Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог
Дея медленно поднялась по лестнице на второй этаж. Стены были оштукатурены, а сам дом был оформлен так, как это было принято в семидесятых годах прошлого века.
На втором этаже Дея увидела четыре двери. Одна вела в ванную комнату с блестящей коричневой плиткой и раковиной грязновато-зеленого цвета, две другие – в полупустые комнаты с синтетическими коврами цвета ржавчины. Из гостиной Лиам крикнул, что там пусто, а затем она услышала, как он вышел из дома. Дея взялась за ручку четвертой двери. Дверь была заперта. Дея дважды надавила на нее плечом, и на третий раз дверь поддалась.
На мгновение она замерла на пороге, пока глаза привыкали к темноте. Единственное окно в комнате было закрыто вышитыми оранжевыми шторами, и в отличие от других комнат, эта была забита мебелью: синий бархатный диван-кровать с подушками и пуховым одеялом и несколько стеллажей, заставленных коробками, ящиками, пластиковыми папками и книгами. Посреди комнаты стоял большой письменный стол с двумя современными мониторами, персональным компьютером и аккуратной стопкой тонких папок.
Дея отодвинула шторы. Внизу, во дворе, она увидела Лиама, который вышел из бокового здания. Дея громко постучала по стеклу, давая тем самым знак, что Йоханнеса нет и на втором этаже, но он не услышал ее, повернул за угол и пошел в сад.
На мгновение она замерла, оглядывая маленькую, забитую вещами комнату. И уже было направилась назад к двери, когда ее взгляд остановился на коричневой папке, лежащей в стопке сверху. На обложке была прикреплена фотография женщины средних лет. Дея натянула синие перчатки для работы на месте преступления, затем подняла папку и поднесла ее к свету, чтобы рассмотреть фотографию. Ей показалось, что перед ее глазами проплывают кадры замедленной съемки, и она не сразу поняла, что на фотографии – она сама.
Дея застыла. Ладони стали влажными под плотно облегающими перчатками. Она медленно открыла тонкую папку. Она была точь-в-точь как те, в которых они сами хранят досье и отчеты. Внутри была небольшая стопка бумаг. «Неизвестно» – было написано на желтом стикере вверху. Она стала судорожно перебирать листки, на которых вся ее жизнь была расписана до мельчайших подробностей. Часы ее работы. Ее пробежки. Ее любимые магазины. Ее тренировки. Ее адрес. Какая-то дурацкая скамейка, на которую она села, размышляя о жизни, в «Саду сказок» позади собора. Даже самые близкие ее коллеги были обстоятельно описаны. Нассрин. Лиам. Торбьорн.
Она заглянула в следующую папку. На обложке была фотография Луны. Внутри все было организовано по той же схеме. Он знал все о молодой женщине. О Деннисе. Об их матери. О том, как Луна была связана с Каспером и Беатой.
Она услышала, что Лиам вернулся в дом, и позвала его. Услышала, как слабо звучит ее голос, как будто комната вытянула из нее весь воздух. Он тотчас в несколько прыжков взбежал по лестнице, все время повторяя ее имя.
– Что случилось? – спросил он, задыхаясь, когда вошел в комнату.
Она повернулась к нему и махнула рукой в сторону стола.
– Это Йоханнес!
Он подскочил к столу. Дея показала ему папки и свою фотографию. Он быстро просмотрел содержимое, а потом стал перебирать листки в других папках.
Дея придвинула стул к столу и села перед двумя мониторами, позади нее Лиам начал снимать ящики со стеллажа. Она слышала, как он разговаривает по телефону, как отдает короткие команды: вызвать подкрепление, обыскать все вокруг, поставить оцепление у дома. Нельзя было терять ни минуты. Поиски начались. Поиски Йоханнеса и девяти человек.
Она включила компьютер. Один из мониторов загорелся и запросил пароль. Когда она положила пальцы на клавиатуру, то почувствовала, что Лиам подошел и встал за ее спиной. Он наклонился над ее плечом, наблюдая, как она вводит дату рождения Йоханнеса. Неправильный пароль. Затем она попробовала день рождения Моны. Опять не то.
Пыль плясала в падавших из окна лучах солнца.
– А Эрнст, ты знаешь день его рождения? – спросил Лиам.
Дея покачала головой, помнила только день рождения своего отца, хотя тот уже давно умер. Дея несколько раз сжала-разжала пальцы и полностью сосредоточилась на компьютере. Закрыла глаза, попыталась увидеть перед собой Йоханнеса и вспомнить его по тем временам, когда она искала утешения у них в доме после смерти мужа. Внезапно ей на ум пришел стих над алтарем в церкви. Он очень много значил для ее дяди. «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет». Иоанн 11. Она загуглила стих в телефоне и быстро нашла нужное место. Евангелие от Иоанна, глава 11, стих 25.
Дея сделала глубокий вдох и положила пальцы на клавиатуру. Иоанн 1125. Посмотрела на точки в поле для введения пароля. Тоже не подходит. Затем она снова все стерла и набрала 1125. Этого оказалось достаточно. Четыре цифры. Она нажала клавишу «Ввод».
Сразу же открылись оба экрана. На одном – обычный рабочий стол с кучей папок, другой был темный, с каким-то непонятным мерцанием.
Она позвала Лиама, который вернулся к стеллажам, и немного подвинулась, чтобы ему тоже был виден экран. Зернистая темнота на экране все время менялась.
– Это видео? – спросил он.
– Может быть, съемка с ночной камеры наблюдения? – предположила она, показав Лиаму на одну из папок.
Он открыл ее. Там было несколько схем с указанием расположения камер. Место, где исчез Вернер, было легко узнаваемо: на заднем плане виднелся полуразрушенный дом. Позади спорткомплекса в Томмерупе камера была установлена в укромном месте под навесом, где ее не было видно, если только не знать, что она там есть.
– Проклятье! – Дея резко вскочила со стула и наклонилась к экрану. – Да это же они, черт возьми!
Лиам прильнул головой к экрану. Они оба молча, напряженно вглядывались в темноту, где началось какое-то движение.
– Вода, – сказал Лиам.
На мониторе появились нечеткие контуры двух человек.
– Это какой-то резервуар? – спросила Дея, затаив дыхание.
В темноте бледно светились лица. Видны были контуры нескольких тел.
Лиам взял мышь, щелкнул по нижнему углу экрана, и воспроизведение открылось в увеличенном формате. Казалось, что некоторые из людей прижались к трубе, которая проходила над водой. Дея услышала тяжелое дыхание Лиама у самого уха. Они оба молчали. Нечеткие контуры шевелились, и внезапно на экране появилось лицо Беаты. Они были уверены, что это она.
– А вот Каспер, – сказал Лиам, показывая на контуры человека позади Беаты.
– И Луна, – Дея почти чувствовала,
