Даниил Корецкий - Адрес командировки - тюрьма
Генеральный секретарь просматривал вырезки из американских газет с пришпиленными к ним текстами переводов и все больше мрачнел. Просмотрев, он отдавал одну Сумову, а следующую Малину и Громову. Малин скорбно кривился, у Громова на лице и так застыло постоянное выражение зубной боли, а мумии дальше мрачнеть просто некуда. Так что веселой назвать эту компанию никто бы не смог.
- Товарищ Генеральный секретарь, генерал армии Рябинченко по вашему приказанию прибыл! - старательно, как солдат-первогодок, доложил председатель.
Грибачев на миг поднял голову:
- Вы читаете американские газеты?
Рябинченко языков не знал, потому, даже если бы захотел, не мог читать ни американских, ни английских, ни китайских, ни каких-либо еще газет. Поэтому он на мгновение задумался, но тонким чутьем аппаратчика понял, что сейчас находчивость важней, чем правда.
- Так точно, товарищ Генеральный секретарь! Но не в сплошную аналитический отдел готовит обзоры... Могли что-то и упустить...
Грибачев строго сверкнул стеклами очков.
- А вы в курсе дела, что бывший атташе американского посольства, некто Сокольски, ведет линию на подрыв доверия к нашей стране? Он дискредитирует новую политику СССР в глазах всего международного сообщества! Под угрозой находится моя встреча с президентом США, пакет важных соглашений и договоров, которые долго и старательно готовили товарищи Малин и Громов, могут оказаться в мусорной корзине!
Министр и заведующий отделом осуждающе уставились на председателя и одновременно кивнули, подтверждая правильность слов Генсека. Мумия Сумова не шелохнулась, но вид главного идеолога страны выражал крайнюю степень недовольства.
- Так точно, товарищ Генеральный секретарь, мы принимаем меры! Рябинченко поспешно выставил перед собой папку, словно щит, спасающий от трех испепеляющих взглядов.- Вот здесь все документы по специальной операции, которую мы проводим против этого провокатора Сокольского! Генерал Вострецов непосредственно руководит ею... Мы можем доложить... И ответить на вопросы...
Рябинченко сделал жест, как бы выдвигая Вострецова на первый план. Тот обреченно склонил голову, разглядывая узорчатый, зеркально блестящий паркет.
- Вы с генералом мне это уже докладывали, - поморщился Грибачев. - И приводили бойца, настоящего героя, который согласился испортить себе кожу ради выполнения задания Родины. Это образцовый парень, такими надо гордиться! Но ведь он исполнитель. И добьется успеха только тогда, когда им умело руководят. А вы руководители. И где же результаты вашей работы?
- Результаты будут в ближайшее время, товарищ Генеральный секретарь! - с максимальной убежденностью, на которую был способен, отчеканил Рябинченко.
- Так точно, в ближайшее время! - эхом повторил Вострецов.
- Э-э-э...
Скрипучий звук, напоминающий скрежет заржавевших дверных петель, издала мумия Сумова. Грибачев снял очки, лицо его выразило внимание и заинтересованность.
- Да, да, Михаил Андреевич, вы хотите что-то сказать?
Секретарь по идеологии не изменил выражения лица и не повернул голову.
- Партия доверила вам защиту народа от происков внутренних и внешних врагов. - Бесцветный скрипучий голос был настолько тихим, что разобрать слова удавалось с трудом.- Если вы не справляетесь с этой задачей, партия откажет вам в доверии. Это все, идите.
То ли от замогильного голоса, то ли от реальности угрозы по спине Рябинченко пробежали мурашки.
- Идите! - кивнул Грибачев, вновь надевая очки.
Рябинченко повернулся через правое плечо, а генерал Вострецов пятился до самой двери.
Когда они оказались в приемной, к председателю вернулась обычная властность и уверенность в себе.
- Три недели! - не глядя на Вострецова, процедил он. - Не будет результата - положишь партбилет и пойдешь на улицу! Свободен!
Когда за Рябинченко закрылась дверь, Вострецов повернулся к ожидающему указаний Петрунову.
- Две недели сроку! - рявкнул генерал. - Провалишь операцию - пеняй на себя!
- Есть! - ответил подполковник.
* * *
- Слышь, Яков Семенович, а откуда ты Перепела-то знаешь? - поинтересовался Расписной.
Шнитман ненадолго задумался, потом махнул рукой:
- А-а-а! Какие тут государственные тайны! Тем более что тебе, Володенька, я полностью доверяюсь...
В тускло освещенной камере заканчивался очередной день. Зубач дулся с Драным в карты, Хорек, Груша и Скелет с интересом наблюдали за ними. Игра шла на отжимания, Драный раз за разом проигрывал и обреченно упирался в пол дрожащими руками.
- Раз! Два! Три! - азартно орали несколько глоток. - Давай, давай, только не перни! Нет, ты грудью Доставай! Не филонь, зараза!
