Юлия Шилова - Обновление чувств, или Зачем придумали любовь?
Вскоре народа в зале поубавилось, я вновь бросила беглый взгляд на Богдана. В платье он выглядит довольно комично. Вообще, многие мужчины в платьях вызывают насмешки и сами не отрицают этого. Богдан оставил мне хорошие чаевые и удалился. Когда клуб совсем опустел, я открыла дверь Ленкиного кабинета, для того чтобы попрощаться с ней до завтра, и закричала так, что сбежались все сотрудники нашего бара. Ленка висела на массивной бронзовой люстре, которую сама выбирала, когда обустраивала свой кабинет…
– Да что ж это такое происходит…
В эту ночь мне не удалось заснуть даже под утро. Бесконечные беседы с сотрудниками милиции и выяснение причины, почему Ленка пошла на этот отчаянный шаг. То, что это было самоубийство, ни у кого не вызывало сомнения, но всем было трудно объяснить причину, почему человек совершенно сознательно, прямо на рабочем месте ушел из жизни.
Пару раз сотрудники назвали покойницу Леной. Менты нас одергивали – следовало называть ее так, как записано в паспорте, а точнее – Леонидом. Лично мне было тяжело называть Ленку Леней, потому что я никогда не видела ее в мужской одежде, для меня она была стопроцентной женщиной. Ходила в мини-юбке, черных колготках, носила туфли на высоких каблуках. Ее любимой фразой была фраза о том, что не все девушки рождены женщинами.
Я вспоминала наши задушевные беседы в кафе и не могла свыкнуться с мыслью, что ее больше нет. Ленка не любила независимых женщин, а точнее, таких, как я, потому что я всегда считала себя независимой. Мы много с ней спорили по этому поводу. Я считала, что если женщина независима, то мужчина должен понять и принять ее независимость, Ленка же рассуждала, что в независимых женщинах слишком мало женственности и чересчур много мужественности. Она говорила, что мужчин привлекает в ней совсем не то, что она трансвестит, а то, что в ней много женственности, а на сегодняшний день этого так не хватает нашим мужчинам. Я же не могла с ней в этом согласиться и оставалась при своем непоколебимом мнении. Я была уверена, что с Ленкой знакомились в основном геи или те, кто хочет удовлетворить свои самые смелые сексуальные фантазии. Удивительно, несмотря на свою мужскую физиологию, Ленка имела женскую ранимую психику.
– Горе-то какое, – шептались сотрудники, наблюдая за тем, как Ленку выносят из клуба.
– Интересно, кто будет следующий…
Я обернулась и увидела повара Толю.
– Ты это о чем? – задала я вопрос и всмотрелась в его бледное лицо.
– О следующем мертвеце. Здесь это не редкость. Ты просто не так давно у нас работаешь.
– А почему это происходит? – зачем-то спросила я, хотя заранее знала ответ.
– Потому, что нельзя идти против природы.
– Нельзя, – согласилась я с Толей. – Но ведь не у всех это получается.
– Вот и результат налицо. Не могут они свыкнуться с мыслью, что не все принимают их новый облик, они, пожалуй, лучше, чем обычные женщины, знают, чего же хотят мужчины.
В Ленкином кабинете повсюду валялись женские шмотки и косметика. На столе рядами красовался лак для ногтей, на трюмо весели яркие бусы. Несколько париков, тюбиков помады, карандаши для губ, клипсы, сережки, повсюду туфли на шпильках… Этот клуб был для нее единственным пристанищем, тихой гаванью, здесь не осуждали таких, как она. Только тут она находилась среди единомышленников и получала моральную поддержку.
– У нее вчера у ребенка день рождения был. Жена не пустила, – объяснила я Толику и носовым платком вытерла неожиданно выступившие слезы.
– Оно и понятно. Зачем ребенка пугать. Можно было бы и в мужской одежде приехать.
– Не захотела она считаться с общественным мнением. Видимо, это ее и погубило.
Я смотрела на Ленкины туфли сорок шестого размера и удивлялась, где же она брала такую большую женскую обувь? Скорее всего, шила по спецзаказу и отваливала за нее нереальные деньги.
Когда милиция наконец объявила нам, что все сотрудники свободны и мы можем расходиться по домам, я вышла на улицу, чтобы взять такси. Но тут мне перегородил дорогу внушительных размеров автомобиль. Отскочив в сторону, я выругалась, но, узнав в сидящем за рулем мужчине Богдана, встала как вкопанная.
– Вы?
Глава 12
– Садитесь в машину, – в приказном тоне сказал Богдан и махнул головой в сторону заднего сиденья.
– Зачем? – занервничала я.
– Нам нужно поговорить.
– Я устала после работы. Всю ночь на ногах. Очень плохо себя чувствую, – попыталась я отделаться от Богдана, понимая, что на разговор с ним у меня не осталось ни сил, ни желания.
