Ольга Баскова - Пока жизнь не разлучит нас
– Ладно, – Николай щелкнул пальцами, коричневыми от табака. – Сегодня твоя взяла. Но учти: это еще не победа. Я испорчу тебе жизнь, и твои денежки не помогут. Ты меня еще вспомнишь.
Один из строителей шевельнул плечом:
– Выкинуть его?
Парень сплюнул на новый кафель, горкой стоявший у стены.
– Сам уйду. А ты заруби мои слова на носу.
Вспоминая об этом, Георгий тяжело вздохнул. Три дня назад эта история казалась ему пройденным этапом. Николай пару раз появился на горизонте и исчез, и Георгий благополучно забыл о нем. Оказывается, зря. За раздумьями предприниматель не заметил, как машина подъехала к отделу. В окно постучал Костиков:
– Выходите. Пока мы его будем допрашивать, посидите в коридоре.
Опустив плечи, мужчина прошел с полицейскими в помещение, присел на жесткий стул. Николай прошагал мимо него с видом победителя и бросил на предпринимателя полный ненависти взгляд. Все время допроса мужчина не находил себе места. Ему казалось, промедление подобно смерти. Неужели Костиков, такой опытный следователь, не может расколоть какого-то алкаша? А в это время следователь записал его данные и, словно читая его мысли, буравил кандидата в похитители взглядом:
– Значит, вы утверждаете, что похитили ребенка?
Николай Мелентеев так закивал, что голова заболталась на тонкой жилистой шее.
– Именно так я и утверждаю, начальник. И этому гаду, что сидит в коридоре, передайте. И еще скажите ему, что все возвращается на круги своя. Вчера было плохо мне, сегодня – ему.
– Расскажите, как вы его похитили, – попросил Костиков. Шмаков в это время нервно курил у окна. Он думал о том же, о чем и Карпов в коридоре: хоть бы похититель скорее раскололся.
Николай, судя по всему, наслаждался ситуацией.
– Да очень просто, начальник. Занял у друга пару монет, поговорил с одним шофером, водителем синего джипа, и он подвез меня к школе. На мое счастье, пацан был доверчивый, сразу пошел со мной. Наверное, хорошего человека видно…
Что бы ни случилось с Димой, речь Николая поражала цинизмом.
– Куда вы повезли мальчика? – продолжал Костиков.
Мелентеев развел руками:
– А вот этого я не помню. Пьяный был. Ищите – и, может быть, найдете.
– Шофер был в курсе, зачем вам мальчик? – быстро спросил Валерий.
Мелентеев покачал головой:
– Нет, начальник. Я никого в это дело не втягивал. Мои проблемы – мне и решать.
Что-то вызывало сомнение в искренности пьяницы, однако майор был обязан все проверить. Он с тоской подумал: лучше бы Мелентеев сказал правду. Тогда его коллеги избежали бы кропотливой и долгой работы.
– Как звали шофера? Учтите, мы все равно его найдем. В нашем городе не так много синих джипов.
– А ищите, – отмахнулся Николай, – только он, кроме того, что я вам рассказал, ничего не знает. Он довез меня до пригородной остановки, а потом мы сели на автобус.
– На какой? – поинтересовался Костиков.
– А вот этого я не помню, – Николай паясничал, строил гримасы. Шмаков, стоя у окна, еле сдерживался, чтобы не ударить по потному красному лицу. – Я хотел отвезти его в лесополосу и бросить там, что и сделал.
– Что-то же вы должны помнить, – настаивал Валерий.
– А я не помню, – твердо заявил Николай. – Скажите, а мне положен адвокат? Если да, то я ни слова не скажу без него.
Шмаков не выдержал:
– Врежь ему, Валера. Если все так, как он говорит, у нас есть шанс найти мальчика. Давай выбьем из него показания. – Он сделал шаг к Мелентееву. Костиков остановил его:
– Подожди. Не трогай.
Николай пьяно ухмыльнулся:
– Правильно, не трогайте рабочего человека. А то некоторые считают: если я пью, то уже и не человек вовсе. Можно меня на улицу, как собаку, выбросить. А я доказал обратное. Пусть он сбросит свою спесь. Скажите ему, так с людьми нельзя.
– Думаю, он все давно понял, – устало проговорил Костиков. – Скажите, куда вы дели ребенка? Мальчик, в конце концов, не отвечает за своего отца.
Мелентеев развел руками:
– Вы полиция, вы и ищите.
Теперь он всем своим видом показывал, что не желает говорить.
– Каким бы вы его ни считали, в этой игре он сыграл честно, – бросил майор.
Николай прищурился:
– Вы о чем?
– Вы просили выкуп в сто тысяч долларов, и он отдал вам все, что у него было, – напомнил Костиков. – Теперь вы можете купить несколько квартир. Верните ему ребенка.
На секунду Мелентеев растерялся, но потом взял себя в руки.
– Эти деньги – моральная компенсация за все мои страдания, – развязно заметил он. – Знаете, что он хитростью оставил меня в развалюшке на окраине деревни? Я ее давно пропил. Хорошо, приютил приятель, бывший афганец. У него и так нас с десяток понабилось, бомжей. Впрочем, теперь деньги мне не нужны. Самое главное – я увидел его в горе. Он прочувствовал на своей шкуре то, что когда-то чувствовал я.
