Кирилл Казанцев - Легальная дурь
– Ты не хочешь напомнить своим про расчет? – крикнула она из спальни, когда супруг, погруженный в мрачные мысли, брился в ванной.
Дверь в ванную была открыта, но шум воды заглушал слова. Веденеев вздрогнул, прикрутил кран и тревожно поинтересовался:
– Прости, что ты сказала?
После беды, которая обрушилась на жену, отношения между Веденеевыми почти наладились. Трудно было назвать их нежными, но Алексей глубоко переживал случившееся и старался загладить свою вину, как мог. Он действительно считал себя виноватым, но идти на попятную не собирался. Веденеев был уверен, что лжи во спасение не бывает, и от того, что он смирится, в конечном итоге никому лучше не станет.
Елена появилась в коридоре, бледная, с выцветшим кровоподтеком на правом виске. После нападения она взяла больничный и никуда больше не торопилась. Вообще она любила свою работу, но вот теперь, испытав это ужасное потрясение, словно забыла о ней. Она даже не заикалась о поликлинике, о пациентах и, кажется, намеревалась находиться на больничном как можно дольше. Супруг понимал ее, он сам боялся отпускать теперь жену из дома. Улицы его родного города в один момент сделались опасными, как в американском триллере. За каждым углом Веденееву мерещились убийцы. Надежда на то, что кто-то поможет, таяла с каждым днем. Он уже несколько раз наведывался в полицию, интересуясь, как продвигаются поиски подонков, напавших на его жену. Но, похоже, никто не хотел этим заниматься. Алексея водили за нос. Он начинал терять самообладание. Сегодня он окончательно решил обратиться за помощью в прокуратуру. Жене он ничего об этом не говорил – как ни странно, Елену совершенно не интересовало правосудие. Кажется даже, что усилия мужа вызывали у нее досаду. И думала она совсем о другом.
– Я надеюсь, ты сходишь к себе на работу, – сказала она. – Они до сих пор не выплатили тебе расчет. Это наглость. Посмотри на зеркало. Нам надо платить за квартиру. Не хватало ко всему еще набрать долгов!
– Ну-у, вообще-то я собирался… А, ладно! Зайду. Боюсь только, что они опять начнут ссылаться на объективные причины. Ты же знаешь, что я там теперь что-то вроде изгоя. Все приятели старательно отворачиваются, когда меня видят…
– А мне плевать, – запальчиво сказала жена. – У нас тоже задерживают зарплату. И как ты себе это представляешь? Нам скоро жрать будет нечего.
– Ну что же я могу сделать? – хмуро проговорил Веденеев. – Я пытаюсь. Всех мне не переорать. Этот гад Старосельцев укатил то ли на Мальдивы, то ли на Канары. Соколов, которого поставили замом, вообще заважничал – к нему даже на прием не попадешь, как к министру. Да и вообще сейчас главное – по свежим следам отыскать бандитов, которые на тебя напали. Эти мерзавцы должны получить по заслугам!
– Ты так ничего и не понял! – с горечью воскликнула Елена. – Кому нужна твоя справедливость? Мне?! Ха-ха-ха! Все, чего я хочу, – это спокойно ходить на работу, спокойно отдыхать и быть здоровой. Я еще надеюсь родить ребенка, если ты забыл! А если меня изнасилует подонок, больной СПИДом, то надеяться будет уже не на что! Но тебя это не волнует! Ты занят глобальными проблемами! Справедливость! Наука! Да пошел ты к черту! Между прочим, на месте этого Соколова мог быть ты, и нам не нужно было бы напрягаться, думая, чем оплатить счета!
– Ты не права, – стараясь быть мягким, сказал Веденеев. – Если мы погрязнем во лжи, то ни о каком спокойствии и мечтать не придется. Рано или поздно вся эта грязь все равно вылезет наружу. Ты хотела бы, чтобы наш ребенок жил в этой грязи? Я – нет.
– А я знаю, что тебе все равно! – сверкнув глазами, крикнула жена. – Ты чурбан, хотя прикидываешься благодетелем! Как же я тебя ненавижу!
Алексей скрипнул зубами, но взял себя в руки. Он решил замять неловкость, приблизился к жене и попытался обнять ее за плечи.
– Постой! Не надо так! Ты говоришь несправедливые вещи… Я понимаю, ты на грани, ты взвинчена…
– Да пошел ты! – Елена оттолкнула мужа и круто развернувшись, убежала в спальню.
Веденеев постоял немного, бледный и расстроенный, послушал, как в спальне всхлипывает и рыдает жена, а потом поплелся обратно в ванную. Он наскоро добрился, оделся, положил в карман ключи и телефон и шагнул было к дверям спальни, но тут же передумал. Жену сейчас было лучше не трогать.
