Последнее испытание - Скотт Туроу
В конце концов Марта и ее отец обо всем договорились и согласовали соответствующее совместное заявление. Суть его свелась к следующему. Марта согласилась отложить свою отставку до завершения процесса по делу Пафко. После этого юридическая фирма «Стерн-энд-Стерн» должна будет закрыться. Стерн предвидел, что многие его коллеги воспримут это решение негативно. Ведь он сам часто заявлял, что не понимает, почему более или менее здоровый человек должен прекращать заниматься делом, в котором он больше всего на свете хочет преуспеть. Десять лет назад даже в худшие моменты курса химиотерапии он, не чувствуя в себе сил даже на то, чтобы встать с кресла, тем не менее оставался в своем офисе.
После того как умерла Хелен, все вокруг твердили ему, что, если брак был счастливым, тот из супругов, кто пережил другого, либо умирает в течение года, либо живет долго. Но ведь жить долго не означает жить прежней жизнью, разве не так? Даже в таком печальном случае период пересмотра жизненных ценностей и приоритетов может и должен придавать человеку дополнительную энергию. Стерн много раз так говорил. Но по ночам ему часто кажется, что он словно проваливается в какую-то пропасть, пустоту, страшную, как сама смерть. И все же он старается казаться решительным и непреклонным. Так или иначе, но для Марты и него самого судебный процесс по делу «Соединенные Штаты Америки против Пафко» станет концом юридической карьеры. Это, разумеется, резко повышает ставки – в самом разном понимании этого выражения.
– Пап, ты должен быть осторожным, – говорит Стерну Марта. – Если я правильно улавливаю настроение Сонни, она, скорее всего, полагает, что ты пытаешься надавить на нее, демонстрируя, что ты стар и сбит с толку. Она достаточно хорошо тебя знает, чтобы понять, как сильно тебе хочется, чтобы на твоем последнем процессе твоего подзащитного признали невиновным – особенно в ситуации, когда никто не верит в твою победу.
Услышав слова дочери, Стерн хочет запротестовать, но удерживается от искушения. Победа в чем-то похожа на секс – у человека всегда рано или поздно возникает желание испытать подобное снова.
– Но ты ведь не хочешь, чтобы она подумала, будто ты ради получения желанного результата переступишь черту, – продолжает тем временем Марта. – В этом случае ты разрушишь отношения с Сонни, а они так много значат для нас обоих. И для Кирила тоже будет плохо, если Сонни потеряет к тебе уважение.
Стерну ничего не остается, как кивнуть. В течение шестидесяти лет он занимался юридической практикой, веря в то, что его долг перед законом даже выше его долга перед клиентами. Если во время своего последнего процесса ему как профессионалу придется выйти за рамки того, что он всегда считал допустимым, за границы, которые он никогда не нарушал, это будет катастрофой для его самооценки.
II. Убийство
7. День второй: жертвы
Правительство начинает процесс против Кирила Пафко в среду утром с представления суду показаний миссис Акины Колкитт из Гринвилла, штат Миссисипи. Миссис Колкитт говорит медленно и безупречно вежливо. По возрасту она годится в бабушки многим из находящихся в зале. Однако с годами она если и располнела, то совсем чуть-чуть, и седины в ее волосах немного. На щеках ее горят яркие пятна румянца, а по прическе видно, что миссис Колкитт все еще продолжает спать в папильотках. В весьма мрачных деталях она описывает смерть своего мужа, Герберта. Мистер Колкитт начал принимать «Джи-Ливиа» практически сразу же после того, как препарат появился в продаже, поскольку его врач-онколог возлагал на лекарство большие надежды. Но однажды ночью, после четырнадцати месяцев применения препарата в виде инъекций, проводившихся раз в две недели, у пациента резко поднялась температура и началась тахикардия, так что его госпитализировали. На следующее утро он скоропостижно скончался на глазах миссис Колкитт, находящейся рядом с ним в палате. Смерть была мучительной – у пациента наблюдались озноб, мышечные спазмы, приступы удушья и неконтролируемая рвота. От того, что Герберт Колкитт задыхался и ему приходилось бороться за каждый глоток воздуха, лицо его налилось кровью. Команда реаниматологов сделала все возможное, но спасти его не удалось.
– Казалось, будто сам Сатана навалился на Герба и душит его, – говорит вдова умершего пациента.
Показания миссис Колкитт кажутся весьма убедительными и должны произвести впечатление на присяжных. Для прокурора это дополнительный аргумент в пользу того, чтобы дать ей выступить в качестве первого свидетеля обвинения. Явно озадаченные внезапно возникшими у мистера Колкитта симптомами, его врачи с согласия родственников сразу же поручили студенту-медику, проходившему практику в больнице, сделать видеозапись происходящего. Продолжительность ролика в итоге составила около двадцати секунд, но это поистине сокрушительный видеоматериал.
Опрос первого свидетеля проводит помощник федерального прокурора Дэн Фелд. Когда видеоролик заканчивается и монитор наконец гаснет, Фелд бросает на миссис Колкитт потрясенный взгляд.
– Благодарю вас, – трагическим шепотом произносит он и садится на свое место. Пока на подиум поднимается Марта, в зале все еще продолжает царить полная тишина.
Представившись миссис Колкитт одним из адвокатов Кирила, Марта жестом указывает на стол защиты и говорит:
– Миссис Колкитт, мы все выражаем вам наши глубочайшие соболезнования.
Защитники заранее договорились именно о такой линии поведения, посчитав, что присяжные отнесутся с большей благосклонностью к сочувствию вдове, если его выразит адвокат-женщина.
– Спасибо, мэм, – отвечает миссис Колкитт.
– А теперь, миссис Колкитт, позвольте мне задать вам вопрос о лечении вашего мужа препаратом «Джи-Ливиа» до столь печальных последних событий. Не кажется ли вам, что благодаря «Джи-Ливиа» вашему мужу стало лучше?
– Протестую, – вмешивается Фелд.
– Основания? – осторожно осведомляется Сонни, чуть наклонив голову.
– Вопрос о том, был ли препарат «Джи-Ливиа» эффективен или неэффективен на протяжении какого-то периода времени, не имеет отношения к делу. Мы пытаемся выяснить другое, а именно – убил он пациента или нет.
– Миссис Стерн? – поворачивается судья к Марте.
– Нам кажется, ваша честь, что, помимо прочего, позитивное действие «Джи-Ливиа» вполне заслуживает упоминания со стороны защиты, а если обвинение считает, что таковое отсутствовало, то оно, вне всякого сомнения, должно это доказать.
Сонни ненадолго задумывается, после чего заявляет:
– Протест отклонен.
– Ваша честь,
