Наталья Андреева - Грозы медового месяца
— Слушай ты, сволочь! Какое ты имел право…
— Мужик, скажи сразу: сколько я тебе должен? В Москве встретимся и рассчитаемся. Я же не отказываюсь платить за то, что провел приятный день и приятный вечер с любимой девушкой. Я — человек честный. Правда, сейчас у меня денег нет, произошла маленькая накладочка. Портмоне посеял по дороге. Но я работаю, и я все отдам. В Москве. Ты ведь в Москве живешь? Назови номер своего телефона или запиши мой, если хочешь, — миролюбиво предложил он.
На том конце провода возникло напряженное молчание, потом послышалась ругань. И наконец:
— Я ничего не понимаю!
— Я — тоже. Скажи, мужик, чем тебе помочь, и я…
— Да пошел ты на…
— Слушай, я тоже сейчас буду ругаться.
— Убирайся вон! Из моего номера!
— Пожалуйста, — охотно согласился он. — В «Южную ночь» можно?
— Я с тобой потом разберусь!
И собеседник отключился. Олеся сидела тихо, как мышка. Потом прошептала:
— Это был он?
— Собирай вещи. Мы уходим.'
— Куда?
— Тащить лягушку из пруда! — разозлился он. — Номер не прошел, иллюзионист был не в форме. Нас раскусили, не прошло и года. Надо ехать домой.
Олеся молча стала собирать вещи. А Вадим вдруг почувствовал себя расстроенным. Халява есть халява, и ей присуще одно странное свойство: когда она срывается, возникает чувство утраты, как будто это была и не халява вовсе, а свое, заслуженное. Жаль.
Но он прекрасно понимал, что мужику, с которым сейчас беседовал, еще хуже. Что за планы сорвались, лучше не вникать, но то, что планы эти были серьезные, он давно уже понял. Чувствовал запах больших денег, от которых предпочитал держаться подальше. Надо уезжать, спасать свою шкуру.
Олеся собрала обе сумки и теперь стояла посреди комнаты, оглядываясь: не забыли ли чего?
«Брачная ночь отменяется», — усмехнулся он про себя. И сказал вслух:
— Бери ключ и иди в машину. Я спущусь, скажу дежурной, чтобы приняла номер.
Она послушно подхватила пакет с едой и фруктами и сумочку, взяла у него ключ от машины и направилась к дверям.
— Лешонок, пакет-то оставь.
— Что?
— Это не наше.
Оставила еду на столе и ушла. Дверь за девушкой закрылась, он остался в номере один. Возникло нехорошее предчувствие, что ничего еще не кончилось. Значит, новобрачные должны были получить за услугу пять тысяч долларов. За то, что поехали в свадебное путешествие. За риск. В чем риск свадебного путешествия? Не понятно. Но тем не менее молодожены мертвы. А тот, кто обещал им заплатить, даже не подозревает, что пассажиров белой «девятки» уже нет в живых. Почему не сказал ему об этом он, Вадим? Сказать — значит, стать свидетелем. «Я видел их мертвыми». Нет, лучше уж забыть о случившемся. Уйти и забыть.
Чужой мобильный телефон он оставил на столе. В любом случае эта штука им с Олесей уже не нужна. Спустился вниз, нашел дежурную. Сказал:
— Я хотел бы сдать номер и получить назад свой паспорт.
Женщина молча кивнула и прошла вслед за ним наверх. Только увидев, что за номер он собирается сдать, спросила с видимым удивлением:
— Как? Вы уже уезжаете? А мне сказали…
— Непредвиденные обстоятельства, — сухо пояснил он.
Дежурная еще раз кивнула и даже не стала осматривать номер. Молча заперла его и направилась к лестнице. Он — следом. Зайдя за стойку, дежурная сняла с шеи ключик и отперла ящик стола со словами:
— На чье имя паспорт?
— На мое. Корочки серые, с мраморными разводами. Богатырев Вадим Александрович.
Она нашла паспорт и протянула ему:
— Пожалуйста. Значит, номер свободен?
— Одну минутку, — вдруг раздался рядом мужской голос. Парень подошел неслышно. И вообще весь он был похож на животное породы кошачьих. Темноволосый, поджарый, с вкрадчивыми манерами, а солнцезащитные очки оригинальной формы еще более усиливали сходство. С гепардом, грозным хищником. Движения очень точные, в них чувствовались скрытая сила и натренированность. А еще угроза. — Я хочу получить ключ от этого номера, — сказал мужчина породы грозных кошачьих. — За ту цену, которую вы мне назовете.
На него парень и не посмотрел, но голос Вадим узнал сразу. Это был тот самый человек, с которым он минут десять назад беседовал по телефону. И вновь странное чувство: такое же, как и сегодня утром, при виде Рената Гусева. Показалось, что лицо парня знакомо. Дежа вю.
«Я его видел, — сказал он себе. — И не далее, как вчера. Мельком, так же, как и Гусева. Это просто наваждение какое-то! Бред!»
