Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз
— Каким же ты стал грубым и невоспитанным… — качает головой Виктория, с грустью во взгляде посмотрев на Эдварда с головы до ног. — Как мог такой хороший, добрый и скромный мальчик стать какой-то мразью, которая не стесняется в выражениях и не различает людей по полу. Который запросто может унизить и мужчину, и женщину?
— Мне обидно слышать такие слова от женщины, которую я считал своей второй матерью, — тихо выдохнув, спокойно говорит Эдвард. — Больно от того, что вы сомневайтесь в моей порядочности и не хотите понять меня и причины, по которым так обозлился на эту девицу.
— Того, что я только что услышала, достаточно для меня, чтобы сделать выводы и убедиться, что твоя девушка вовремя разорвала с тобой все связи. А иначе бы она стала жертвой человека, который милый и пушистый снаружи, но гнилой и гадкий подонок внутри. Для тебя нет ничего святого. И думаю, если бы твоя мама знала о том, что ты вытворяешь, она бы полностью согласилась со мной.
— О, быстро же вы поменяли свое мнение. То говорили, что ни в чем не обвиняйте меня, а теперь прямо заявляйте, что я — ужасный монстр, которого нельзя подпускать к людям. Вы уж определитесь, что думайте обо мне!
— Я уже определилась. И после того, что ты сказал, я не могу считать тебя порядочным и хорошим. Уж не знаю, правда ли ты такой, или же пытаешься агрессией прикрыть свою трусость. Может, твоя девушка была права, что ты жутко труслив и готов прятаться и мамину юбку. Только ты явно не готов это признавать. И поэтому решил стать такой тварью, чтобы скрыть свою настоящую сущность. Однако это не сделает тебя лучше и смелее в глазах других. Рано или поздно люди все равно узнают, что ты трусливый и омерзительный. Ты можешь так заиграться в крутого и смелого парня и так сильно привыкнешь к этому, что потом не заметишь, как и сам станешь таким же и забудешь, кем являешься на самом деле.
Эдвард широко раскрывает рот и начинает довольно часто дышать, не скрывая, что ему ужасно неприятно слышать подобное от человека, который был для него таким родным.
— Ну знайте… — произносит Эдвард. — Вы сказали слишком много… Я был готов закрыть глаза на то, что вы вините меня в доведении Наталии до того, что она отказывается раскрыть рот. Но то, что вы назвали меня маменькиным сынком, — это слишком для меня. Вы задели меня до глубины и сильно разочаровали, миссис Ричардсон. Настолько сильно, что я больше не хочу оставаться здесь ни на секунду. Я сегодня же соберу свои вещи и съеду отсюда.
— Хорошо, если хочешь — уходи, — пожимает плечами Виктория. — Я тебя не держу. Можешь собрать свои вещи прямо сейчас. Возможно, снова оставшись бездомным, жизнь заставит тебя пожалеть о своих поступках.
— Я уйду, не сомневайтесь. Прямо сейчас соберу свои вещи и покину вашу квартиру. А ключи оставлю в коридоре.
— В таком случае я выйду из комнаты, чтобы не мешать тебе собирать свои вещи. — Виктория на секунду отводит немного хмурый взгляд в сторону. — Но запомни, Эдвард, однажды тебе придется дорого заплатить за свои поступки. Бог все видит и сурово наказывает тех, кто делает гадости. Надеюсь, Он преподаст тебе такой урок, который заставит тебя понять, как подло ты себя ведешь. Только я уверена, что будет уже слишком поздно жалеть. Ибо ты потеряешь доверие всех, кто пока что любит тебя.
— Жизнь уже и так наказала меня. Так что мне нечего терять.
— Ну раз нечего, то ступай с Богом. Может, ты наконец перестанешь заниматься ерундой, найдешь себе постоянную работу и начнешь зарабатывать себе на жизнь. А не жить за чужой счет и делать вид, будто тебя это устраивает. Прощай, Эдвард, желаю тебе не испортить свою жизнь еще больше.
Виктория встает и медленно выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. А Эдвард, проводивший женщину немного хмурым взглядом, остается наедине с самим собой и своими проблемами. Как только она уходит, мужчина медленно выдыхает с прикрытыми глазами и окидывает взглядом всю свою комнату, твердо решив, что он сейчас же собирает свои вещи и уходит. Уходит жить к своей матери Ребекки, которая давным-давно предложила ему переехать к ней.
***
Время примерно пять или шесть часов вечера. Терренс и Ракель решили прогуляться где-нибудь в городе. Из-за угроз, которые поступают в их адрес, они стараются сопровождать друг друга, куда бы они ни пошли. По крайней мере, мужчина против того, чтобы девушка куда-то ходила без него и настаивает, что ей лучше быть с ним, пока все не наладится. Молодые люди приехали в очень живописное место, где гуляет очень мало людей. Так как погода уже далеко не самая теплая, то в легкой футболке и любимых джинсах с кроссовками по улице уже не походишь, и люди вынуждены носить какие-то куртки.
Одетые в похожие джинсовые костюмы, Ракель и Терренс медленным шагом идут по широкой дорожке и время от времени встречают людей разных возрастов. Девушка держит мужчину под руку и прижимается к нему как можно ближе, а тот держит обе руки в карманах своей распахнутой джинсовой куртки. По пути им встречаются папарацци, которые успевают сделать несколько снимков знаменитых влюбленных. Впрочем, влюбленные не обращают внимания, просто идут своей дорогой и даже скромно улыбаются и машут рукой надоедливым людям с фотокамерами. Кроме того, они также сталкиваются с несколькими поклонницами, которые просят их расписаться на чем-нибудь и сделать пару фотографий. Ни Терренс, ни Ракель никому не отказывают в этой просьбе и с удовольствием фотографируются со всеми, где-то расписываются и отвечают на некоторые вопросы. Правда, на вопросы о будущем группе, за которое все так переживают, мужчине приходиться врать и не волновать поклонников новостью, что «Against The System» может распасться уже через неделю.
— Время идет слишком быстро, — с грустью во взгляд отмечает Ракель. — У вас осталась почти неделя, чтобы принять решение.
— Да, но мы до сих пор не знаем, какой давать ответ, — тихо отвечает Терренс. — Но мы все еще надеемся, что Питер передумает и все-таки вернется в нашу группу.
— Вряд ли… — Ракель засовывает большой палец в карман на своих джинсах. — Он же сам сказал, что покидает группу, так как ему все равно на нее.
— Он так думает, потому что его убивает депрессия. Если бы ему была оказана нужная помощь, то он бы не говорил таких
