписанном к порту Уайтхейвен. — Грум не мог при этом скрыть своего изумления, но, прежде чем он успел поинтересоваться, откуда Холмсу стало об этом известно, мой друг-покинул конюшню.

— А я и не знал о том, что Джонсон раньше был моряком, — заметил Брейтуейт по пути к Милдред-холлу.

— Во-первых, я заметил у дверей конюшни искусно завязанные морские узлы, — ответил Холмс. — Во-вторых, его невысокий рост говорит о том, что он не мог служить в Королевском военно-морском флоте, следовательно, он работал на торговых судах. В-третьих, его физическое состояние в настоящее время таково, что он вообще не может служить на флоте, а это означает, что он раньше был вполне здоров и получил травму уже будучи моряком. Его морское прошлое может иметь прямое отношение к нашему делу, кроме того, мне хотелось поближе познакомиться хотя бы с одним обитателем поместья, используя свой метод.