Галина Романова - Кинжал в постели
– Отсидеть, да? – неожиданно вставила она и судорожно сглотнула.
– Да… Вышел по УДО.
– А что это? – Страх постепенно покидал ее, вытесняемый любопытством. Глазки заблестели, она снова закинула ногу на ногу.
– Условно-досрочное освобождение, – выдохнул он.
Боголюбов не знал, плакать ему от радости, что она преодолела страх, или смеяться ее наивности. Ну, нельзя же быть такой, Мари! Нельзя!
– Ты хорошо себя вел, да? – спросила она, вытянув шею и снова рассматривая Боголюбова так, будто видела впервые.
– Обычно я себя вел, – он решился и присел перед ней на корточки. Спрятал лицо в ее ладошках. – Обычно, Мари, я себя вел.
– А как же тебе удалось выйти раньше? – Она осторожно погладила его коротко стриженные волосы. – Кто-то помог?
– Да, помог.
– Кто? Друзья?
Она вдруг нагнулась и чмокнула его в макушку, а он растрогался чуть не до слез. И это после всех его откровений? А если он выдаст себя с потрохами, что тогда она станет делать?
– Нет, не друзья. У меня нет друзей. – Он судорожно вдохнул, выдохнул. – Когда я переступил порог тюрьмы, я даже не знал, кто так старается.
– А потом?
– Потом она приехала к моему дому, представилась, и я узнал, кто это и зачем все это.
– Она?! – Мари обхватила его голову руками, подняла и уставилась в его глаза внимательно и строго. – Ты хочешь сказать, что это жена Лесика???
Ух ты! А она не такая глупая курица, какой ее видит Алика. Вычислила моментально. И глазки у нее хорошие и умные.
– Да, – не стал он врать. – Это она.
– Она послала тебя ко мне, чтобы ты тут шпионил?! – Полные губы Мари задрожали. – И ты… Ты переспал со мной из-за того, чтобы…
– Глупыш, – тихо хмыкнул Боголюбов и снова спрятал лицо в ее ладонях, пробубнил: – Она меня с тобой спать не заставляла. За это могут и наказать.
– Как? – Она напряглась, пальцы дрогнули, надавив ему на виски.
– Отправить обратно на зону.
Боголюбов оторвался от нее, слишком уж пахло от нее зовуще и сладко. Опустился на пол, глянул на Мари исподлобья. Понять теперь, о чем она думает и что о нем думает, было сложно. Глаза сделались черными-черными, смотрят мимо. Рот сжался.
– Я сразу отказался, – нехотя признался Боголюбов. – Она выставила условие. Вот я и начал искать.
– Кого?!
– Убийцу ее мужа.
– А я при чем?! – изумленно воскликнула она. – Я его не убивала!
– Ты просто одна из списка.
– Из списка? Что за список?!
– Ею был составлен список людей, с которыми контактировал ее муж.
– Ага! Понятно!
Она нервно рассмеялась. Вскочила со стула, принялась расхаживать по кухне, мелькая у него перед глазами полуголой попкой, загорелым животом и стройными бедрами.
– Не психуй, – попросил тихо Боголюбов, поднялся с пола, отряхнул штаны. Шагнул к выходу с кухни, но проговорил, прежде чем уйти: – Извиняться не стану. Не виноват. Спать с тобой не собирался, в планах не было. Увлекся. Очень…
– Что очень? – услыхал он со спины.
– Очень увлекся. После жены ты первая женщина… Первая за восемь лет…
Глава 9
Господи! Прости ее, дуру грешную!!! Прости, прости, прости!!! Зачем она только все это придумала?! Зачем вовлекла этого уголовника в свои планы?! Что вот теперь делать???
Алика металась по дому от одного окна к другому, силясь рассмотреть в сгущающихся сумерках наружное наблюдение, установленное за ее домом. Наблюдатели остались, она была в этом уверена на сто процентов. Только где?
Сейчас, вот сейчас чуть еще смеркнется, и она выберется на улицу, прокрадется вдоль забора и заглянет в каждую щель. Где же эта норушка?
Машина с сотрудниками обнаружилась прямо возле ее калитки. Парни и не прятались особо. Один в форме, скорее всего местный участковый. Двое других в штатском, коренастые, угрюмые. Разговаривали громко, курили без конца. Пока Алика торчала по другую сторону забора минут десять, силясь подслушать, о чем они говорят, парни искурили по три сигареты. А это полпачки! Значит, сильно нервничают, хотя по разговору понять было сложно. Обсуждались футбольные матчи, бокс, поездки к теще и подарки женам.
Все будто бы обыденно, но курить-то столько зачем!
Алика промерзла до костей, вернулась в дом, вскипятила чайник. Заварила крепкого чаю и минут десять грела руки об огненную чашку. Ей нужно было срочно предупредить Боголюбова. А как, если телефон у него отключен?! И чего это он вдруг взялся отключать телефон, когда отправляется на встречу с этой проституткой? Неужели он все-таки переспал с ней? Она не стала спрашивать в прошлый раз, когда он задержался. Он не рассказал. И Алика забыла.
