Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова
Дома она первым делом замариновала курицу, предвкушая, как будет рад Родион.
Для него самым вкусным на свете были жареная курица, кусок мяса на сковородке, котлеты и макароны. Все остальное он просто ел, а этими изысканными деликатесами наслаждался.
Потом поднялась наверх и неожиданно для себя застала мальчишку не за рисованием, а над тетрадкой по алгебре. Правда, он в ней ничего не писал, а смотрел в окно, но и это было необыкновенно!..
– Инглиш я сделал, – завидев Тонечку, сообщил Родион с тоской. Собака Буся, сидевшая у него на коленях, встрепенулась, подняла голову и заулыбалась. Она умела улыбаться и даже смеяться! – Остались алгебра, геометрия, химия, русский и обществознание.
– Ого, – сказала Тонечка с сочувствием. – А по русскому много?
– Не, не очень.
Это было уж совсем непедагогично и даже отчасти неприлично, но она сказала:
– Давай так. Алгебру и геометрию я сделаю, а ты перепишешь.
И вытянула у него из-под руки тетрадку. У Родиона вмиг посветлело лицо. Буська наклонила голову набок – она слушала очень внимательно.
– Русский сделаешь сам, обществознание прочитаешь на ночь. Там что? Параграф выучить?
Родион кивнул. Про то, что нужно еще составить таблицу, он умолчал.
– Значит, прочитаешь и запомнишь. На химию наплевать.
Учительница химии все понимала и была на их стороне, за что Тонечка не уставала ее благодарить.
– На ужин запеченная курица.
– Ууурааа! – завопил Родион, схватил собаку и трижды поцеловал в морду.
Он бы Тонечку тоже поцеловал, но не знал, как это сделать. Не умел.
– И давай, давай! Раньше сядешь, раньше выйдешь!..
С заданием по алгебре и геометрии Тонечка устроилась на террасе и в два счета все сделала – чего там решать-то! Она закончила специальную физико-математическую школу, на этом в свое время настаивал дед, большой ученый, и никогда не могла понять стенаний родителей и детей о том, что изучение математики и физики в школе есть интеллектуальная пытка и ни один нормальный ребенок с такими сложностями, как синусы и второй закон Ньютона, справиться не может. Также ей были непонятны нервные мамаши, вопрошавшие на родительских собраниях: «Вот вам пригодилась эта самая алгебра в жизни?» Она всерьез не понимала, что это значит – пригодилась или не пригодилась! Нет, извлекать квадратные корни и сокращать дроби в жизни ей приходилось редко, разумеется, зато она быстро соображала, хорошо считала, легко могла прикинуть, сколько нужно метров ткани на шторы и банок краски на полы.
Тонечка была совершенно убеждена, что математика или физика так же необходимы для понимания мира, как чтение и письмо!..
Она отнесла сделанную домашнюю работу Родиону и велела переписать внимательно, ибо переписывал он тоже кое-как – путал знаки и буквы, вписывал не туда, менял ответы местами.
Родион пообещал переписать внимательно.
Тонечка отправила в духовку томную замаринованную красавицу, подумала и решила, что нужно сходить к Саше.
…Мало ли, может, она скучает?..
Дождь шел уже всерьез, и тучи были обложные, низкие. С крыши лило, пришлось призвать Родиона и подтащить под сток ржавую мокрую трубу, чтоб вода через нее уходила в траву.
– Может, печку затопить? – спросил мальчишка, которому не хотелось переписывать алгебру с геометрией. – Наверху совсем холодно!
Тонечка разрешила затопить – он очень любил это дело, – но сказала, что проверит, как он переписал. И русский проверит тоже.
– Хорошо, хорошо, – торопливо согласился Родион. – Не вопрос!.. А ты что? Уходишь?
– Я к Саше зайду, приглашу ее к ужину.
В траве стояли холодные лужи, и Тонечкины чуни моментально промокли.
Изо всех сил стараясь не смотреть на колодезный сруб, возле которого она тогда увидела мертвую Лидию Ивановну, Тонечка прошлепала на крыльцо, постучала и толкнула дверь.
Никто не ответил, но дверь открылась.
В Дождеве никто не запирал дверей, и оказалось, что к этому очень просто привыкнуть.
– Тук-тук, – провозгласила Тонечка. – Это я! Можно?
И снова никто не ответил, но где-то в доме разговаривали, и Тонечке показалось, что сразу несколько человек.
Она вдруг испугалась. Несколько человек? В соседний дом никто не приезжал, Саша здесь одна, кто может разговаривать?
…Когда на них напали в храме, ей тоже показалось, что убегали несколько человек!..
– Саша? – позвала Тонечка и с напряжением вытянула шею. – Ты здесь? Или кто здесь?
В этом доме все было легким и светлым, совсем непохожим на увесистую старину, что была у Тонечки!.. Овальный бежевый стол под невесомой лампой, дизайнерские стулья из каких-то прутьев, белая кухня, полосатый приветливый коврик.
И по-прежнему никого!..
Тонечка решила подняться по лестнице. Голоса зазвучали громче.
На втором этаже были две двери, тоже светлого дерева с оливковыми английскими ручками. Тонечка осторожно нажала на ручку и заглянула в комнату, из которой доносились голоса.
Саша Шумакова в наушниках сидела перед громадным, как озеро, компьютером. Монитор был поделен на несколько квадратов, в каждом квадрате торчало по одному человеку, и все разом они говорили.
Стол был завален бумагами, папками, записными книжками разной величины. Гигантский разноцветный набор был открыт и пристроен так, чтобы из него удобно было доставать фломастеры.
– Мне хотелось бы более точных сведений, Ира, – заговорила Саша в секундной возникшей паузе. – Что с отгрузками? На сколько процентов упали? Дистрибуция, вы слышите меня?
– Александра Игоревна, можно я сначала?..
– Подождите, мне нужен ответ дистрибуции!.. Денис, секундочку! Ира, не слышно вас!
Все опять заговорили разом, и Саша сердито выдернула наушник.
– Что вы так кричите? – под нос себе пробормотала она, но тут люди в мониторе вдруг затихли – увидели Тонечку, которая дошла уже до середины комнаты.
– Что?! – Саша оглянулась и тоже ее увидела.
– Привет, – сказала Тонечка робко. Ей показалось, что Саша сейчас ее отругает. – Я прошу прощения, я тебе кричала.
– У меня конференция, – сказала Саша, ругаться не стала, но вид у нее был немного раздосадованный. – Это надолго, – и в монитор, – коллеги, прошу прощения, секундная пауза!
– Нет, нет, – замахала руками Тонечка. – Я ухожу! Хорошо, что с тобой все в порядке!..
– В полном. – Саша улыбнулась ей и скорчила рожу.
– Приходи на ужин, – шепотом пригласила Тонечка.
– Я рано не освобожусь.
– Приходи поздно!
Аккуратно прикрыла за собой дверь с английской ручкой и выдохнула, как школьник, которого выставили из учительской.
Ей было неловко.
Притащилась среди бела дня, словно и вправду Саша была ее подругой! Да еще ужин этот дурацкий!.. Может, она вовсе не ужинает, как все нынешние бизнес-леди! Впрочем, Саша была и похожа, и не похожа на этих самых леди.
Прическа, маникюр, «Мерседес», наряды с иголочки, словечко
