Дарья Калинина - Шустрое ребро Адама
А цены, я вам скажу, в том кафе! Я там оставил столько, что мне на месяц хватило бы при моей обычной жизни.
— Ты не жалуйся, ты рассказывай, — потребовала Мариша.
— Последним к Дмитрию подошел какой-то невысокого роста мужичок. Круглый, с лысой башкой — это я вам не Дмитрия описываю, а его собеседника.
— Мы поняли, — не без раздражения сказала я. — Дальше что?
— И тут Дима первый раз соизволил оторвать свою задницу от стула. Честно говоря, я удивился. Лысый был этаким аппетитным сдобненьким колобком и уж никак не производил впечатление серьезного человека, однако выходило, что я ошибся. Дикарь очень внимательно выслушал Колобка. А едва тот ушел, Дикарь расплатился по счету и что-то сказал официанту, должно быть, сделал заказ на дом, потому что уходил он с большой фирменной картонной коробкой в руках — видать, с готовым обедом.
На этом месте Сева сделал многозначительную паузу.
— Так, — не менее многозначительно произнесла Мариша, — значит, дома его поджидал кто-то, кого он собирался накормить этим обедом. Мой дядя?
— Если твой дядя, то одно из двух. Либо у Дикаря там оборудована специальная комната для пленников, либо твой дядя сидит там добровольно, — сказал Сева. — Либо за ним круглосуточно бдит охрана, и он не может подать сигнала бедствия.
— Либо он скован по рукам и ногам, — добавила я.
— По опыту могу сказать, что в таких случаях обычно ресторанной пищей пленника не кормят, — сказал Сева.
— Откуда это ты такого опыта понабрался? — подозрительно покосилась на него Мариша.
Но Сева на этот вопрос не ответил, вместо этого он сказал:
— Чтобы выйти на дядю Валериана, у нас есть два пути. Думаю, что мы пойдем по обоим одновременно.
— Не боишься? Говорят, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, — предостерегла я.
— Глупости говорят, — отмахнулся Сева. — Все дело в правильной организации.
Ну вот, пожалуйста! И этот заговорил про правильную организацию труда. Верный признак, что он задумал взвалить на нас всю черную работу, чтобы самому только пожинать лавры, как обычно поступают все научные руководители, пока их сотрудники в поте лица делают открытия и творят науку.
— Кто-то из вас, девочки, идет на контакт с Дикарем, а мне придется взять на себя Лену. А еще лучше, если одна из вас отвлечет на себя внимание Гарика, чтобы у меня было больше шансов подобраться к Лене незамеченным.
— Славно придумано, — неожиданно без всякого сарказма одобрила этот идиотский план Мариша.
Я сразу догадалась, что за этим последует, и не ошиблась.
— Думаю, что именно у меня есть все данные, чтобы понравиться Дикарю, — сказала моя подруга, а я мысленно себе зааплодировала.
— Очень хорошо, а Даша тогда займется Гариком, — сказал Сева.
— Почему бы тебе самому им не заняться? — буркнула я.
— У меня традиционная ориентация, — гордо возвестил Сева. — И у Гарика, насколько я понимаю, тоже.
— А я вам не сексом предлагаю заниматься, — сказала я.
— Нет, а чем?
— Ты вполне можешь его нейтрализовать каким-нибудь приемом, а мне Лена, как женщина женщине, то есть существу высокоорганизованному, расскажет больше, нежели такому грубому животному, как мужчина.
— Во-первых, я не знаю никаких приемов, а во-вторых, ты слишком высокого мнения о Ленке. Если уж кто и животное, так это именно она. Она даже школу закончить не смогла, ее за аморальное поведение исключили. Мне рассказывали.
— Такое впечатление, что ты ее всю жизнь знаешь, — сказала я.
Но Сева снова не отреагировал.
— В общем, действуем по утвержденному мной плану, — сказал он. — Ждем, пока из офиса выйдет Ленка, и я пускаюсь в бой. А вы, девочки, пудрите носики, чтобы понравиться Дикарю и Гарику, и тоже начинаете охоту. Наша цель — узнать как можно больше, а самим при этом себя не выдать. Ну, или если выдадите, то хотя бы остаться в живых.
Но первым из офиса вышел Дикарь и тут же сел в свою машину, на этот раз «Форд».
— И что мне теперь делать? — расстроилась Мариша. — Бежать за ним и стараться неназойливо привлечь к себе его внимание?
— Не беспокойся, — сказал Сева. — Он далеко не уедет. Иди в свой «Опель», и у первого же светофора он будет твой.
Мариша исчезла, минуту спустя мимо нас промчался ее «Опель».
— Теперь наш черед, — сказал Сева.
