Татьяна Коган - Только для посвященных
Послышался шум подъезжающего автомобиля. Гость посигналил, оповещая о своем прибытии, и вошел во двор.
– Ну и дачу ты себе купил. Два часа блукал, пока нашел, – вместо приветствия сказал Глеб. Он выглядел измученным и похудевшим, будто после болезни.
Джек догадывался, что тревожит друга. В их компании Глеб был наиболее склонен к самокопанию и долго приходил в норму после очередной круговой поруки. Тяжело ему сегодня придется. Он и так Елизавету недолюбливает, а тут еще сюрприз от нее ожидается.
– Старик, ты чего такой хмурый? – Макс хлопнул друга по плечу. – Расслабься. Смотри, какая красота. Лес, свежий воздух.
Глеб кисло улыбнулся:
– Сигарет не найдется? Забыл купить по дороге.
Ему было не до прелестного пейзажа. Дома поругался с Галей. Она напрашивалась поехать вместе с ним. Он мягко отказал, но жена все равно кинулась одеваться. Пришлось наговорить резких слов, объяснить, что у каждого человека должно быть личное пространство. Он имеет право встречаться с друзьями без бдительного ока лучшей половины. Обиделась, расплакалась. Уезжал, чувствуя себя полным мудаком. Но не мог он ее взять с собой, не мог. Нынешняя встреча не предвещала ничего хорошего.
– Что-то Лизка задерживается, – Макс протянул другу сигареты. Сам он по совету врачей отказался от курения, но по старой привычке всегда имел при себе пачку.
– Планирует эффектное появление.
– Простим ей обычную женскую слабость, – миролюбиво сказал Джек.
– Это само собой, – хозяин снял готовые шашлыки с мангала и положил новую порцию. – Кстати, Джекил, я про тебя анекдот классный услышал. Рассказать?
– Ты ж в любом случае расскажешь, хочу я этого или нет.
– Точняк. Так вот. Беседуют два психоаналитика. Один говорит: «Вы знаете, коллега, сегодня за завтраком у меня была преинтереснейшая оговорка. Точно по Фрейду. Я хотел сказать жене: «Дорогая, налей мне, пожалуйста, чаю…» А вместо этого у меня получилось: «Какая же ты сука – всю жизнь мне испортила».
– Ага. Лет пять назад, когда впервые услышал этот анекдот, я смеялся, – улыбнулся товарищ.
Уже стемнело, когда за забором мигнули фары и хлопнула дверца автомобиля. В калитке появилась Лиза. На ней были темные очки и широкополая шляпа. Женщина шла через двор, держа руку у лица, как делают звезды, закрываясь от назойливых репортеров. Не говоря ни слова, она села на деревянную лавку возле стола.
– Ты чего вырядилась, как на пляж? Шляпа, очки, – заржал Макс. – Не наотдыхалась на морях, что ли? Тогда уж купальник бы надела. Давно я тебя без одежды не видел.
– Заткнись ты, – отмахнулась Лиза. – И без твоих шуточек тошно.
– Что-то случилось? – Джек приблизился к подруге. – Почему ты прячешь лицо?
Лиза замерла на мгновение и порывисто сняла шляпу, повернувшись к мужчинам. Правая половина лица, от брови до подбородка, была фиолетово-синей.
– Твою мать! – выругался Макс. – Кто тебя так?
– Муж.
– Это шутка? – недоверчиво хмыкнул Глеб. Слабо верилось, что такая борзая женщина могла позволить кому-то поднять на себя руку.
– Ага, шутка. Сейчас клоуны из кустов выбегут с плакатом «вас снимала скрытая камера», – огрызнулась Лиза.
– А ну дай взгляну, – Джек осторожно повернул ее лицо к свету. Глаз затек, на скуле рассечение – только недавно перестало кровоточить. Даже удачный макияж для розыгрыша не мог бы выглядеть столь реалистично. Лиза поморщилась, когда пальцы приятеля слегка коснулись ее подбородка:
– Аккуратнее!
– Извини.
– Ну как, удостоверились? Глеб, чего ты там мнешься? Может, тоже подойдешь проверишь? – язвительно заметила Лиза.
Глеб промолчал, зато Макс буквально взорвался:
– Да как этот ублюдок посмел тебя ударить? Он что, страх потерял, сука? Я ж его покалечу!
– Спокойней, – урезонил друга Джекил. – Пусть сперва Елизавета все по порядку расскажет. Как это вышло? – Он вопросительно посмотрел на нее.
– Я заговорила о разводе. Он вспылил, – лаконично сообщила Лиза.
– Ты заговорила о разводе? – удивился Глеб. – Мне казалось, ты сама этого мужика на себе женила, и тебя все устраивало.
– А теперь не устраивает!
– Что именно не устраивает? И чем он мотивирует отказ? – терпеливо докапывался Джек.
– Меня достал его контроль. А свой отказ он не мотивировал. Просто сказал, что развод мне не даст. И если я еще раз заикнусь об этом, то выкинет меня из дома и запретит видеть дочь.