Вместо этого он открыл шкаф в прихожей и покопался в ящике, где у него лежали кое-какие инструменты. Нашел массивную круглую металлическую ручку от какого-то старого вентиля. Она удобно надевалась на пальцы – получилось что-то вроде импровизированного кастета – и могла сослужить хорошую службу в сложной ситуации. На Веденеева уже дважды наскакивали на улице хулиганы. Один раз все ограничилось резкой перепалкой и угрозами скорой расправы. Другой раз его ловко сбили с ног и дважды ударили ботинком по голове, но чудесным образом обошлось без серьезной травмы. Елена даже ничего не заметила. Поэтому подстраховаться на всякий пожарный стоило. Так, во всяком случае, представлялось Веденееву.
Вооружившись, он уже в более уверенном настроении отправился по своим делам. Конечно, душу его по-прежнему жгли слова жены о том, что ему нет дела до семьи, что он эгоист и прочее, было обидно, но Алексей не собирался останавливаться. Он был убежден, что, остановившись, предаст все лучшее в себе и нанесет непоправимый урон всему будущему, которое до сих пор представлялось ему неизменно прекрасным и полным смысла. Теперь же эти представления о будущем сильно пошатнулись. Веденеев был лишен любимого дела, любимая жена едва выдерживала его присутствие, любимый город превратился в западню, а что еще ждало впереди, даже страшно было подумать. С другой стороны, он уже слишком далеко зашел. Сложи он сейчас руки, и все пропало. Никто уже не возьмет его обратно в лабораторию, никто не предоставит условий для научной работы, разве что удастся найти место в какой-нибудь больничке, где он за гроши будет подсчитывать количество клеток в анализах. А тут еще неоплаченные счета… Веденеев вспомнил про них и поежился. Беда не приходит одна. Ну почему даже какой-то паршивый расчет приходится выпрашивать? Или это входит в дьявольский план – его хотят раздавить, прижать со всех сторон.
Веденеев решил, как он поступит. Прежде всего он завернет в лабораторию и стукнет кулаком по столу. Пусть выдают положенные ему деньги! Иначе он и по этому поводу пойдет в прокуратуру. Именно так. В самом деле, если удары сыплются со всех сторон, то и отвечать на них надо, отмахиваясь в разные стороны. Да и жена успокоится немного, когда увидит какие-то реальные результаты.
Алексей так и сделал. По пути в прокуратуру он заглянул на свою бывшую работу и устроил в бухгалтерии небольшой скандал, потому что ему снова отказали. Пожалуй, он даже переборщил в своем гневе, но, к его удивлению, бухгалтер нисколько не испугалась. Угроза обратиться в прокуратуру не произвела на нее никакого впечатления.
Встреча закончилась ничем, и Веденеев, встрепанный и удрученный, все-таки поехал в прокуратуру, где у него после некоторой проволочки приняли заявление насчет невыплаты расчета и пообещали помочь, но жалобу на волокиту полиции выслушали с сомнением. Веденеева посылали из кабинета в кабинет, где он раз за разом повторял свои претензии. Выслушал его наконец какой-то молодой помощник районного прокурора, белобрысый парень, с застойным равнодушием в блеклых глазах. Он ловко сумел убедить Алексея не оставлять пока заявления, обещая сначала выяснить все обстоятельства, чтобы составить его правильно. Он взял у Веденеева номер телефона, адрес, выяснил паспортные данные жены и пообещал в ближайшие два дня непременно связаться с Веденеевым, чтобы обговорить план дальнейших действий. Он так сумел заморочить ему голову, что только уже на улице Алексей сообразил, что не удосужился узнать у молодого человека его фамилию. Однако он решил проявить терпение и подождать два дня. Если и на этот раз все уйдет в песок, тогда я им устрою, решил Веденеев. До самого прокурора города дойду.
Домой он возвращался далеко не в радужном настроении. Обрадовать жену было нечем. Если бы он хотя бы денег принес! Но денег не было. Раньше он мог перехватить в долг некоторую сумму у коллег по работе, чаще всего у того же Старосельцева. Теперь же об этом нечего было и думать. На службе все прежние приятели сторонились его, как зачумленного. Нет, просто поразительно, как все изменилось! Раньше Веденеев и представить себе не мог, насколько мнение окружающих зависит от благорасположения к тебе начальства. Оказалось, что когда тебя отвергает начальство, на тебя, как на прокаженного, смотрит весь остальной мир. А ведь они с женой пострадали, они заслуживали хотя бы простого человеческого сочувствия. Почему же никто не торопился его выказывать? Алексей до конца не мог этого понять. Тут была какая-то непостижимая загадка, которую он со своим аналитическим умом не мог разгадать.
