Дарья Калинина - Мексиканские страсти
— Но не можем же мы тут так и сидеть? Надо попытаться установить с ней контакт.
— Ага, — обрадовалась Кира. — Только давай устанавливать этот контакт сначала через дверь.
На установление контакта ушло примерно около четверти часа. За это время к дверям квартиры сбежались все соседи с лестничной площадки. А также частично пожаловали проживающие ниже этажом люди. Послышались разговоры о том, чтобы вызвать милицию. И подруги рассудили, что пора открывать дверь. Иначе их и в самом деле сдадут в милицию как воровок.
— Не будет же она нас при всех убивать, — рассудила Кира и открыла дверь.
Девица, одетая в яркий халат в крупных, не существующих в природе цветах, сразу же сделала попытку вцепиться ей в лицо своими длинными когтями. Но Кира, которая уже почти приготовилась к завтрашнему визиту итальянцев, такое позволить этой распущенной особе никак не могла.
— При всем уважении к вашему горю, — произнесла она, выворачивая девице руку, — бить и царапать себя я вам не позволю. Жених мне этого не простит.
— Пусти! — злобно хрипела девица, корчась от боли. — Сука! Мужика у меня увела!
— Никого я у тебя не уводила! — заявила ей Кира. — Мы с подругой вчера впервые увидели Матвея. И сами бы хотели узнать, кто его убил.
В этот же момент девица затихла и перестала вырываться. Соседи на площадке тоже затихли, а потом пронесся шепот:
— Что она говорит?
— Говорит, Матвея убили!
— Не может быть, я его еще вчера видела.
— Точно, живехонек был!
Единственное, что поняли подруги из этого перешептывания, что Матвей жил в этой квартире под своим именем. Тогда при чем тут паспорт и документы на имя Эдика Закрутко? Зачем они ему понадобились, что он таскал их с собой, да еще и вклеил в паспорт Эдика свою фотографию?
Но в этот момент девушка в руках Киры зашевелилась и произнесла:
— Отпустите вы меня! Не буду я с вами драться!
Голос у нее был вполне естественный. Поэтому Кира, хотя и с опаской, но все же разжала захват.
— Вы не шутите? — посмотрела на нее девушка. — Матвей, он?..
— Умер, — кивнула Кира. — А ты что, не знала? Он умер сегодня утром. Его даже до больницы не успели довезти. И при этом у него обнаружились чужие документы.
При этих словах девица кинула на соседей какой-то затравленный взгляд. Ей явно не хотелось выяснять некоторые щекотливые подробности смерти своего друга при посторонних. Кира верно истолковала ее растерянность и первой предложила:
— Может быть, вернемся к вам домой и все обсудим в спокойной обстановке?
Собравшиеся соседи разочарованно загалдели, но поделать ничего не смогли. Девушка быстро шмыгнула к себе в квартиру, подруги прошли за ней.
— Служба, граждане, — сурово заявила остальным Кира, захлопывая под носом любопытных входную дверь. — Понимать должны. Не маленькие.
Девушка не стала задерживаться у дверей и быстро прошла в кухню. Тут красного тоже хватало с избытком. Но все же он несколько смягчался белой мебелью, белыми занавесками на окнах и множеством различных безделушек нейтрально-светлых Тонов, расставленных и развешанных тут и там.
Пройдя в кухню, подруги с любопытством принялись разглядывать их новую знакомую. Она в это время стояла у окна, пытаясь прикурить сигарету. И при свете яркой электрической лампы, тоже под белым абажуром, подруги сумели наконец хорошенько ее разглядеть.
На вид девушке было где-то от двадцати трех до двадцати пяти. Точный возраст мешал определить толстый слой грима и косметики, наложенный на лицо.
Ее яркий халат болтался на тонкой фигурке. И из пышных рукавов выглядывали почти прозрачные хрупкие руки. Общее впечатление девушка производила слегка болезненное. И то, как нервно она щелкала зажигалкой, пытаясь выбить из нее пламя, показывало, что девушка далеко не в порядке.
— Можно мне? — сказала Кира и, шагнув к ней, завладела зажигалкой, которую девушка отдала без борьбы.
Кажется, известие о смерти Матвея начисто вышибло из нее весь боевой задор.
— Что с ним случилось? — глухо произнесла девушка, когда ей удалось наконец прикурить сигарету и она сделала глубокую затяжку. — Что? — повторила она, выпустив из ноздрей две струйки дыма и тревожно глядя на подруг.
— В него стреляли, — произнесла Кира.
— Так я и знала! — воскликнула девушка и выронила тлеющую сигарету из рук. — Чувствовала, что добром все эти тайны не кончатся!
