Джеймс Чейз - Я сам похороню своих мертвых
Инглиш похлопал ее по плечу:
– Не стоило и говорить мне об этом, Джулия. Что это может значить? Каждый из нас когда-нибудь совершает поступки, за которые его могут посадить в тюрьму. Тебе просто не повезло. И из-за этого Рой заставлял тебя «петь»?
– Он грозил известить журналистов. Я потеряла бы свое место, а у тебя были бы неприятности, Ник.
Взгляд Инглиша стал жестоким.
– Да, вероятно. А кто-нибудь еще знает?
Она покачала головой.
– Ну что ж, не будем больше говорить об этом.
– Не будем, – с живостью согласилась Джулия.
– Я хочу вернуть тебе деньги. Сколько же ты заплатила Рою?
– Я прошу тебя, Ник. Об этом не может быть и речи.
– Сколько? Тысячу долларов?
– Около того, но я не хочу, чтобы ты возвращал их мне. Умоляю, не делай этого. Я заплатила и забыла.
– Посмотрим, – сказал Инглиш, вставая. – Джулия, когда ты приходила к нему, он был еще жив?
Она утвердительно кивнула.
– Ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что через несколько минут после твоего ухода он умер?
Она снова утвердительно кивнула, и кулаки ее сжались.
– Как ты думаешь, у него был вид человека, который хочет покончить с собой?
– Он шутил и смеялся. Даже пытался обнять меня. Я первый раз оказалась наедине с ним, обычно там была его секретарша.
Инглиш задрожал:
– И что же?
– Он пытался поцеловать меня, но я отбилась. Отдала деньги и ушла.
– Ты дала ему деньги? Ты уверена в этом?
– Да.
– Ты в этом совершенно уверена, Джулия? Это очень важно.
– Да, я отдала ему деньги.
– Их не оказалось. У него нашли лишь четыре доллара. Лоис очень старательно обыскала кабинет.
– Между тем я их ему отдала. Он положил их на письменный стол и прижал пресс-папье.
Инглиш задумчиво потер щеку.
– Ну что ж, тогда не может быть сомнения, – проговорил он. – Роя убили.
Джулия закрыла глаза.
– Может, ты видела или слышала что-нибудь, когда была там? – продолжал Инглиш, внимательно глядя на нее.
– Нет, ровным счетом ничего. Только шум от машин из соседнего агентства. Они страшно шумели.
– Значит, его кто-то убил и взял деньги. Ему так просто не отделаться.
– Что же теперь будет, Ник? – с тревогой спросила Джулия.
– Я проделал кое-какую работу. Никто не знает, что ты была там три дня назад, и не узнает. Так что не думай об этом.
– Но если его убили, значит, надо предупредить полицию.
– Если станет известно, что Рой организовал целую систему шантажа, то я пропал, – спокойно ответил Инглиш. – Я ничего не скажу полиции. Мой человек, может быть, найдет убийцу. Во всяком случае, тебе не о чем беспокоиться. – Он подошел к Джулии и взял ее за руку. – Теперь мне надо уйти, Джулия. Отдыхай и забудь обо всем. Я увижу тебя завтра, может быть, удастся пойти развлечься.
– Хорошо, Ник.
Она проводила его в холл. Пока он надевал пальто, она с беспокойством смотрела на него.
– Ник, а разве будет хуже, если и ты забудешь обо всем этом? Разве так уж необходимо искать убийцу? Если тебе и удастся найти, ты не сможешь отдать его в руки полиции. Он ведь сможет рассказать про все дела Роя.
Инглиш улыбнулся:
– Не беспокойся об этом. Прежде всего надо его найти. Рой, может быть, подонок и негодяй, но никто не смеет убивать члена моей семьи безнаказанно. До свидания, – он поцеловал ее, – и не беспокойся.
Чик терпеливо ждал внизу.
– Отвези меня домой, – попросил Инглиш, садясь в машину.
Он сразу же прошел к себе, отдав Учи, своему филиппинскому бою, пальто.
– Никто не приходил?
– Нет, сэр.
– Не звонили?
– Нет, сэр.
В кабинете Инглиш сел за письменный стол и взял сигару. Подождав несколько минут, он поднял телефонную трубку.
– Вызовите мне капитана О'Бриена, начальника полиции Бостона, – попросил он телефонистку, – и как можно быстрее.
– Хорошо, мистер Инглиш.
Повесив трубку, он встал и начал ходить по комнате. Вскоре раздался телефонный звонок.
– Добрый день, мистер Инглиш, – послышался в трубке густой голос О'Бриена. – Итак, что произошло у вас?
– Добрый день, Том, как дела?
– Неплохо, а у вас?
– Всего понемногу. Я надеялся увидеть вас на матче. Почему вы не приехали?
– Вы же знаете, как это бывает. У меня на руках два преступления. Я очень рад, что ваш цыпленок выиграл. Это было прекрасно.
– Да, неплохо. Знаете, Том, вы можете дать мне необходимую информацию и тем самым оказать небольшую услугу?
