Лилиан Браун - Кот, который смотрел на звезды
— Если бы я собрался написать статью про ручное прядение, она согласилась бы дать мне интервью? — спросил Квиллер. — Она в этом деле разбирается?
— Безусловно. Мы как раз хотим приобрести для неё несколько кашмирских и ангорских коз. Она продаёт пряжу ткачихам и вязальщицам по всей стране. Её дочь организовала вязальный клуб для женщин. Надо бы тебе, Квилл, к ним присоединиться.
Квиллер раздражённо фыркнул в усы.
— Арчи Райкер уже присоединился, и, когда он довяжет свой первый носок, я, возможно, тоже об этом подумаю. Но, похоже, мне это не угрожает.
Квиллер позвонил на Овечье ранчо, но ему никто не ответил. Наверняка всё ещё были на семейной встрече и наслаждались жаренными на вертеле цыплятами, тушёными бобами и картофельным салатом. Он решил не оставлять сообщения, а вместо этого заняться театральной рецензией для ближайшего номера газеты. Квиллер вытянулся в шезлонге на веранде, положил блокнот на колени и принялся писать. Сиамцы тем временем спали, в небе неслись облака, регата расчерчивала горизонт белыми парусами.
Рецензия о пьесе про маленький городок, поставленной в театре маленького городка, требовала особого подхода. Квиллер спросил себя: в чём моя цель? Очевидно, не в том, чтобы продемонстрировать свой интеллект и хороший вкус. И не в том, чтобы польстить актёрам-любителям, пробудив у них желание перебраться в Нью-Йорк. И не в том, чтобы пересказать сюжет пьесы и испортить удовольствие тем зрителям, которые придут в театр на следующий уик-энд. И не в том, чтобы убедить читателей, что они правильно поступили, оставшись дома смотреть телевизор.
Вместо всего этого он рассказал тем, кто остался дома, как происходило открытие: толпа, возбуждение, перестроенный сарай, оформление сцены, реакция публики, помпезность главного ведущего, снобизм телевизионного комментатора — и оглушительный смех, когда случалось что-нибудь неожиданное.
Время от времени Квиллер поднимал глаза, смотрел на Коко и продолжал писать, причём всякий раз после этого ему в голову приходила новая мысль или удачный оборот. Всё происходило именно так, как писал Кристофер Смарт про своего кота Джоффри: Он очень полезен в том случае, когда необходимо ясно выразить свою мысль.
Во время одной из таких интерлюдий Квиллер увидел, что Коко поднял голову, вытянул шею и навострил уши в сторону озера, словно услышал, как по берегу прошлась ворона или в высокой траве прошуршал кузнечик. Всё было спокойно, но Квиллер вдруг сообразил, что трогает себя за усы, как будто чего-то ожидая. Через несколько минут из-за изгиба береговой линии показалась чья-то фигура, и скоро можно было разобрать, что это молодая женщина, одетая в чёрные обтягивающие брюки, блузу с леопардовым рисунком, чёрную бейсбольную кепку и кроссовки. Женщина вовсе не была похожа на тех, кто обычно бродил по берегу в шортах, футболках и сандалиях. Она не прогуливалась, осматривая песок в поисках агатов, и не шла спортивным шагом, энергично размахивая согнутыми в локтях руками. Она упрямо, хоть и с трудом, двигалась вперёд.
Квиллер подошёл к песчаной лесенке и стал наверху, сунув руки в карманы брюк. Когда женщина приблизилась, он крикнул:
— Добрый день! Прекрасная погода!
Она вздрогнула, глянула на него, кивнула и пошла дальше; на плече у неё висела кожаная лакированная сумка на очень длинном ремне. Такого рода предметов на побережье давно уже не видели.
Полчаса спустя женщина прошла обратно, упорно переставляя ноги и не глядя ни направо, ни налево.
Глава восьмая
Когда в воскресное утро Квиллер зашёл в аптеку купить «Нью-Йорк таймс»[16], там оказался Арчи Райкер, который явился сюда с той же целью.
— Ты завтракал? — спросил Квиллер.
— Естественно! Ореховые вафли, куриные сосиски с яблоками и булочки с черникой, — позлорадствовал Арчи, не очень деликатно напоминая, что женат на ведущей кулинарной колонки. — Но я не прочь выпить с тобой чашечку кофе, если ты собираешься сейчас поесть.
Они пересекли улицу, зашли в отель «Северные огни» и сели за столик в кофейном зале, откуда видна была пристань. К ним устремилась владелица заведения, миссис Стэйси, радостно приветствуя гостей. Все её обязанности заключались в том, чтобы поддерживать у посетителей хорошее настроение, прочие проблемы решал её муж Уэйн.
— А где же яхты? — спросил Квиллер. — Ведь регата должна была длиться два дня.
