Последнее испытание - Туроу Скотт
– Мы приносим вам свои глубочайшие соболезнования. У защиты нет вопросов.
Следующий свидетель – мистер Хорас Пратт из штата Мэн. Фелд явно тщательно репетировал с ним его выступление. Поднявшийся на трибуну мистер Хорас внешне очень похож на фермера с картины «Американская готика» – разве что вил в руке не хватает. Он одет в брюки цвета хаки и фланелевую рубашку, застегнутую до самого горла.
Утром, еще до того, как в зал суда были доставлены присяжные, Марта подняла вопрос, из-за которого у ее отца возникли трения с судьей. Она поинтересовалась, можно ли ей задавать вопросы о состоянии финансов родственников всех перечисленных в обвинении семи жертв – тех самых родственников, которые подали гражданские иски против компании «ПТ» в связи со смертью их близких. Несмотря на возражения представителей гособвинения, судья приняла решение об уместности короткого перекрестного допроса – по крайней мере в тех пяти случаях, когда дела по гражданским искам о компенсациях еще не завершились. Это давало присяжным возможность узнать, что тот или иной родственник умершего пациента или пациентки должен получить по меньшей мере часть денег, выплаты которых требовали от «ПТ». Кроме того, такой подход ясно продемонстрировал бы присяжным, что кое-кто из выступающих перед ними свидетелей обвинения мог быть финансово заинтересованным в том, чтобы дать те или иные показания. С другой стороны, Сонни запретила задавать какие-либо вопросы на обозначенную тему членам двух семей жертв, в том числе сыну умершей женщины, который только что покинул зал суда. Дело в том, что в этих двух случаях истцы заключили с компанией «ПТ» многомиллионные досудебные сделки. Так что у данных свидетелей финансовая заинтересованность уже отсутствовала – какие бы показания они ни дали, больше денег они уже не получили бы. До начала процесса Сонни ясно дала понять, что в данном случае подход к свидетелям должен быть сугубо индивидуальным. Именно поэтому тот факт, что Стерн без согласования с ней заговорил в первый день суда на эту тему, да еще упомянул о гражданских исках и компенсациях, вызвал у судьи такой гнев.
Фелд в данном вопросе, как говорят юристы, решил заранее выбить оружие из рук противника – а именно сам во время опроса задал свидетелям вопросы о гражданских исках. Миссис Колкитт ответила: «Мой сын вроде бы говорил о чем-то таком с юристами из фирмы «Неукрисс», но я про это ничего не знаю». Мистер Пратт сказал примерно то же самое – что всем этим занимается адвокат, который решает вопрос с наследством его жены.
– А теперь скажите, мистер Пратт, – говорит Марта, когда ей предоставляют слово, – именно вы должны унаследовать состояние вашей жены?
– Верно, – следует лаконичный ответ.
– И вы знаете, не правда ли, о том, что львиная доля состояния вашей жены должна, собственно, возникнуть благодаря компенсации, затребованной от «Пафко Терапьютикс» по гражданскому иску, который был подан в связи со смертью вашей жены в результате неправомерных действий?
Фелд поднимается с места, чтобы возразить.
– Я протестую. Свидетель заявил, что делами жены занимается ее адвокат, – говорит помощник федерального прокурора.
Судья, прищурив один глаз, внимательно смотрит на Фелда. Как и Стерны, она тоже подозревает, что помощник прокурора до процесса репетировал со свидетелями обвинения их выступления на процессе – чтобы свидетели могли уйти от неудобных вопросов по поводу того, что они могут выиграть благодаря своим показаниям.
– Миссис Стерн всего лишь спросила, что известно мистеру Пратту. Протест отклонен.
– Да, – говорит Пратт. – Я это знаю.
– А ваши интересы представляет юридическая фирма «Неукрисс»?
– Энтони Неукрисс. Сын.
– Известно ли вам, что фирма Неукриссов потребовала от компании «ПТ» компенсацию за смерть вашей жены в размере пяти миллионов долларов?
После того как Марта называет эту цифру, по залу суда пробегает волна ропота.
– Да, известно.
– А знаете ли вы о том, что, действуя от вашего имени, фирма «Неукрисс» отвергла встречное предложение со стороны компании «ПТ» на сумму два миллиона долларов?
Возмущенный Фелд заявляет протест. Вопрос, заданный Мартой Стерн, в самом деле на грани фола, и Сонни колеблется. Возникает небольшая пауза, и Пратт успевает ответить:
– Это не значит, что они предлагали два миллиона мне. Сорок процентов получит «Неукрисс». Так что на мою долю пришлось бы немногим больше миллиона.