– Это не одно и то же, – процедил Шмаков.
Николай пожал плечами:
– Думайте, как хотите.
– Вы сами придумали способ забрать у него сто тысяч? – вдруг сказал майор. – Очень умно.
Пьяница осклабился:
– А я никогда не был дураком.
– Как вы достали пакет с деньгами из моря? – Валерий смотрел ему прямо в глаза. – Как вы вообще пробрались на тот пляж? Там очень крутой спуск. Карпов видел лодку. Это ваша?
– Моя, – утвердительно закивал пьяница.
– Где вы ее взяли?
Николай показал гнилые зубы:
– А друг одолжил. Или вы думаете, у меня все друзья только подзаборные алкаши?
Услышав это, Шмаков побагровел:
– Ах ты гнида… – Он кинулся на Мелентеева, но Костиков встал между ними.
– Оставь его. Ты же видишь, что он ни при чем. Это самооговор. Ему уже нечего терять, так он считает. Что в тюрьме, что на воле – для таких, как он, еще неизвестно, где лучше.
Николай побледнел:
– Как – самооговор?
– Похитители приказали оставить деньги совсем в другом месте, – буркнул Костиков. – Ты попался в мою ловушку, Мелентеев. Я понимаю, что ты жаждешь отомстить Карпову. Однако мы здесь для того, чтобы разбираться во всем. Невиновного я не стану отдавать под суд.
Николай задрожал.
– Я похитил его ребенка! – крикнул он. – И заявлю об этом на суде!
– Я задержу тебя до выяснения всех обстоятельств, – сказал ему Валерий, – и только для твоей же пользы. Я боюсь, что ты наделаешь глупостей, если выйдешь из отдела прямо сейчас. Уведите, – устало распорядился он. Когда пьяница в сопровождении конвойных вышел из кабинета, Шмаков недовольно заметил:
– Сколько времени мы с ним потеряли…
– Да, – согласился Валерий и, красный от напряжения, вышел в коридор. По его лицу Георгий сразу понял: ничего утешительного полицейский ему не скажет. Припухшие от бессонницы веки затрепетали:
– Где мой сын?
Майор развел руками:
– Думаю, Николай Мелентеев об этом не знает. Я уверен, он не похищал вашего ребенка.
Карпов побагровел:
– Как – не похищал?
– Несмотря на его утверждения, он не в курсе самых главных деталей, например понятия не имеет, куда вы привезли выкуп. Думаю, он услышал о похищении по телевизору и решил убить двух зайцев – отомстить вам и подзаработать.
– Почему вы не проверите его? – На Георгия было жалко смотреть.
– Мы все проверим, но, уверяю вас, никого и ничего не найдем. А вы идите домой. Если кто-то объявится, то вы дайте мне знать.
– А вы, если узнаете что-то новое…
Костиков ободряюще кивнул:
– Конечно. Мы будем заниматься только вашим сыном.
На ватных ногах Георгий поплелся из отдела. Валерий с жалостью смотрел ему вслед. К нему подошел Шмаков:
– Ты веришь, что мы отыщем ребенка?
Валерий покачал головой:
– Хочешь честно? Нет. Все мыслимые и немыслимые сроки прошли. Ты же ведь сам прекрасно знаешь…
– Знаю, потому и спрашиваю. Может, зря ты его обнадежил?
– Надежда никогда не бывает лишней. И вообще, случаются же чудеса. – Майор улыбнулся одними уголками губ и тут же посерьезнел: – Хотя я в чудеса не верю. Что там по синему джипу?
– Я положил тебе на стол списки владельцев автомобилей и их фотографии. ГИБДД подсобило. Полковник дал добро на осмотр всех машин.
– Отлично. Завтра… – Майор не успел договорить. К нему спешил конвойный, который увел Николая Мелентеева:
– Товарищ майор, задержанный просится на допрос.
Костиков скривился:
– Я так и думал. Веди его сюда.
Теперь лицо Николая посерело, под глазами залегли черные круги. Он тяжело опустился на стул.
– Я вас слушаю, – сказал ему Валерий. Мелентеев опустил голову.
– Ладно, начальник, твоя взяла, – тихо проговорил он. – Не похищал я мальца. По телику выступление Карпова прослушал, от радости чуть не помер и решил бабла срубить. Прав ты.
Шмаков прищурился:
– Что это ты вдруг изменил показания?
Мужчина постучал по жилистой шее:
– Жажда меня мучит. Как представлю, что ночь у вас проведу без спиртного…. Ну, не выдержу я без подпиток. Вот поэтому я покумекал и решил. Ты же меня все равно отпустишь, потому что докажешь мою невиновность. Карпова этого я уже наказал – врагу не пожелаешь так мучиться. Ему, впрочем, и без меня мучений хватит. Да и если рассудить, что мне мучиться вместе с ним? Нет, уж лучше пойду я домой, и мы с Петровичем по стопочке пропустим.
