Гера. Детектив - Александр Асмолов
Наташка хотела, было, все подробно расспросить, и, может быть, даже не согласиться, но наткнулась на такой взгляд, что молча пошла в ванную комнату. Когда она переключала душ, и вода переставала шуметь, до ее слуха из гостиной доносились обрывки какого-то разговора.
— Мне нужны два загранпаспорта с шенгенской визой, файл с данными российских паспортов и сканы всех листов сейчас пришлю. Организуй, пожалуйста выезд мобильного сотрудника посольства с аппаратом для снятия отпечатков по адресу, который я сообщу позже. Кинь мне СМС-ку, когда его ждать… С деньгами проблем нет. Только паспорта. Кто это давит на меня? Думаю — Леон. Да уже тритий раз. Надо полагать, ждет большую партию, вот и хамит. Было бы здорово, если поможешь объяснить ему кто есть кто. Да спасибо. Ну, не так, чтобы пожар. В недельку бы уложиться. Все. Отбой.
Наташка притихла в ванной, ловя каждое слово. Гера открывался для нее все новыми гранями, о которых она и не подозревала. Впрочем, никакой тревоги при этом она не испытывала. Как бы это странно ни звучало. Ну, разве что оставалось загадка кто такой Леон.
ГЕЛЕНДЖИК
— Ты не представляешь, как я волнуюсь, — прижавшись к своему соседу в самолетном кресле, шепнула Наташка. — Мы раньше каждый год здесь отдыхали, но последнее время у родителей напряг с деньгами. Я даже не знала до последнего, что мы с тобой летим в Геленджик…, молчал, как Штирлиц.
— Да, мы, Штирлицы, такие, — улыбнулся Гера. — Радистку Кэт удалось выцарапать из лап Мюллера, а, вот с рацией туго. Будешь передавать шифровки флажками.
Он ласково посмотрел на девушку и сжал ее ладошку в своих длинных пальцах.
— Только не говори, что тебя не научили лихо размахивать флажками.
Она отрицательно замотала головой, скосив глаза на солидного пассажира, сидевшего впереди. Он демонстративно погрузившись в чтение журнала.
Ах, молодость! У нее все через край, и радость, и печаль. Причем все от какой-нибудь ерунды. Однако, именно в этом возрасте каждая мелочь играет огромную роль. Они не могут скрывать нахлынувшие чувства, они искренне верят им и полностью отдаются своим увлечениям. Но. Стоит кому-то натолкнуться на какую-то непонятную или неверную с его точки зрения вещь, все может измениться в одно мгновение. Не случайно молодость в природе и отношениях очень созвучны. Майские грозы внезапно налетают, мечут молнии и заливают все проливными дождями, а через мгновение выглядывает солнце. Тут же, промокшие насквозь молодые люди, выбегают из своих укрытый на площадь, еще по колено, залитое потоками холодной воды лишь для того, чтобы, взявшись за руки, прыгать от счастья, которое вдруг вернулось, словно лучи солнца, прорвавшиеся сквозь грозовые облака.
Люди в возрасте, когда-то давно-давно пережившие что-то подобное, радуются вместе с такой молодостью, понимая их и погружаясь в свои воспоминания, ибо ничто не может сравниться с тем бесшабашным счастьем, к которому всегда стремятся души, а после тоскуют. Одни от того, что оно так скоротечно, другие от того, что оно не случилось. Возможно, это наше предназначение проявления в плотном плане на планете Земля, и пока душа не научится быть счастливой, она будет бессмысленно скитаться в бесчисленных лабиринтах, чьи название объединены семью смертными грехами.
— Как тебе удалось взять билеты перед отлетом?
— Ты же пообещала слушаться и есть мороженное…
— Даже если будет нелегко!
— Запомни это. Будешь хорошо себя вести…
— И не надейся!
— Я так и знал.
Они рассмеялись, не обратив внимание на то, что бортпроводница проверила, пристегнуты ли их ремни. Тем временем самолет пошел на посадку и начал разворот над морем. Сидевшая рядом с иллюминатором Наташка, припала к холодному стеклу, как ребенок, увидевший что-то интересное. Бухту Геленджика опоясывали два мыса, которые, словно щупальцы, пытались ее удержать, но она рвалась в открытое море, игравшее тысячами отражений солнца, поднявшегося над горами.
— Мы еще вчера были в Эрмитаже и гуляли в Летнем саду, — мечтательно произнесла девушка, — а сейчас уже море…
— Полтора часа до Шереметьево и два часа до Геленджика, — он улыбнулся, — и мы вжик…
После столичных, местный аэропорт показался им очень скромным. Почти сто пассажиров, прилетевших дополнительным рейсом «Super Jet 100», вдохнули морской воздух, прогретый южным солнцем и насыщенные незнакомыми запахами. Тут не было прохлады и эскалаторов нового терминала в Шереметьево, огромных видеоэкранов и ресторанного дворика, но сделать несколько десятков шагов навстречу морю пешком, а не на эскалаторе ни у кого не вызывало недовольства.
Табличку с названием отеля «Golden Kids» держал добродушный поджарый мужчина лет тридцати. Они встретились взглядами и улыбнулись. Дамир не удивился, что молодая пара взяла с собой только небольшую спортивную сумку. Приветливо выспрашивая, как там столица и как прошел полет, он вырулил с автостоянки. Еще не было десяти, поэтому водитель не включил кондиционер в салоне, а чуть опустил стекла. Каждый раз наблюдая за приезжими, давно не видевшими море или, даже впервые приехавшими на побережье, Дамир сделал простой вывод — эти несколько минут оставляют гораздо большее впечатление, чем последующие дни. Понравится человеку, он будет возвращаться именно в этот городок и в этот отель, в надежде, что все повторится.
— Простите, — нарушил молчание Гера, — наверное вчера я с вами то телефону говорил о бронировании номера?
— Возможно, у нас отель небольшой, я иногда и на ресепшен подменяю. А что?
— Хотел уточнить, имя Дамир имеет татарские корни?
— И татарские в том числе, — добродушно улыбнулся мужчина. — Читал, что в татарском это производная от Тимур, в старославянском варианте это «дал мир», можно понимать, как великий, коль мир подарил. Ну, встречал и третью версию происхождения моего имени уже в советские времена — «Да мир». Что-то вроде — да здравствует мир… Хотя мне лично ближе первая версия.
— Мне помниться, — пояснил Гера, — на тюркском это имеет смысл, как «железный».
— На том и порешим, — рассмеялся мужчина. — Все стремятся быть великими, ну хотя бы известными.
Несмотря на то, что курортный городок растянулся в несколько улиц вдоль кромки моря и некоторых кварталов, забирающихся резко в горы, пробки у светофоров были, как в столице. Наконец, они мягко покатились по Шевченко, оказавшейся тихой, тенистой улочкой с односторонним движением. Дамир лихо припарковался на свободное местечко у входа среди нескольких машин из разных регионов страны. «Golden kids» оказался небольшим аккуратным четырехэтажным отелем с фасадом в четыре окна. Пока Гера занялся оформлением, Наташа осмотрелась вокруг. Все блестело чистотой.
— Пойдем, — Гера подхватил единственную сумку, — хорошо, что мы собрались за час, а то вещей было бы больше.
— Мама
