Марина Серова - Одна против секты
– Да очухайся ты уже, – нетерпеливо говорил он, дергая и тряся ее.
Наконец она открыла мутные глаза и, кажется, не очень соображая, где она и что происходит, задала не слишком осмысленный вопрос:
– А?
– Два, – сострил Толя. – Давай вылезай, мне девушку нужно выгрузить. Как ее зовут, кстати?
– А-а-а, – обернувшись, начала вспоминать Стелла. – Сучка, я тебе!
Она было сделала движение в мою сторону, видимо намереваясь осуществить свою жестокую месть, но Толя вытолкнул ее из машины и обратился ко мне, дулом пистолета указывая направление:
– Выходи.
Спорить было бессмысленно. Как послушная девочка, я вышла на свежий воздух, не забывая все так же внимательно осматривать окружающие пейзажи и фиксировать их в памяти.
Толя швырнул Стелле какие-то ключи. Она открыла калитку, а во дворе отомкнула огромный навесной замок, висящий на двери дома.
Все так же держа на прицеле, Толя завел меня внутрь, следуя сзади и краткими фразами уточняя направление.
– Направо, сюда, в комнату, – говорил он, когда мы оказались в доме, по виду еще более заброшенном, чем тот, в котором привечали нас Стелла и Ник.
Здесь практически не было мебели. В комнате, куда привел меня Толя, стоял только стул, зато имелись весьма прочные решетки на окнах. Арматурные прутья со всей очевидностью свидетельствовали, что тому, кто сюда попал, просто так не выбраться.
– Это что, комната для пыток? – с неподдельным интересом осматривая помещение, спросила я Толю.
– Вроде того, – усмехнулся тот. – Так как же тебя зовут?
– Я тебе сказала.
– Женя ее зовут, – встряла в разговор Стелла. – Имя как у мужика и дерется как мужик. Слышь, сучка, а ты не лесбиянка часом?
– Еще какая. Иди поближе, я тебя приласкаю еще разок.
Но подходить ближе Стелла почему-то не стала, предпочитая язвить из дверного проема.
– Брэйк, девушки, у вас еще будет время обменяться любезностями, – повелительно проговорил Толя. – Стелла, принеси-ка из бардачка еще одни наручники. А то здесь что-то совсем голяк, даже сраного карабина нет.
Когда послушная Стелла принесла то, что требовалось, Толя, не мудрствуя лукаво, защелкнул одну дужку на наручниках, сковывающих сейчас мои руки, а вторую – на узкой железной трубе, соединявшей между собой трубы, идущие по всему внутреннему периметру дома и предназначенные для отопления в зимний сезон.
– Присаживайся, в ногах правды нет, – говорил Толя, ногой подтолкнув ко мне единственный стул. – Стелла, принеси табуретку, что ли. Что за халупа, ни хрена нет!
Стелла снова появилась в комнате, неся в руках раздобытый где-то вполне приличный, почти не ободранный стул. Толя, по-хозяйски развалившись на нем, неспешно приступил к тому главному, ради чего, собственно, и пригласил меня в эти гости.
– Побеседуем о делах наших скорбных, Женя. Так ты, значит, у наc Робин Гуд. Помогаешь всем сирым, убогим и несправедливо обиженным.
– Вроде того, – настороженно ответила я.
– Мы, значит, с тобой из одного лагеря. Я тоже за справедливость. Поэтому и не трогаю тебя и разговариваю так вежливо. А ты не ценишь.
– Ценю. Только ты, когда еще кого-нибудь не тронуть соберешься, кого-нибудь поумнее найди. А то стерва эта слишком уж неприкрыто действует, даже неинтересно, – не стала я упускать возможность еще немного насолить Стелле.
– Да? – проговорил Толя, бросив злобный взгляд в сторону своей напарницы. – Это мы выясним со временем. А ты мне лучше вот что скажи: куда же ты друзей-то своих подевала? Сама разъезжаешь туда-сюда, а их бросила. Беззащитную женщину с маленьким ребенком оставила на произвол судьбы. Где они?
– Да теперь разве вспомнишь? – вновь простодушно отвечала я. – Она, подруга-то твоя, так мне по башке треснула, что я и имя свое позабыла, не то что еще что-нибудь.
– Ты меня, Женя, наверное, не поняла, – все еще спокойно говорил Толя, но в голосе его уже звучали весьма явственно угрожающие нотки. – Я вот сейчас с тобой разговариваю по-хорошему, правильно? Правильно. А могу и по-плохому. Ведь могу? Могу, – после небольшой паузы сам себе ответил Толя. – Могу что угодно с тобой сделать. Могу все кости переломать и оставить тебя подыхать здесь в муках, могу башку оторвать и сказать, что так и было, могу на кусочки порезать и на шашлык замариновать, и ты, как последняя дура, будешь терпеть, хотя в этом нет совершенно никакого смысла. Ведь у нас одинаковые цели. Мы с тобой одного и того же хотим.