Стерн замечает, как миссис Мэртаф, пожилая вдова, входящая в состав жюри присяжных, презрительно кривит губы. Вероятно, в этот момент многие начинают сомневаться, что мистер Пратт в самом деле испытывает сильную и искреннюю скорбь в связи со смертью жены.
– Я ограничиваю дальнейший перекрестный допрос свидетелей в том, что касается ad damnum[2], – объявляет Сонни, сознательно используя латынь – в данном случае свидетели не должны понимать, о чем именно идет речь. Судья имеет в виду, что при перекрестном допросе других свидетелей обвинения Марта сможет спрашивать их только о сумме иска, поданного родственниками того или иного из умерших пациентов.
Впрочем, даже при этом ограничении Марта вполне способна дать понять присяжным достаточно очевидную вещь: три оставшихся свидетеля обвинения из тех пяти, от чьего имени поданы гражданские иски, могут получить и почти наверняка получат финансовую выгоду от своих показаний. К тому же двое из пяти являются клиентами юристов компании «Неукрисс», которая оформила первые иски менее чем через сорок восемь часов после публикации репортажа в «Уолл-стрит Джорнэл», который положил начало скандалу вокруг препарата «Джи-Ливиа». Как адвокаты юридической конторы «Неукрисс» умудрились за такой короткий срок выяснить, кто именно из пациентов умер в ходе клинических испытаний, и оформить гражданские иски от имени их родственников, опередив других юристов, – это тайна, которую Стерны и крупные юридические фирмы, представляющие в этих гражданских делах интересы компании «ПТ», так и не смогли разгадать. Но Пит Неукрисс, глава семейства Неукриссов, которому уже почти девяносто лет, недаром известен среди юристов округа Киндл под кличкой Король Тьмы. Он умело применял в своей деятельности тайные и весьма нечистоплотные методы и обладал умением проникать за закрытые двери и в чужие тайны еще во времена своего первого брака. Тогда, кстати, его тесть, лейтенант полиции, работавший в Службе дорожного движения, договорился со всеми сотрудниками подразделения, чтобы они, оказавшись на месте аварии, все как один вручали участникам ДТП визитные карточки его зятя. Стерн также помнит фотографии, сделанные репортерами телеграфных агентств в Индийском городке Бхопал, где произошел всемирно известный трагический случай утечки химических веществ. На снимках оказался и старший Неукрисс – в армейской противохимической защитной маске и с чемоданчиком, туго набитым договорами о предварительной оплате юридических услуг.
После родственников умерших пациентов гособвинение пригласило в зал суда нескольких лечащих врачей. Из их показаний становится ясно, что у них довольно смутное представление о том, что на самом деле происходило с их больными. Разумеется, можно было бы провести их перекрестный допрос. Однако адвокаты знают, что будет лучше, если они применят эту процедуру в отношении патологоанатома, которого обвинение собирается вызвать следующим. Из предыдущего опыта Алехандро Стерн и Марта знают, что, задавая вопросы доктору Роджерс, они, возможно, смогут за что-то зацепиться. Поэтому они очень надеются на то, что прокурору и его людям придется вызвать ее до того, как Сонни объявит о завершении сегодняшних слушаний. Но судья делает это сразу же после того, как подиум покидает последний из приглашенных в суд врачей. По окончании первого дня опроса свидетелей в ходе процесса «Соединенные Штаты Америки против Пафко» сторона обвинения вырывается далеко вперед.
8. Краска
Когда Стерну стало ясно, что впервые за многие годы предстоит долгий судебный процесс, в нем сразу поселилось беспокойство, что может не хватить энергии для полноценной работы – ведь он уже не тот, что прежде. Но даже с учетом этого его потрясло состояние собственного бессилия после целого дня судебных слушаний. Он почти ничего не делал, в основном наблюдал за происходящим. Но даже при этом предельная концентрация внимания во время заседания, да еще в сочетании с драматическими моментами предыдущего дня выжала из пожилого адвоката все соки. Его мозг и нервная система были слишком истощены, чтобы функционировать нормально. Он даже ощутил легкую тахикардию, которая время от времени беспокоит его и серьезно тревожит Ала, его личного врача. Стерн пообещал Марте и самому себе, что не будет геройствовать, когда почувствует себя усталым. Коротко переговорив с Кирилом, а затем со своей дочерью, Стерн позвал Ардента и вскоре уже ехал в «Кадиллаке» домой, на Западный берег. Он хорошо подготовился к завтрашним перекрестным допросам и в случае необходимости сможет просмотреть все нужные материалы в удаленном режима из дома. Самое лучшее для него сейчас – отдохнуть и набраться сил перед продолжением противостояния.