Но сегодня…
Сегодня она вдруг забеспокоилась. А что, если эта тварь и Боголюбова сумела соблазнить?! Что, если ее чары настолько сильны, что этот суровый, умный, крепкий мужик не устоял? Но как же так! Как же так можно! Он же в деле. Он обещал помочь ей разобраться со смертью мужа. Неужели он не понял, что эта женщина опасна?! Что она, возможно, и некто другой, стоит за смертью Алексея!
Господи, где же он?!
Она с тихим бешенством отшвырнула телефон. Он запрыгал по столу, докатился до края и свалился на пол с глухим стуком. Теперь может и не работать, подумала она рассеянно.
И пусть! Ей все равно никто не звонит. Вернее, не звонил до сегодняшнего полудня. Боголюбов обычно от нее звонков ждал, сам не навязывался. А сегодня вот позвонил следователь, тот, который посадил его и который начинал вести дело о гибели ее мужа. Потом следователя поменяли. Воскобойников вежливо представился и напросился на встречу.
– С целью? – удивленно воскликнула Алика. – Что-то новое по делу?
– По которому? – осторожно спросил он.
– По делу гибели моего мужа!
– Нет, к сожалению, нет. У меня к вам вопросы другого характера.
И, приехав, Олег Иванович вдруг прямо с порога начал живо интересоваться Боголюбовым:
– А где он?
– А когда вы его видели в последний раз?
– Вы не можете сказать, где он провел вечер позавчерашнего дня и следующую за ним ночь?
– Что вы можете сказать о нем как о человеке?
Алика сильно растерялась. И минут десять потрясенно моргала, рассматривая Воскобойникова. Он ничуть не изменился с того дня, как говорил с ней после похорон Леши. Так же высок, грузноват, неприятен. И так же беспардонен в своем желании докопаться до сути. Тогда он точно так же бомбардировал ее вопросами. Невзирая на ее скорбь.
– Простите, – выдохнула Алика, когда Воскобойников соизволил заткнуться. – А с какой стати вы задаете мне все эти вопросы?!
– Ах да! Совсем забыл сказать, что я все, все, все знаю! – Не разуваясь, он прошел в ее гостиную, прошелся по ковру, наследив, и сел за стол, принявшись тут же барабанить пальцами по столешнице.
Отвратительный тип! И что, интересно, он все, все, все знает?!
– А знаю я, милая Алика, что вы намеренно хлопотали за моего бывшего подследственного – гражданина Боголюбова.
– Хлопотала? – Она нервно рассмеялась. – В каком смысле?
– В том, чтобы его выпустили раньше срока на два года.
– И зачем мне это?
Она старалась владеть собой, хотя взбесилась невероятно. Какой гадине понадобилось раскрывать ее карты?! Кому она недоплатила, чтобы держали рты на замках?! Просила же! Просила и платила! Твари продажные!
– Уж не знаю, для каких таких целей он вам понадобился. Но!..
Он на мгновение прервал барабанную дробь, выбиваемую длинными крепкими пальцами по ее столу, поднял указательный правый перст к абажуру.
– Но могу догадываться, уважаемая гражданка Гладьева.
– Я теперь Верещагина, – поправила она его мимоходом.
Уселась напротив него за стол, ясно давая понять. что никаких хлопот с чаем или кофе не будет.
– Пусть так, – не стал он спорить. И уставился на нее неприятным взглядом неприятных глаз. – Но думаю, вызволили вы Боголюбова для того, чтобы он помог вам найти убийцу вашего мужа. А рассудили следующим образом: раз полиция не чешется, пускай этим делом займется тот, кто уже однажды этим занимался. И у кого это получилось. Так ведь?
Алика промолчала. Воскобойников почти угадал.
– Только хочу вам сказать, что вы совершили серьезную ошибку, Алика.
Она оставила и эту реплику без комментариев. Хотя Воскобойников ждал.
– Во-первых, вместо того чтобы помогать вам разбираться с вашим делом, Боголюбов затеял свое. И затеяв его, попал в жуткий переплет. А во-вторых… Признаюсь вам честно, что меня до сих пор гложут сомнения…
– Какого рода? – поторопила его Алика, пауза, устроенная Воскобойниковым, затянулась.
– А того ли человека убил Боголюбов? – Он привстал, потянулся к ней через стол, обдав чесночным запахом изо рта. – А вот что он снова убил, сомневаться уже не приходится, уважаемая гражданка Верещагина.
– Что-о-о??? – Она тоже вскочила с места и тоже наклонилась через стол, и они теперь почти касались лбами друг друга. – Что вы сказали?!
– Хочу сказать, что ваш Сереженька влип теперь по полной. Теперь у него нет смягчающих дело обстоятельств. И вам надо серьезно подумать. Прежде чем скрывать информацию о нем: а того ли человека вы защищаете? И не станете ли соучастницей? Итак, начнем все сначала! Когда вы видели его в последний раз, гражданка Верещагина?!
