Алексей Макеев - Кукловод
– Это и есть тот самый журналист, про которого я вам говорила…
– И который, – подхватил я, – будет писать статью про ваш замечательный кукольный театр. Игорь Гладышев, – представился я.
Замершая было с салфеткой у лица в момент моего вторжения в гримерную широкозадая вновь заводила ею по физиономии и, не спуская с меня глаз, промолвила:
– Ольга Шерманова. – Голос у нее оказался громовым и грубоватым. – Извините, Игорь, что в таком виде перед вами, но, сами знаете, работа такая. Я, с вашего разрешения, продолжу приводить себя в порядок.
Я понимающе кивнул и перевел взгляд на студенистого. Тот выпустил в окно очередную струю дыма и заявил:
– Юрий Тычилин.
Я подмигнул:
– Веселый сказочник Андерсен?
– Типа того, – изрек студенистый и слегка растянул лягушачий рот, что, очевидно, означало у него улыбку.
Физиономия у него все еще была в гриме, но не в черном, а сценическом, причем ярком, и вблизи Юрий смахивал на клоуна или размалеванного трансвестита. Черт, ну и компания у меня подбирается!..
– Проходи, садись! – предложила мне Стороженко, выдвигая на середину комнаты кресло от ближнего гримерного места, и, когда я уселся, обвела рукой пространство вокруг себя, Ольги и Юрия. – Вот наша труппа почти в сборе… То есть труппа в театре большая, а это наша маленькая компания, которой мы дружим и… – Нина замялась.
– Да ладно, чего уж там, – хмыкнула Шерманова, бросая салфетку в урну и беря новую. – Говори все как есть. Журналисты народ дотошный, все равно ведь узнают.
– Ну, я не оговорилась, – словно оправдываясь, промолвила Стороженко, – назвав нашу компанию труппой, потому что именно в таком составе мы ездим на халтуру.
– А что? – с беспечным видом пожал плечами студенистый. – Все артисты подрабатывают как могут. Что здесь позорного?
– Вот и мы не исключение, – подхватила Нина. – Мотаемся по детским учреждениям, показываем кукольные спектакли. Здесь, правда, нет еще одного человека – Жени Малютина, нашего водителя и звукооператора. Сейчас он занят, но позже я тебя с ним обязательно познакомлю. О тебе я Женьке уже говорила. – Стороженко вдруг хитро посмотрела на меня: – Но, чур, о том, что мы халтурим, в статье не писать!
«Ну, что же, почти вся компания в сборе, – подумал я с усмешкой. – Можно начинать знакомиться поближе. Жаль, водилы нет, но не все сразу, Игорек!»
Я развел руками:
– Ну, разумеется, Нина, это будет нашим великим секретом. – Я хлопнул в ладоши и потер их. – Ну что ж, ребята, нужно как-то отметить знакомство.
Студенистый оживился. Судя по красному носу (хотя вполне он мог быть загримированным), Юра не понаслышке был знаком с зеленым змием.
– Я только за! – туша сигарету в пепельнице, стоящей на подоконнике, заявил он. – Куда пойдем?
– Предлагаю в кафе! – проговорила Стороженко, становясь за моей спиной. – Я знаю здесь одно неподалеку.
Я попытался было развернуться на крутящемся кресле, но Нина воскликнула:
– Не смотрите на меня, Игорь, я переодеваться буду.
Я быстро отвернулся. Охота была смотреть! Извращенец я, что ли, на скелеты пялиться!
Тем не менее предупреждение не смотреть на переодевающуюся актрису касалось только меня одного. Шерманова даже не повернула головы, продолжая заниматься своей физиономией, а Тычилин на Нину и внимания не обращал. Он как ни в чем не бывало стал тоже переодеваться. Господи, ну и нравы тут у них. Привыкли друг перед другом нагишом скакать. Тем не менее сколько я ни старался не смотреть на Нину, против воли боковым зрением видел в зеркале, как Стороженко стаскивает с себя сначала верхнюю часть трико, затем нижнюю.
– Кто угощает? – поинтересовался веселый сказочник, сняв пиджак и рубашку и разглядывая в зеркале свое заплывшее студенистым жирком тело.
Черт, ну кто же угощает! Конечно же, Наталья Александровна Быстрова! А оплачивает ее любовник Сергей Николаевич Варламов – первый заместитель мэра. Я эту дружескую беседу обязательно в счет заведующей детским садом включу. Так что, пользуйтесь, артисты, халявной выпивкой и закуской!
– Ребята! – заявил я с улыбкой доброго волшебника. – Сегодня дядя Игорь выполняет все ваши желания. Так что пока переодеваетесь, думайте, кому чего хочется.
Ольга глянула на меня взглядом приятно удивленной женщины и промолвила:
– Я буду это иметь в виду!
