Werewolf - Холодная Зима (Агония 2)

– Кто у него следователь?

– Дело ведет следственная бригада. Руководитель – старший следователь по особо важным делам Калинин Александр Владимирович.

– Калинин?! – тут выдержка изменила полковнику, он даже привстал на стуле – ты уверен?

– Уверен – несколько недоуменно подтвердил майор – Калинин Александр Владимирович Кондратьев опустился на стул, желая заполнить чем-то возникшую в разговоре паузу, достал носовой платок и вытер лоб. Калинин…

– Значит, Калинин… – проговорил он – а следователя Соболева в этой бригаде, случайно нет?

– Нет – Ты уверен?

– Уверен, товарищ полковник. Никакого Соболева там точно нет, там три следователя и никакого Соболева. Я точно помню!

– Хорошо. Держи информацию под контролем, постарайся узнать, кто посещал Беляковского в тюрьме и о чем они разговаривали. Иди.

Когда Головнин покинул кабинет, полковник Кондратьев встал, подошел к окну, выглядывающему во дворик здания. Окно, если приложить к нему руку, неприятно вибрировало – таким образом, достигалась защита от подслушивающих устройств, считывающих информацию по лазерному лучу на окне – такие устройства уже были разработаны, хотя и в единичных экземплярах. Готовилась и защита от них.

Калинин…

Москва, Лубянка 26 августа 1978 года

Кабинет председателя КГБ СССР К председателю КГБ СССР полагалось записываться на прием заранее и приходить точно вовремя. Именно так. Сидеть в приемной, ожидая момента, было дурным тоном – поэтому генерал Журавлев, записавшийся на прием еще вчера, входя в главные ворота основного здания на Лубянке, бросил взгляд на часы и отметил, что у него есть лишние три минуты. Значит, можно идти и помедленнее…

В кабинет председателя он прошел сразу, не ожидая в приемной, секретарь увидев его просто коротко кивнул и указал на дверь. Вздохнув воздуха как перед прыжком в бассейн с вышки, Журавлев пошел вперед…

То, что он до сих пор работал в КГБ, было просто чудом. Несколько лет назад, в семьдесят первом, именно он отвечал за операцию против "Контура" – группы заговорщиков в системе МВД и армии. Операция закончилась чудовищным провалом – документы, свидетельствующие о причастности КГБ СССР к покушению на Леонида Ильича Брежнева, оказались у "Контура", а потом были переданы в ЦК КПСС.

И что сделал Брежнев? НИЧЕГО Он не сделал ровным счетом ничего, он даже не заговорил с Андроповым насчет этих документов. В свое время точно также он поступил с Михаилом Андреевичем Сусловым, когда тот на пару с Шелепиным и Мазуровым готовились поднять бучу на очередном пленуме ЦК и сместить Брежнева со своего поста. Брежнев тогда тоже никак не наказал главного вдохновителя и организатора этого заговора Михаила Андреевича Суслова – и с тех пор никто не служил ему вернее и преданнее, чем Суслов. То же самое он попытался и проделать и с Андроповым – единственным евреем в Политбюро.

Но Андропов повел себя по-другому. Первым делом, когда он понял, что гроза благополучно миновала, и ему ничего не грозит, он распорядился прекратить все активные действия против семей Брежнева, Щелокова и других членов "Днепропетровской группы". Вместо этого он поручил осторожно и тщательно собирать информацию, документировать все грешки, мелкие и крупные и… ничего не предпринимать. Вся информация накапливалась и клалась под сукно.

А грешки были. Назову тот, которым грешили многие жены влиятельных людей. В СССР происходили регулярные и значительные повышения цен на золото и золотые изделия.

Решения об этом принимались на самом высоком уровне – и вот Галина Брежнева и Светлана Щелокова, которая была на семнадцать лет моложе мужа, взяли такую моду: за день до повышения цен они являлись в ювелирный магазин на Арбате, директор которого был их хорошим знакомым, и скупали все золото. Все, которое было. А как цены повышали – сдавали его в магазин обратно, уже по новым ценам. Конечно, на фоне того, что творилось потом, в девяностые годы, эти гешефты выглядели не более чем милой шалостью, но для тех времен это было очень и очень серьезно.

Параллельно, был запущен проект по дискредитации остального состава политбюро, тех, кто может побороться за власть с Андроповым. Дискредитация шла по двум направлениям: еврейство и здоровье. По Москве, да и не только по Москве ходили, передаваясь из уст в уста самые невероятные сплетни. Каждому из членов Политбюро – Гришину, Кириленко, Устинову, Черненко, даже Суслову была придумана еврейская фамилия. Ходила масса слухов и анекдотов о здоровье, как самого Леонида Ильича, так и его приближенных – что кому-то помогают встать с туалета охранники, что кого-то вносят на носилках на заседание Политбюро. На самом деле это была ложь – Брежнев например, охотился почти до самой своей смерти, а какой охотник из больного человека? Тем не менее – чем более дикими и неправдоподобными выглядели эти самые слухи, тем больше верили в них люди.

Если бы кто-то проанализировал все ходящие по стране слухи и кривотолки, то выяснил бы одну вещь: в них никогда не упоминался Андропов. И это несмотря на то, что по матери он был Файнштейн, а болезнь почек терзала его все время, пока он руководил КГБ, фактически из всех членов Политбюро он был самым больным. И, тем не менее – ни в анекдотах, ни в слухах он почти не упоминался. Всеми слухами "занималось" пятое, идеологическое управление КГБ СССР, которое возглавлял Филипп Денисович Бобков (впоследствии ставший начальником службы безопасности у М.Б.

Ходорковского – прим автора) – нужные аккуратно запускались, ненужные изымались – вместе с теми, кто их распространял.

Вообще, картина на советском верху по слухам была примерно такая: Брежнев и его окружение, также и другие члены Политбюро воруют, берут неслыханные взятки, тоннами скупают золотые изделия, разворовывают Алмазный фонд, Галина Брежнева меняет любовников как перчатки, от имени Брежнева правит неизвестно кто. И посреди всего этого содомского бардака – белый и пушистый, честный и бесстрашный председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов, героически со всем этим борющийся.

Про "Вы только живите…" никто и не догадывался.

Юрий Владимирович на самом деле не боролся. Он все фиксировал, документировал и клал под сукно. Одновременно строя лестницу, которая могла бы ему помочь дотянуться до самой вершины власти. И сейчас эта лестница была уже почти готова…

Знаете… Я много размышлял о природе взаимоотношений Брежнева и Андропова.

Брежнев достоверно знал, о том, что Андропов смотрит выше, мечтает занять его место. И он уже предпринимал шаги к этому, очень серьезные шаги! Так почему же Брежнев не сместил Андропова со своего поста. На мой взгляд, причины здесь две.

Первая – показная рабская преданность Андропова лично Леониду Ильичу Брежневу, на что тот оказался, к сожалению падок. Один пример: как-то раз во время заседания Политбюро Брежнев вдруг тяжело произнес примерно следующее: а знаете, дорогие товарищи… Что – то я чувствую себя все хуже и хуже, здоровье пошаливает. Пора мне, наверное, на покой, на пенсию.

Мертвая тишина… И срывающийся, угоднический голос Андропова: "Леонид Ильич, вы только живите, ни о чем не беспокойтесь. Соратники у вас крепкие, не подведем…".

И второе. В Политбюро Брежнева окружали действительно специалисты своего дела, превосходившие его профессионализмом. Гречко, вступивший в Красную армию в 1919 году, боевой офицер, маршал, позволявший себе обращение "Леня". Суслов и Косыгин – два специалиста еще сталинского призыва – один по идеологии, другой по промышленности. Косыгин так вообще отвечал за эвакуацию предприятий на восток во время гитлеровского нашествия. Громыко – опытнейший министр иностранных дел. Для Брежнева они были подобно волчьей стае, посреди которой одна ошибка и – все. Не секрет, что те, кто свергали Хрущева, никак не могли найти, кого же поставить вместо – вот и предложили Брежнева как наиболее слабую, управляемую кандидатуру.

Брежнев это знал…

И единственным, на кого он мог положиться в этой стае волков, был Юрий Владимирович Андропов – дважды изгой. Изгой потому что еврей и изгой, потому что председатель КГБ. Больше Брежневу опереться было не на кого. И поэтому, председатель КГБ раз за разом получал индульгенцию от имени самого генерального секретаря ЦК КПСС. Брежнев и Андропов оказались в одной лодке, утлой и ненадежной, окруженной акулами. И единственным путем к спасению для них было – держаться друг за друга. Мертвой хваткой!

– Разрешите? – Журавлев застыл у двери – Заходите – тихо и спокойно сказал Андропов, кладя на стол папку с документами.

Присел на стул за приставным столом, Журавлев стразу перешел к докладу, не теряя времени даром.

– Все прошло хорошо. Дело даже не возбуждалось.

Андропов снял очки и внимательно посмотрел на подчиненного.

– Ты уверен?

– Несомненно – кивнул Журавлев – все чисто. Ни вскрытия, ни экспертизы, ничего.