Лицо миссис Стэйси омрачилось.
— Её отменили. Вчера поздно вечером утонул человек.
— В вечернем выпуске новостей об этом ничего не было.
— Зато передали по чикагскому каналу. Он был сыном какой-то крупной шишки из Центра. К тому же великолепный пловец, но… Позвольте принести вам кофе?
— В новостях ничего не сказали, — кисло объяснил Квиллер Арчи Райкеру, — поскольку жертва не была, как говорят местные жители, «одним из наших».
— Уверен, что всё появится в завтрашней газете.
— Да, двадцать слов в разделе «Там и сям». Если бы он оказался из местных, новость поместили бы на первой странице под крупным заголовком.
Райкер пожал плечами:
— Что я могу сказать? Не буду оправдывать нашу линию поведения, но дела обстоят именно так. Печально, но факт. Так уж устроены здешние жители: несчастный случай с земляком, катавшимся на роликах по Песчаной дороге, находит в них больший отклик, чем то, что в Нью-Джерси сошёл с рельсов железнодорожный состав. Почему бы тебе не написать об этом?
— Возможно, так и сделаю.
— Рецензия на спектакль готова? О чём она?
— О том, — шутовски проговорил Квиллер, — что Дженнифер была мила, Кемпл говорил громко, а Дерек выглядел очень высоким. А также о том, что все отлично выучили свои роли, а скамейки были не в меру жесткие.
Арчи проигнорировал остроумие приятеля.
— А ты объяснил, что значит название театра? Не все поймут шутку.
— Незачем объяснять, шеф. Те, кому известно про Клуб монахов в больших городах, оценят каламбур. Те же, кто полагает, что наш Клуб жарех[17] имеет отношение к жареным цыплятам, посмеются по другой причине, и ничьи умственные способности не будут задеты. — Не заглянув в меню, он заказал яичницу с ветчиной и мясо по-деревенски.
— Что слышно от Полли? — спросил Райкер, переключаясь на более приятную тему.
— Шквал открыток. Она и её сестра Мона в восторге от Онтарио.
— Мы с Милли не знали, что у неё есть сестра.
— Мона живёт в Цинциннати, и они не виделись уже много лет. Мона — сокращение от Дездемоны. А полное имя Полли — Ипполита. Это из «Сна в летнюю ночь».
— Не смею порицать её за то, что она скрывает сей факт.
— Их отец занимался изучением Шекспира и называл своих отпрысков именами шекспировских персонажей. У Полли есть ещё сестра Офелия и… — Что-то отвлекло внимание Квиллера.
— На кого ты уставился?
— Там, в углу, за столиком, сидит женщина. Я вчера встретил её на берегу, и она выглядела как-то странно. Да и сейчас такое впечатление, будто она появилась из другого мира и хочет оказаться где-то в другом месте.
— Возможно, она сошла с космического корабля, — саркастически заметил Райкер.
Квиллер встал и бросил салфетку на стул.
— Сейчас вернусь.
Он пересёк зал и подошёл к столику, за которым сидела женщина — она уже собиралась уходить.
— Прошу меня извинить, — вежливо обратился к ней Квиллер, — вы, кажется, доктор Фробниц из Бранчуотерского университета?
— Нет, — коротко ответила женщина.
— Простите, пожалуйста. Она должна была приехать сюда, и мне поручили её встретить. Я был уверен, что вы…
— Это не я! — резко бросила женщина, поднялась из-за стола и с подчёркнутым раздражением перекинула через плечо ремешок сумки.
— Извините за беспокойство, — крикнул Квиллер ей вслед, когда женщина выходила из кофейного зала. Обратившись к миссис Стэйси, которая наблюдала этот эпизод, он объяснил: — Я обознался. Вы не знаете, кто это?
— Она здесь не живёт, но приходит сюда есть. Наверное, поселилась в отеле. Я пыталась приветливо принять её, но она ведёт себя слишком надменно.
— Точное определение!
Квиллер с очень довольным видом вернулся к своему столику и тарелке с завтраком, которую тем временем поставили перед ним.
— К чему весь этот спектакль? — спросил Райкер.
— Просто захотелось услышать её голос. Подумал, что, возможно, она из Бюро расследований штата и занимается делом туриста, но, судя по голосу, это скорее служащая железной дороги, чем чиновница.
— К твоему сведению, Квилл, с этим делом покончено. О его прекращении будет объявлено завтра в газете: смерть от естественных причин.
— Хм-м, — проворчал Квиллер. Если верить Эндрю Броуди, таинственной в этом деле была не только причина смерти. Квиллер взял вилку и набросился на яичницу с подгоревшими краями, на куски ветчины и разогретую картошку, плавающую в жиру на остывшей тарелке.