Глеб скрестил руки на груди. Лиза выглядела расстроенной, но, черт побери, он совсем не верил ей. Слишком неправдоподобно, чтобы уважаемый публичный человек, несколько лет бывший идеальным мужем, вдруг сорвался с цепи. Да, Лиза кого угодно доведет до белого каления, но, во-первых, она не дура и знает, когда притормозить, а во-вторых, чтобы так избить женщину, нужно быть конченым уродом. Ее супруг создавал впечатление адекватного мужика. Да и Джек характеризовал его большей частью с положительной стороны. Что-то здесь не сходится.
– Слушай, можно же его припугнуть, – волновался Макс. – Или ментов вызвать! Или юристов хороших нанять!
– Максим, он не последняя персона в городе, если ты забыл. У него в полиции все схвачено, и юристов он легко перекупит. А насчет припугнуть – он сам кого хочешь припугнет. С его деньгами можно справиться с любой проблемой, – Лиза злобно куснула губу.
– Ты побои сняла? – спросил Джек.
– Нет. Муж сказал, если я только рискну что-то предпринять, дочери больше не увижу, а сама отправлюсь в психиатрическую клинику.
– Что за бред? – вспыхнул Макс. – У нас не крепостное право. Как можно здорового человека поместить в психушку?
Лиза улыбнулась:
– А давай у Джека спросим, как у профессионала, можно или нельзя.
– Да он что, совсем беспредельщик? Неужели мы на него управу не найдем? – Макс сжал кулаки, хрустнув пальцами.
Лиза пожала плечами. Глеб усмехнулся: какая трогательная театральная беспомощность. Подруга явно переигрывала. Не в ее характере смиренность и растерянность. Она наверняка что-то замыслила и выжидает момент, чтобы озвучить свою идею. Сразу бы и говорила, без прелюдий.
Джек словно прочитал его мысли:
– Елизавета, чего ты сама хочешь? У тебя есть конкретное предложение?
Все замерли, внимательно глядя на нее.
– У меня есть конкретное предложение, – она выдержала паузу. – Нужно убить моего мужа.
Глеб громко расхохотался. Лиза подождала, пока он справится с приступом смеха, и повернулась к Максу:
– У тебя там шашлыки сгорели, – кивнула она на мангал, откуда доносился специфический запах.
– Блин! – выругался Максим и бросился к шампурам.
Весь оставшийся вечер друзья делали вид, будто все в порядке и не было никакого неприятного разговора. Лиза надела солнцезащитные очки вполлица, чтобы никого не смущать, слушала врачебные байки Джека и смеялась над пошлыми анекдотами Макса. Глеб отмалчивался, налегая на шашлыки. Со стороны их беседа могла показаться непринужденной и беззаботной, но сами участники ощущали невероятную напряженность, сквозившую в каждой фразе.
Глеб беспрерывно курил, размышляя о том, какое решение примут товарищи. Даже если он скажет «нет», один голос ничего не изменит. Впрочем, ни о каком голосовании речи не шло, поскольку вступало в силу правило круга. Своим правом Глеб уже воспользовался – и спас брата. Затем Макс – избавился от нежеланного наследника, а заодно и бывшей любовницы. Теперь настала очередь Лизы. И она не стала скромничать, как прежде. На этот раз ее желание было предельно циничным. Глеб ожидал чего-то подобного. Но все равно оказался не готов.
– Ладно, парни, пора по домам, – Лиза встала, стряхнув с юбки невидимые пылинки. – И так я с вами засиделась.
– Тебя подбросить? – Макс беспокоился за подругу.
– Руки у меня целы, и мозг не пострадал, сама доберусь, – отрезала Лиза и тут же добавила: – Спасибо, Максим. Мне приятна твоя забота. Ты меня только до машины проводи, а то у тебя тут кочки, как бы не навернуться ненароком.
Хозяин повел гостью к калитке, поддерживая за талию. Джек проводил их долгим взглядом и повернулся к Глебу:
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Думаю, что другие варианты ее не устроят.
– Да, она всегда отличалась любовью к простым и грубым методам. Но ведь это ее право.
Глеб сплюнул, ничего не ответив. Накатила резкая апатия: не было сил ни злиться, ни спорить. Даже двигаться не хотелось. Он подпер голову рукой и стал наблюдать за бьющейся о лампочку мошкарой. Через пять минут вернулся хозяин дачи.
– Ну Лизка и выдала, – Макс пнул воображаемый мяч. – Я с ней перетер малость. Она сказала, что не хочет пороть горячку и попробует еще раз поговорить с мужем. Только что-то я за нее боюсь.
Повисла тишина, нарушаемая лишь уютным шелестом листьев. Друзья сидели молча, погруженные каждый в свои думы. Джек изредка бросал взгляд то на одного, то на другого, словно пытался прочитать их мысли. Макс вышел из оцепенения и предложил разъезжаться по домам:
