Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек
– Мужчина, игравший в то время Альберта, был полным придурком. Я ему совершенно не доверяла, поэтому Пакстон никогда не оставалась с ним наедине. Никогда. Даже ночью она спала в моей комнате, а не в своей. Здесь всего несколько игрушек и детских книг, и Пакстон вскоре выучила эти истории наизусть. Поэтому я старалась вспоминать свои любимые сказки из детства, чтобы рассказывать ей, когда ей надоели книги. Помочь ей заснуть. Самое смешное, что она уже слышала так много этих сказок и поправляла меня, когда я ошибалась. Довольно часто.
Мина едва слышно смеется, но потом снова начинает плакать.
– Она была особенной. Я думала, что, кем бы ни были ее родители, они очень ее любили, поэтому она была так уверена в себе. Я понимала, что ее родители с ума сходят от беспокойства. Так же, как и я…
Брук откашливается, чтобы сдержать слезы.
«Не думай об этом. Речь не о тебе. И не о Джесси».
– Брук, – шепчет Дерек, как будто понимая, почему ей так трудно это рассказывать.
Она поднимает руку:
– Мне нужно рассказать.
Дерек снова складывает руки, но в его глазах читается сострадание. Он явно хочет подойти и обнять ее. Но если он это сделает, она не выдержит.
– В таком кошмаре я могла лишь держать Пакстон рядом, – продолжает Брук. – Любить ее. Любить так, как любила собственную малышку.
На последнем предложении голос Брук срывается, и она делает вдох, чтобы успокоиться. Ни разу не взглянув на Дерека, потому что боится не выдержать.
– Я и близко не была заменой вам, ее родителям. Она постоянно говорила о вас. О папе, который сидел с ней дома, пока мама работала. Как он водил ее в парк. Как она любила качаться на качелях, и он раскачивал ее так сильно, что она взлетала высоко-высоко и у нее щекотало в животе. И она рассказывала мне о тебе. О том, какая ты красивая. Что она хочет вырасти и стать похожей на тебя.
– О боже, – шепчет Мина и снова закрывает рот рукой.
– Прости. Мне остановиться?
– Нет! – Она кладет руку Брук на колено. – Нет, пожалуйста, продолжай.
– Поскольку она была здесь летом, мы с Пакстон вместе ловили жуков во дворе. У нее был такой дурашливый смех, и, какое бы у меня ни было настроение, я не могла удержаться от хохота вместе с ней.
– Как чириканье, – говорит Мина. – Так всегда говорил Брэди.
– Да! – Брук улыбается и тихо смеется. – Как чириканье. Совершенно верно. Несколько месяцев мы были друг у друга. А когда в тот день пришла Грейс…
Брук замолкает, чтобы подавить всхлип. Она усиленно моргает, по лицу текут слезы.
– Прости…
Молчание.
– Продолжай. Я должна услышать. Мне все равно, насколько это ужасно, – шепчет Мина.
Брук с трудом сглатывает.
– Когда в тот день пришла Грейс… Не думаю, что она это планировала. Просто все вышло из-под контроля. Потому что Пакстон была еще маленькой. Вот и все. Это единственная причина, по которой это произошло. Она была слишком мала и не понимала, почему ее отправляют в спальню, когда приходит Грейс. Слишком мала, чтобы не закатывать истерики по этому поводу. Эта милая девочка нарушала порядок вещей – в хорошем смысле. Как будто была не создана для того, чтобы улыбаться, кивать и давать людям то, чего они хотят, только потому, что ее об этом попросили.
Мина яростно кивает, но ничего не говорит.
– Я всегда была такой послушной и раньше думала, что именно поэтому так долго здесь продержалась. Поэтому выжила. Но теперь, вспоминая Пакстон, я изменила свое мнение. Дело не в соблюдении правил. Дело во внутренней силе. – Произнося эти слова, Брук смотрит на Дерека. – В силе, необходимой, чтобы бороться, и в тех, кто не боится собственной силы. Они побеждают. Как Пакстон, как я. Именно поэтому я до сих пор жива. – Она делает вдох и смотрит на Мину. – Если бы Пакстон была старше, способна понять, она тоже была бы жива.
Лицо Дерека смягчается. Сердце Брук переполняется нежностью к нему.
– Расскажи, как это произошло. Я должна знать, – говорит Мина почти нетерпеливо.
– В общем, однажды пришла Грейс, и все произошло очень быстро. Клянусь богом, это было мгновенно. Никаких страданий. Как только я увидела, что Грейс приближается к ней со своим убийственным взглядом, я сказала Пакстон, чтобы она вспомнила маму и папу. Вспомнила, как сильно они ее любят. И как ее люблю я. А потом…
Брук не может сдержать поток рыданий, пытающихся вырваться наружу, и не может говорить сквозь них.
– А потом Грейс перерезала ей горло, – монотонно произносит Мина.
Брук кивает.
– Откуда ты знаешь?
– Такова была причина ее смерти.
Брук жалеет, что не может поделиться чем-то еще, но на самом деле ей больше нечего сказать.
Дерек встает, вытирает нос и кладет руку на голову Брук, гладит ее волосы, но ничего не говорит.
– Ты сделала мне подарок, – говорит Мина. – Два подарка. Ты любила ее, когда меня не было рядом, и теперь я знаю, как она провела свои последние дни. Спасибо.
Лицо Мины неподвижно. Оно покраснело и опухло от слез, и она вытирает нос длинным рукавом свадебного платья. Но в ее глазах видна твердая решимость.
Когда Мина возвращается в спальню, вероятно, чтобы привести себя в порядок, Дерек подходит и обнимает Брук.
И произносит всего одно слово:
– Джесси.
Брук с рыданиями разваливается в его объятиях. Она подвела Пакстон. Коди. Какое право она имеет снова увидеть Джесси?
Затем, к собственному удивлению, Брук понимает, что кое-что хочет сделать. И это правильно. Ее нутро кричит об этой истине. И она обретает покой.
Они могут отсюда выбраться. Могут, и она знает как.
Глава 56
– Это, по-твоему, идея?
Дерек почти кричит, резко меняясь в лице после недавних нежностей. Просто не верится, что она устроила весь сыр-бор ради этого. Той самой идеи, которую они уже обсуждали и которую он зарубил на корню.
Брук кивает.
В гостиную входит Мина.
– Нет, – говорит Дерек. – И речи быть не может.
– Я не спрашиваю разрешения. Я хочу. Я должна это сделать ради Пакстон и Коди. Время пришло. И может, я даже не умру. А может, граница отключится, и я просто выйду. Но есть только один способ узнать.
Дерек меряет шагами гостиную. Ему нужно подумать. Сдержать гнев. Но эта женщина, чтоб ее, умеет довести до белого каления. И он не может ее потерять.
– Нет, – повторяет Дерек. –