И в самом деле Гарик с Ленкой вышли час спустя после отъезда Дикаря. Парочка загрузилась в «Форд»
Гарика и покатила прочь. Мы на нашей пострадавшей «пятерке» (кстати, Сева таки раскололся, где заработал вмятину) последовали за ними. У парочки, по всей видимости, произошла размолвка, так как Гарик высадил свою подругу возле метро и даже на прощание не соизволил ее поцеловать или хотя бы помахать рукой.
— Водить умеешь? — спросил у меня Сева.
Прежде чем я успела ответить утвердительно, он выскочил из машины и был таков. Прекрасная ситуация! Мне что, по его гениальному плану следовало догонять мощный «мере» на этой жалкой колымаге? Но, должно быть, общее безумие овладело и мной, потому что я пересела на место водителя и повернула ключ зажигания. Сразу же выяснилось, что навыки вождения, как и все прочие, если ими не пользоваться, ослабевают, а то и вовсе пропадают.
Поэтому первые несколько минут меня хватало лишь на то, чтобы избегать столкновений с другими машинами. Притом столкновений по моей вине, другие водители успевали уклоняться, когда меня уж слишком заносило или машина внезапно отказывалась двигаться. Дело в том, что свой водительский опыт я приобретала главным образом за городом, где светофоров вообще нет, а пешеходов мало. А тут и тех и других навалом.
Я намертво вцепилась в руль и, обливаясь холодным потом, молила небеса не дать мне погибнуть именно сегодня, чтобы эта колымага не стала моим гробом на колесах. Наверху мою мольбу услышали, что-то подсчитали и дали добро. Погибнуть я не погибла, зато неожиданно увидела перед собой заднюю часть Гарикова «Мерседеса». Я возликовала от такой удачи и как-то упустила из виду, что задняя часть, так меня порадовавшая, стоит на месте, а я хоть и не слишком стремительно, но все же двигаюсь.
Б-бах! У меня зашумело в ушах, и мир вокруг меня рухнул. Но оказалось, что это на меня всего лишь свалилось несколько пластмассовых игрушек — талисманы Севы, которые были очень ненадежно прикреплены к ветровому стеклу. А за окном перекатывался сочный мат. Я выглянула в окно и с удовольствием убедилась, что у Севы для охмурения Ленки будет времени сколько душа пожелает. Я основательно повредила крыло «Мерседеса» и, кажется, разбила фару.
Чтобы выяснить, так ли это, я вылезла из машины и тут же оказалась в мощных, но не скажу, чтобы очень дружественных объятиях Гарика.
— Ты куда перла? — вопил у меня над ухом этот любимец женщин. — Ты гляделки с собой берешь, когда за руль садишься?
Я обошла машину и обомлела. Фара разбита была именно на «пятерке», а «Мерседес» отделался помятым крылом.
— Ты мне разбил фару? — завизжала я. — Не мог подвинуться, бандит чертов. Накупили себе дорогих тачек, а ездить так и не научились.
Толпа неожиданно взяла мою сторону.
— Правильно говоришь, дочка, — сказал седоусый дядька, проезжая мимо на «семерке». — Никакой жизни от них не стало. Купят себе ржавое железо, а потом подставляют задницу, чтобы ты им в обмен новую купила.
— Я тебя сейчас самого задницу подставить заставлю! — завопил Гарик. — Моя машина еще и года не бегает. Новая, целенькая. А эта.., ее помяла.
— Подумаешь, у тебя тут сплошной пластик, — не сдавалась я. — Его ткнешь, он и выпрямится.
И чтобы слова не расходились с делом, я слегка надавила пальцами обеих рук помятое крыло. Раздался легкий щелчок, и крыло выровнялось. От неожиданности Гарик заткнулся и принялся недоверчиво водить носом над своей машиной, пытаясь обнаружить место, где было повреждение. Я стояла рядом с видом скромного факира, хотя была не меньше его удивлена эффектом.
— Все в порядке? — спросила я.
— Краска поцарапана, — все еще пребывая в растерянности, заметил Гарик. — А у тебя что?
— Фара, краска содрана и помято.., не знаю, как оно называется, но оно помято, — принялась перечислять я. — И еще моральная травма.
Тут Гарик впервые на меня внимательно посмотрел и неожиданно сказал:
— Я тоже виноват. Зазевался, не заметил, что ты на меня прешь. Ладно, ты не переживай, прямо сейчас отгоним твою тачку в один гараж, там у меня знакомый механик. Все за пять минут сделает.
— Что сделает? — спросила я. — Если разбирать на запчасти, чтобы оплатить покраску твоей машины, то я не согласна, хоть режь. Машина-то не моя. Не дам.
— Ты что, дура? — искренне удивился Гарик. — Нужно кому-то твое железо. Починят тебе фару и краску подправят.
— С чего это ты такой добрый?
— А я всегда такой, — бросил Гарик. — Садись в машину и двигай за мной. Только держи дистанцию.