Парень делал вид, что они друг друга знать не знают. И держался так уверенно, будто имел в кармане сберкнижку на предъявителя. На миллион долларов, никак не меньше.
Дежурная засуетилась, потом сказала:
— Я спрошу у хозяина. Летом, в сезон отпусков, он постоянно живет здесь. Сейчас узнаю, во сколько обойдется вам номер. Это лучший номер во всем пансионате. Номер для новобрачных. Вы один?
— Нет, с молодой женой. Именно поэтому мне и нужен номер для новобрачных. За любые деньги. У нас с женой медовый месяц.
— А где же ваша молодая жена? — улыбнулась дежурная.
— Скоро будет, — уверенно сказал парень.
«Надо убираться отсюда поскорее», — подумал Вадим и направился к двери следом за дежурной. И вдруг услышал вслед:
— Это твоя машина стоит во дворе? Белая «девятка» с московскими номерами?
Обернулся:
— Да, а что?
— Мне показалось, там кто-то сидит.
— Моя девушка. А в чем дело?
— Она пригнулась, когда я подошел. Это показалось мне странным.
Вадим пожал плечами.
Он не стал слушать, чем закончился разговор хозяина пансионата с «гепардом», получил тот ключ от номера или нет. Скорее всего, получил. И хорошо, что «гепард» не стал устраивать разборок. Держится вроде бы уверенно, но за темными стеклами глаз не видно. Очки парень не снял и когда вошел в помещение. Смятение в его взгляде или гнев, не понять.
Вадим вышел из пансионата и направился к своей машине. Нет, Олеся теперь не пряталась. Сидела, выпрямившись, и ждала, когда он сядет на водительское место. Ему показалось, что девушка напряжена, но ему сегодня много чего казалось. Сначала — что знакомо лицо Гусева, потом — что знакомо лицо парня, с которым минуту назад столкнулся в холле. И зачем у него такая хорошая память на лица? Просто мука!
Завел машину, Олеся грустно спросила:
— И куда теперь?
— Понятия не имею, — как можно бодрее ответил он. — Сказать по правде, я устал, как собака! Ехать в ночь не могу. Надо поспать несколько часов.
— Поехали в «Южную ночь», — предложила вдруг Олеся.
— Ты что, с ума сошла?
— Поехали. Тебе надо выспаться.
— Я бронировал номер, но у меня нет денег.
— А ты хорошо искал?
— Ну, разумеется! Мы вместе искали! — Призадумался. — Вообще-то одна ночь ничего не решает. Я же предложил вернуть этому парню деньги? Предложил, — уговаривал он сам себя. -У нас безвыходное положение. Ночевать под открытым небом не хочется, у меня спина затекла. И нервы ни к черту. Между прочим, из-за этого типа. И значит, будет справедливо потребовать с него маленькую компенсацию. Всего на одну ночь. Как считаешь?
— Я считаю, что это вполне справедливо, — серьезно сказала Олеся.
— Тогда мы еще раз назовемся супругами Лебедевыми и под их фамилией заночуем в «Южной ночи»? Так?
— Так, — кивнула Олеся.
— А если этот паренек до нас доберется?
— Он, скорее всего, ляжет спать. Наступает полночь. Если он и пойдет в «Южную ночь», то утром. А утром мы уже уедем.
— А вдруг в пансионате выяснится, что мы -никакие не супруги. И вовсе не Лебедевы. Тогда как?
— Сейчас же сошло с рук. Один раз повезло, повезет и в другой, — уверенно сказала Олеся.
И он ее все-таки послушался. Номер оплачен? Оплачен. Других претендентов, кроме них с Олесей, на него нет. Те двое умерли. Неприятно, конечно, занимать место покойников, но что делать? В их положении выбирать не приходится. Итак, еще одна подмена и еще один обман. Но не пропадать же добру?
«Всего одна ночь, — утешал он себя. — Отдохнем в человеческих условиях и уедем. Все, что мне сейчас надо, это чистая, удобная постель и немножко тишины и покоя».
…«Южную ночь» он помнил еще по отдыху с Элеонорой. С тех пор здание подремонтировали, но и в частично отреставрированном виде «Ночь» сильно проигрывала недавно отстроенной «Большой Медведице». В пансионат имени знаменитого созвездия вложили куда больше денег.
У ворот никто их не встречал, и, увидев белую «девятку», зевающий охранник остался в будочке, выходить из нее не спешил. Зато дежурная в ответ на вопрос Вадима об оплаченном номере молча кивнула и выписала пропуск на территорию пансионата. Он загнал машину на стоянку, потом получил ключи в обмен на паспорт, который зевающая женщина молча унесла, так и не открыв. Было видно, что ей до смерти хочется поскорее избавиться от ночных гостей и отправиться к себе в комнату, на уютный диванчик. Да она и сама обмолвилась, что ждала только их, супругов Лебедевых.