– Конечно, – подмигнул я широкозадой. – Особо не скупитесь, когда будете делать заказ!
– У нас аппетиты немалые, – проговорил Юра и начал расстегивать ширинку. – Как бы вам не обеднеть.
Я сделал успокаивающий жест рукой.
– Ничего, ради сбора материала для своей статьи я готов понести некоторые убытки.
– Что же, сегодня вам представится возможность растрясти свой кошелек, – ухмыльнулся Юра и стал стаскивать с себя брюки.
Ну, нет! Уж лучше на худосочные ножки Нины любоваться, чем на жирные ляжки студенистого! И я скосил взгляд в зеркало.
Гулять так гулять!
Полчаса спустя компания артистов в полном составе сняла с себя грим, переоделась, и мы наконец-то покинули гримерную. Гуськом прошествовали по тесным длинным коридорам театра и через служебный ход вышли на высокое скромного вида крыльцо, огороженное обычными, без всяких прибамбасов, перилами. Серо как-то здесь, уныло. Обратная сторона общественных зданий, будь то музеи, театры, магазины, кафе и тому подобные заведения, всегда лишена каких бы то ни было изысков. Оно и понятно: экономят заказчики на строительстве и дизайне. Для посетителей, зрителей, клиентов что получше и покрасивее строят и оформляют, а свои и так – серостью и убогостью в интерьере обойдутся.
На крылечке стоял мужчина и курил. Ну, вот хоть один в кукольном театре попался с артистичной внешностью. Сухощавый, выше среднего роста красавчик шатен лет сорока, с мужественным лицом, украшенным щеточкой щегольских усов, и с пронзительным умным взглядом. Да и одет превосходно – в элегантную синюю тройку, синий же галстук и голубую рубашку с выбитым на ней точечным узором – не то что моя компания щеголяет кто в драных джинсах, брюках, майках и ветровках, а кто в платье, на полотнище знамени смахивающем.
– О! – обрадовались мои сопровождающие, увидев перекуривающего мужчину.
Мы все задержались на крыльце.
– Знакомься! – тоном ведущей, представляющей знаменитость на телешоу, проговорила Стороженко. – Евгений Малютин!
Вот тебе на! Единственный из моих новых театральных знакомых с артистичной внешностью оказался водителем и звукооператором труппы халтурщиков. Все у них в кукольном театре шиворот-навыворот – красавцы водители, страхолюдины артисты.
– Здравствуйте, – приятным баритоном проговорил Евгений, протягивая мне для рукопожатия жилистую руку.
– Я Игорь Гладышев, журналист, – опередил я Нину, открывшую было рот, чтобы представить мою персону. – Буду писать статью о вашем театре.
Мы обменялись крепким рукопожатием.
– А я знаю, что вы журналист, – улыбнулся Малютин. – Мне Нина говорила про вас.
Боже мой, и когда только успела эта проныра всем про меня рассказать?! И как же я буду потом перед всеми ними оправдываться в том, что я никакой не журналист и ничего не напишу про них в знаменитый журнал «Светская жизнь»!
– Мы, кстати, идем в кафе, – сказала Оля.
– Журналист нас угощает, – с какой-то подленькой ухмылочкой вставил студенистый.
Шерманова подмигнула мне и двусмысленно сказала:
– Обещал выполнить любые наши прихоти!
Я сделал вид, будто не понял намека:
– Так что заказывайте. На сегодняшний день я ваш Старик Хоттабыч.
– Уж лучше прекрасный принц из сказки, – со смехом вставила Стороженко.
Я сделал вид, будто смутился:
– Согласен на доброго джинна из сказки про Аладдина.
Нина легонько стукнула своей туфелькой о туфлю Малютина.
– Ну, чего ты раздумываешь? – поинтересовалась она у красавца. – Если есть проблемы, джинн их быстро устранит.
Женя покачал аккуратно постриженной головой:
– Боюсь, мой вопрос он решить не сможет. – Малютин взглянул на часы. – Через полчаса начинается следующий спектакль. Я там работаю, даю звук. Так что извините, друзья, в другой раз.
«Другого раза может и не быть, – подумал я. – Вряд ли заместитель мэра в лице Быстровой и дальше будет оплачивать мои посиделки с кем бы то ни было», а вслух проговорил:
– Очень жаль, Женя, что наше застолье пройдет без тебя. А мне бы очень хотелось посидеть в таком вот составе, как сейчас. Без твоей информации статья в журнале будет неполной.
Честно говоря, я не испытывал угрызений совести из-за того, что дурил этих людей относительно статьи в журнале «Светская жизнь». Ведь тот, кто украл бриллианты, дурил их еще больше. И в то время, когда он лгал из корысти, я лгал во благо – рассчитывал вывести вора на чистую воду, а с остальных снять подозрение в преступлении. Так что ложь во спасение иногда позволительна.