Груша, пыхтя, сосредоточенно шлифовал о пол сантиметровый кусок зубной щетки. Накануне Челюсть разрекламировал "спутники" (1) и пообещал безболезненно вставить их каждому желающему. Желающим оказался Груша, теперь он тщательно готовил заготовку для будущего предмета мужской гордости.
1 "Спутники" ("шарики") - круглые или овальные предметы, обычно из пластмассы, реже - из дерева или стали, вживляемые в крайнюю плоть.
- Вот так пойдет? - Груша протянул своему наставнику похожий на фасолину кусок пластмассы.
- Если у тебя конец как локоть - пойдет... А то поменьше сделай, чтоб кожу не натягивала. Лучше "виноградную гроздь" замастырим - штуки две всадим или три, как у меня. За тобой бабы табуном бегать будут!
- Не, три много, - засомневался Груша. О том, что в ближайшие пять лет он вообще не увидит ни одной бабы, будущий герой-любовник, очевидно, не думал.
- Так вот, Володя, - продолжил Шнитман. - У нас от блатных вечно проблемы были. Знаешь, как злые люди говорят: торгаши деньгами напиханы! То квартиру у кого обворуют, то магазин... Куда пожаловаться? В милицию нельзя - внимание к себе зачем привлекать? Сразу вопросы: на какие деньги все это золото, хрустали, магнитофоны... А я подумал, подумал: у воров-то тоже начальство есть! А Сеня от меня через улицу жил, я про него слыхивал, он про меня. Ну и пошел к нему... Маслица взял, колбаски хорошей, конфет, пару бутылочек коньяку... Поговорили по-людски и договорились так: я ему продукты подкидываю, деньжат, а он и меня, и мои магазины охраняет...
- Как так? - притворно удивился Вольф. - Западло это. Вор воровать должен, а не с рук кормиться!
- Может, и западло, - кивнул Яков Семенович. - Только с тех пор проблем у нас не стало. Больше того: еду в Ялту на отдых, деньги при себе везу немалые, а в коридоре два корешка Сениных курят да за порядком приглядывают. А рожи у них, я тебе скажу, еще те! Пьяные, хулиганы, шантрапа всякая - мимо моего купе пулей пролетали! И деньги в сохранности, и за себя я спокоен. Ну, за это, конечно, отдельно доплачивал...
Шнитман печально улыбнулся.
- Знаешь, Володя, у меня много солидных знакомых было - и из торга, и из жилконторы, даже из ОБХСС, начальник телефонной станции в гости ходил... Но когда я подружился с Сеней, мне стало гораздо спокойней жить! Потому что он мог то, чего не могли другие... Для него запретов не было!
- Прям-таки! - усмехнулся Вольф. - И ментов он не боялся?
- Боялся, - согласился Шнитман. - Как не бояться, если их сила! Вскоре присел Сеня на четыре года. Дурак бы про него забыл, а я - нет. Мамашку нашел и стал каждый месяц ей по сотне переводить! И дружба промеж нами окончательно укрепилась! Ведь На воле Сеня или в тюрьме - неважно, он отовсюду помочь может...
- Гля, ты чего! - возмущенно завопил Драный. - Я себе жилы рвал, а он фуфло гонит!
Внимание обитателей хаты переключилось та картежников.
С притворной сосредоточенностью Зубач отжимался от стены и четко считал:
- Двадцать один, двадцать два, двадцать три... Все!
Он отряхнул руки и обернулся к Драному:
- Ты чего орешь, гнида? Чем недоволен?!
- Дык как чем? От пола надо отжиматься! От пола!
- А ну глохни! - Зубач угрожающе вытаращил наглые глаза. - Мы договаривались - от пола или от стены? Договаривались? Говори!
- Договаривались - на отжимания! А отжимаются от пола! Как я - вон, гляди, до сих пор руки дрожат!
- Раз не договаривались - волну не гони! - наступал Зубач. - Кто хочет от пола отжимается, кто хочет - от потолка, кто хочет - от стены! Ты от пола захотел, я от стены. Так чего ты волну гонишь?! Чего хипишишься? Знаешь, что за гнилой наезд бывает?
- Верно, - вмешался Катала. - Раз не договаривались, значит, каждый отжимается как хочет!
- Слыхал? Или на правилку хочешь? - Зубач толкнул Драного в грудь. Тот спрятал руки за спину и попятился.
- Ладно, заглох. - Он понуро пошел к своему месту.
- Слышь, Драный, давай я и тебе "шарик" под шкуру запущу! - крикнул ему вслед Челюсть. - Почти за ништяк! Две пачки чая, и все дела!
- Мне вставляй. - Груша держал на ладони гладко отшлифованную пластмассовую фасолину. - Только чтоб все ништяк... Надо моечку острую найти...
- Острую нельзя - плохо зарастать будет. У меня есть чем... Давай принимай наркоз!