– Все, что хотите, мистер Инглиш.
– Несколько лет назад молодая девушка по имени Джулия Клер была задержана по обвинению в краже денег у своей хозяйки. Ей дали восемь дней тюрьмы. Вы можете это проверить?
– Да, конечно. Подождите три минуты.
Инглиш уселся на край стола и стал ждать, беспокойно болтая ногами.
О'Бриен вернулся быстрее, чем через три минуты.
– Никто под этим именем не был задержан, никакого досье.
Лицо Ника окаменело.
– И никакой другой девушки, задержанной тогда за кражу денег у хозяйки?
Ожидание на этот раз казалось более долгим. Наконец О'Бриен вернулся.
– Некая мисс Дорис Каспари была задержана за кражу и приговорена к восьми дням тюрьмы, потому что за месяц до этого ее уже задерживали по тому же поводу.
Инглиш вспомнил, что Джулия говорила ему о Дорис Каспари, с которой жила в одной комнате. Он никогда не забывал имен, произнесенных при нем.
– Джулия Клер была привлечена как свидетельница, – продолжал О'Бриен, – но ее не задерживали.
– Спасибо, Том. Я, видимо, плохо понял, – сказал Инглиш. – Не забудьте предупредить меня, если соберетесь к нам. До свидания.
Нахмурив брови, он уставился на ковер. Ему еще в квартире Джулии показалось, что она лжет, рассказывая о краже.
– Я бы очень хотел знать, что же с тобой случилось, Джулия? – еле слышно пробормотал он.
Глава 4
1
Эд Леон выскочил на тротуар и подозвал такси.
– Истерн-стрит, 23-А, – сказал он, открывая дверцу, – и поторопитесь.
– О'кей, дружок, – таксист захлопнул дверцу.
Он так резко тронулся с места, что Леон откинулся назад.
– Когда человек говорит, что он торопится, то и я тороплюсь, – проговорил шофер, сворачивая в темную улицу.
– Однако я не просил, чтобы вы разбили мне голову, – упрекнул его Леон.
Когда они приехали в квартал Истерн-стрит с его узкими улочками и переулками, со складами и грузовиками, таксист вынужден был снизить скорость и поехал осторожнее.
– Если вы уж так торопитесь, то здесь есть улочка, которая выходит прямо на Истерн-стрит. Пешком вы дойдете быстрее.
– Если бы у меня было желание пройтись пешком, разве я сел бы в такси? – прищурился Леон, вспомнив, как погиб Хенесси. – Поезжайте и постарайтесь никого не задавить.
– Такого желания у меня нет, но посмотрите, что творится вокруг, – ворчал таксист, сигналами расчищая путь.
Леон закурил сигарету. Инглишу легко требовать, чтобы он отправился за небезызвестной Митчел и привез ее к нему. А что, если девица подумает, будто ее хотят похитить, и вызовет полицию?
Леон скривил губы и повернулся к водителю.
– Далеко еще?
– Нет, мы почти у цели.
– Хорошо, я выйду на том углу.
Шофер остановился, и Леон расплатился, дав хорошие чаевые.
– Подождать вас? Вам будет трудно найти такси в этих краях, когда захотите вернуться.
– Хорошо, – согласился Леон. – Может быть, я скоро. Если меня не будет через полчаса, то уезжайте.
– Пойду перекушу. – Таксист вышел из машины.
Истерн-стрит была на редкость жалкая улица, с высокими домами, грязные фасады которых украшали пожарные лестницы, пропущенные через балконы. Мусорные ящики заполняли тротуар. Фонари с разбитыми стеклами едва освещали всю эту роскошь.
В конце улицы Леон заметил несколько лавчонок с грязными витринами, отражавшимися желтыми пятнами на тротуаре.
Он прошел мимо дома с номером 27 и остановился, словно разглядывая витрину. На двери было написано: «Джо Хенесси-Базар». Лавчонка была темной, и Леон, покачав головой, пошел дальше.
Дойдя до номера 23, он опять остановился. В тот же момент черный автомобиль возник из темноты и притормозил рядом.
– Эй, кто там? – окликнули его.
Леон повернулся.
Сидящий человек махал ему рукой:
– Вы знаете, где дом номер двадцать три?
Леон подошел. Водитель выглянул, и свет фонаря упал на него.
Леон сразу же узнал его. Он увидел шрам, идущий от уха до рта, косящий левый глаз, искаженное лицо. Ошибиться было невозможно. Это был тот тип, который приходил угрожать Джо Хенесси.
Леон страшно удивился, но его лицо оставалось невозмутимым.
– Номер двадцать три? – переспросил он. – Я полагаю, что это на другом конце улицы.
Человек со шрамом проворчал что-то вроде благодарности. Когда он отъезжал, Леон заметил в салоне еще одного типа, сидевшего с надвинутой на глаза шляпой.
У обоих мог быть только один предлог искать номер 23-А на Истерн-стрит.