– Я довезу вас до дома.
Осознав, что сопротивляться бессмысленно и что лучше один раз поговорить, чем мучиться от мыслей, чего же хотел от меня Богдан, я села в машину, положила сумочку к себе на колени и устало произнесла:
– Что вы от меня хотите?
Машина тронулась с места. Богдан поинтересовался, куда именно меня нужно везти, и, выждав небольшую паузу, спросил:
– Что там у вас в клубе произошло?
– Администраторша повесилась. Самоубийство.
– Это Ленька, что ли?
– Я знала его как девушку по имени Лена.
– А каковы причины?
– По-моему, в таких случаях причина одна. Не выдержали нервы. Социум не принял.
Богдан снял женский парик, кинул его на сиденье и закурил. Я чувствовала себя усталой, злой, опустошенной и даже несчастной. Мне хотелось поскорее попасть домой, выпить что-нибудь успокоительное, накрыться с головой теплым пледом и поскорее уснуть.
В последнее время я все чаще и чаще любила вспоминать свое прошлое и жалела, что время нельзя повернуть вспять. Странно, люди бегут от своего прошлого, хотят поскорее его забыть, а я постоянно мысленно возвращаюсь к былому. Наверное, это происходит оттого, что мне страшно заглядывать в будущее и жить настоящим.
Начало наших отношений с Андреем… Любовь, страсть, мгновения счастья… Рождение Никитки, бессонные ночи, которые доставляли необыкновенную радость. Андрей сам вставал к кроватке малыша, пел ему песенки, баюкал и приносил мне на кормление, стараясь заботиться о моем сне… Мой любимый детский сад и славные, добрые детки, с которыми мы разучивали песенки и готовили музыкальные программы к самым различным праздникам. А однажды Андрей ушел в магазин и не вернулся…
От этих воспоминаний я вздрогнула и подумала, что сейчас, в свою самую черную полосу жизни, я начинаю привыкать к одиночеству и понимаю, что мне уже никто не нужен. Я привыкаю к жизни с совершенно чужим человеком, к нелюбимой работе и к душевному дискомфорту.
– Вы посадили меня к себе в машину для того, чтобы отвезти домой? – поинтересовалась я у Богдана.
– Я хотел бы с вами переговорить, только не знаю, как начать.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, а поговорим сразу начистоту. Я подозреваю, о чем пойдет речь. Перед тем как устроиться на работу, все сотрудники нашего клуба подписывают бумаги о неразглашении. Если вы боитесь, что я расскажу всем о ваших увлечениях, то вы заблуждаетесь. Не опасайтесь, что завтра об этом узнают ваши знакомые. Это закрытый клуб, и человеку с улицы здесь не место. Если вы приезжаете в этот клуб, значит, вы нам доверяете, администрация пытается создать максимально комфортные условия для отдыха и обеспечивает неразглашение тайны. Кроме этого, клуб посещают персоны намного важнее и влиятельнее вас, – заметила я. – А я всего лишь сотрудница и обязана соблюдать правила. Так что ваши переживания напрасны. Для меня вы обыкновенный член клуба и не более того.
– Я оставил вам свою визитку, – произнес Богдан. – Я бы хотел ее забрать.
– Ваша визитка лежит у меня дома. Если для вас это так важно, то я могу подняться в квартиру и ее вынести. Но мне кажется, это бессмысленно, – заметила я. – Каждый день вы раздаете кучу своих визиток.
– Но никто еще не видел меня в таком месте.
– Даже если бы я кому-то и рассказала, где именно я вас видела, то мне бы вряд ли поверили. Вы рассуждаете так, словно у нас с вами есть общие знакомые.
– Забыл, как вас зовут?
– Юля, – напомнила я.
– Так вот, Юля, я очень надеюсь на то, что вы умеете держать язык за зубами. Я далеко не простой человек, и если узнаю, что вы не только нарушили правила своего клуба, но и поступили по-свински, то запросто испорчу вам жизнь.
– Она уже и так испорчена. Хуже некуда, – заметила я. – Муж потерял память, работа не в радость, только бы заработать на хлеб насущный.
– Поверьте, бывает еще хуже.
– Богдан, вы мне угрожаете?
– Не угрожаю, а предупреждаю.
– А вот два раза предупреждать меня не надо. Я девушка понятливая.
– Я надеюсь, что мы с вами друг друга поняли.
– Я же сказала: не сомневайтесь.
Мы подъехали к моему дому, я с грустью посмотрела на темные окна квартиры и поинтересовалась:
– Визитку вынести?
– Нет. Будет лучше, если вы ее уничтожите.
– Хорошо, уничтожу.
– Так как обстоят дела с вашим мужем?