– Правда?
– Правда. Тебе что нужно? Чтобы мальчик и его мать остались живы и здоровы, правильно? Так и я только об этом и мечтаю. Я в этом заинтересован лично, и это самая лучшая гарантия, что я не причиню им никакого вреда. Где же они?
– Я ведь сказала: не помню.
– Нет, Женя, ты, похоже, глупее, чем кажешься. Я тебе так доходчиво все объяснил, а ты…
В это время от входа послышались грузные шаги, и в комнату ввалились двое амбалов, которые сопровождали Толю в «Лендровере».
– В лагере их нет, – коротко доложил один из них, взглянув на Толю.
– Нет? Что ж, на нет и суда нет. Отдохните пока, я сейчас закончу.
Парни протиснулись в дверь и затопали в обратном направлении, а Толя снова обратился ко мне.
– Надо же, – медленно и с каким-то даже удивлением проговорил он, внимательно меня осматривая. – А я так просто не сомневался, что они там, на этой лодочной базе. Если ты на этой заправке, то вполне логично… И куда же ты их дела?
– Я уже отвечала на этот вопрос, – говорила я, внутренне ликуя и поздравляя себя со столь удачно продуманным планом.
– Послушай, – снова убеждал Толя, в голосе которого, после того, как он понял, что самостоятельно ему беглецов не найти, звучало гораздо больше мягкости. – Я действительно не собираюсь никого убивать. Единственное, что мне нужно, – поговорить с пацаном. Если ты так боишься, могу сделать это даже в твоем присутствии. При условии, что ты не будешь подслушивать, конечно.
– А о чем ты хочешь с ним поговорить? – наивно поинтересовалась я.
– Этого тебе знать не нужно.
– Вот видишь! – изображая, что очень разочарована, говорила я. – Как я могу тебе верить? А уж тем более доверить ребенка.
– Но ты сама там будешь, я ведь сказал. Полностью сможешь контролировать обстановку. Сама выберешь, где будет происходить разговор. Любые условия!
«Ага, однако, как же тебя взяло! – думала я, слушая эти пламенные речи. – Что же такое он знает, этот пацан?»
Впрочем, долго раздумывать было некогда. Ясно, что ни при каких условиях я не собиралась организовывать эту историческую встречу – мне вполне хватило общения со Стеллой и Ником. Но такая готовность Толи выполнять мои требования давала мне шанс выторговать для себя какую-нибудь отсрочку и выиграть время, и я не преминула воспользоваться этим обстоятельством.
– Я должна подумать, – многозначительно нахмурив брови, медленно проговорила я.
– Думай. Думай! – великодушно позволил Толя. – Только не очень долго. Время – деньги, сама понимаешь. Вот мне сейчас нужно ненадолго отъехать, а утречком я вернусь и надеюсь на твой положительный ответ.
«С нетерпением буду тебя здесь ждать», – с немалой долей иронии мысленно завершила я его фразу, не подозревая, что предусмотрительный Толя вовсе не собирается пускать дело на самотек, а тщательно позаботится о том, чтобы этот положительный ответ себе обеспечить.
– Так где же ты их спрятала? – на прощание снова поинтересовался Толя, кажется, и сам не веря в то, что получит ответ.
– Да ты почти угадал, – приоткрыла я завесу секретности. – Хотела на этой базе, да вот теперь не буду, пожалуй. А жаль, неплохое в целом местечко.
Толя криво усмехнулся и вышел из комнаты.
Вскоре до меня донеслись голоса: властно отдающий распоряжения Толин и поочередно послушно угукающие его прихвостней.
Вскоре хлопнула автомобильная дверца, а в комнате снова появились братки.
По тому, с каким видом они стали приближаться ко мне, было видно, что ничего хорошего это появление не сулит.
Подойдя вплотную, один из шкафов мертвой хваткой вцепился в мою правую руку, а второй начал распутывать конструкцию из наручников, приковывающих меня к батарее.
Поняв, что вот-вот настанет долгожданный миг свободы, я внутренне собралась и приготовилась к атаке, но два слона, каждый из которых был раза в четыре больше меня самой, оказались препятствием слишком глобальным. Не успев дернуться, я получила такой удар в солнечное сплетение, что потемнело в глазах.
Захлебываясь в попытках преодолеть дыхательный спазм и не в силах сопротивляться, я могла лишь констатировать, что со мной происходит.
Мне снова сковали руки, но теперь уже за спиной, и пока один из амбалов держал меня, другой наворачивал мне на щиколотку длинную, средней толщины цепь. Без особых усилий подняв меня за ногу, второй амбал обмотал свободный конец цепи вокруг одного из бревен, идущих под потолком, и, сцепив звенья обычным навесным замком, оценивающе осматривал меня, любуясь своей работой.