После этого она рухнула на далеко не новый кухонный уголок и закрыла лицо руками. Сигарета осталась лежать на линолеуме, отвратительно воняя. Девушка не реагировала. Пришлось Лесе поднять окурок и осторожно выкинуть его в фарфоровую пепельницу, где по белому фону ползали красные божьи коровки.
Некрасивая дырочка с оплавленными краями осталась на линолеуме. Но девушке Матвея не было никакого дела до испорченного линолеума. Она продолжала сидеть с закрытыми глазами и раскачивалась словно в трансе.
— Кто? — наконец подняла она голову. — Вы поймали убийцу?
Пока нет, — покачала головой Кира, окончательно убеждаясь, что их приняли за сотрудниц милиции. — Но мы надеемся, вы сможете помочь нам в этом.
— Я? — изумилась и вроде бы встревожилась девушка. — Но при чем тут я? Этой ночью я была дома! Я в Матвея не стреляла!
— Мы и не думаем, что это были вы, — успокаивающе кивнула ей Леся. — Убийцей был мужчина. Люди из той квартиры, возле которой был застрелен Матвей, слышали, как он разговаривал с каким-то мужчиной. Потом раздался выстрел и так далее.
— Мужчина, мужчина, — забормотала девушка, трясясь как в лихорадке. — Ну, разумеется, мужчина. Кто же еще? Женщин у Матвея не было. Он меня любил. Как он меня любил! Вы бы знали!
— Давайте-ка мы с вами познакомимся, — предложила ей Кира, которой надоел этот спектакль и к тому же сильно болел ушибленный девицей нос. — Как вас зовут?
— Нюра, — безразлично произнесла девушка.
Подруги разочарованно переглянулись. Они-то надеялись, что нашли ту самую Леночку, о которой упомянул Матвей, находясь на границе между жизнью и смертью.
— Это по паспорту Анна? — уточнила Кира, и девушка безучастно кивнула.
— Хорошо, Аня, — более участливо произнесла Леся, обращаясь к девушке, — расскажи нам, кто мог желать смерти Матвею? Вы ведь были с ним близки?
— Да, — отозвалась девушка. — Мы жили вместе уже почти год. Пожениться зимой собирались. Уже документы подали. Я своим родителям сказала. И вот…
И она заплакала. Слезы самопроизвольно текли у нее из глаз, она даже не делала попытки вытереть их. Косметика потекла, тушь размазалась, и стало видно, что девушка в самом деле еще очень молода. Но вот эта ее худоба… Бог знает, отчего это? То ли девица сознательно морит себя голодом, стараясь добиться модных форм, то ли больна чем-то, а может быть, наркоманка? Леся попыталась рассмотреть руки девушки. Но, насколько она могла видеть, руки у нее были чистыми. Без следов инъекций. Но выглядывали они из халата только до локтя. Дальше бледную кожу прикрывала пестрая тяжелая ткань.
— Чем Матвей занимался? Он работал?
Как ни странно, этот простой, в общем-то, вопрос привел девушку в ступор.
— Да, — пробормотала она наконец, но как-то неуверенно.
— А чем именно он занимался? — настаивала Кира.
— Они со Славой работали, — произнесла девушка. — Я не знаю, у них бизнес был. Общий. Какой именно, я не знаю. Кажется, они что-то продавали.
— А почему вы, узнав, что вашего друга убили, воскликнули, что так и знали, что этим кончится?
— Не знаю, — пробормотала она. — Матвей в последние дни стал такой нервный. Все время думал о чем-то. А когда я пыталась выяснить, он орал, что у него проблемы и чтобы я к нему не лезла. Все равно, мол, с моими куриными мозгами ничем ему помочь не смогу.
И девушка шмыгнула носом, став совсем похожей на школьницу. Подруги переглянулись, возможно, эта дуреха и в самом деле не знала, чем занимается ее жених. Или просто не хочет говорить? И как им-то быть? Давить на девушку или, напротив, пожалеть?
— А где Слава? — спросила у Нюры Леся.
— Он уехал.
— Куда?
Не знаю, — покачала головой девушка. — Сказал, что к бабке, только там его нет. Я звонила, соседка подошла и очень удивилась. Они с бабкой Славу сегодня совсем не ждали.
— А надолго он уехал?
— Ну, он сказал, что бабке плохо стало и он у нее недельку поживет, пока она не оклемается, — принялась объяснять им Нюра. — Бабка у него совсем старенькая. И с головой у нее плохо. Одна живет. Славка и Матвей складывались и соседке платили, чтобы она за бабкой присматривала. Хотя родная бабушка она только Славке, тот к ней обычно и ездил. Вот Слава сегодня днем около полудня куда-то вышел, через час вернулся и сказал, что к ней поедет.
— А про Матвея он тебе ничего не говорил?
— Нет, — покачала головой Нюра, и глаза ее расширились. — А что? Он уже знал? Это он его, да?..
