Танцующая со смертью - Наталья Николаевна Александрова
— Это все равно! Бежим, пока она нас не схватила!
— Надо сначала Арчи поймать! — не сдавался Колька.
Он снова позвал непослушного пса, но тот продолжал подвывать, не обращая на хозяина ни малейшего внимания.
Тогда Колька сделал над собой героическое усилие и шагнул вперед, стараясь не глядеть на неподвижную женщину.
Раз, еще раз…
Он сделал еще один шаг и наконец дотянулся до поводка Арчи. Схватив этот поводок, он не выдержал и поднял глаза…
На лицо женщины был наброшен шелковый платок. И вот на этом платке была нарисована та самая страшная Черная Женщина, о которой говорил Васька.
Вообще-то она была не черная, а синяя, с высунутым красным языком и четырьмя руками. В одной из этих рук был окровавленный меч, в другой — отрубленная человеческая голова.
Колька попятился.
Он услышал чей-то тонкий, испуганный визг — и не сразу сообразил, что это сам визжит диким голосом. В следующую секунду он увидел, как Васька, с торчащими дыбом, всклокоченными волосами, бежит к выходу, — и устремился за ним.
При этом он не выпустил из рук поводок — не то чтобы оттого, что заботился об Арчи, а просто от страха.
Так, волоча за собой воющего и упирающегося терьера, Колька выбежал на пустырь.
Впереди него, мелькая пятками, улепетывал Васька. Колька припустил за ним, сколько было сил. Ему слышались за спиной чьи-то шаги, мерещилась страшная четверорукая женщина с синим лицом и красным вываленным языком.
Он бежал что было мочи — но вдруг споткнулся о поводок и упал на землю. Рядом и впрямь послышались приближающиеся шаги, и Колька в ужасе закрыл глаза.
Кто-то склонился над ним…
Неужели это она, страшная синяя женщина?
У него в голове все смешалось, и женщина, неподвижно сидящая в кресле, превратилась в ужасную синюю женщину с красным языком. И еще — в ту Черную Женщину, про которую ему рассказывал Васька.
Колька еще крепче зажмурил глаза и для верности закрыл их ладонями…
— Коль, что с тобой? — раздался над ним смутно знакомый голос.
Голос был мужской, но тем не менее Колька еще не отошел от своего ужаса и пролепетал едва слышным голосом:
— Не трогай меня, тетенька!
— Какая я тебе тетенька? — удивленно проговорил знакомый голос.
Колька осторожно приоткрыл один глаз…
И увидел дядю Сережу, жильца из соседнего подъезда. Он выгуливал на этом пустыре своего абрикосового пуделя, который охотно играл с Арчи.
— Да что с тобой, Колька? — повторил дядя Сережа. — Кто тебя так напугал?
— Там… — Колька приподнялся на локте и показал на заброшенный дом. — Там сидит синяя тетка… она мертвая… она за мной гналась…
— Синяя тетка? — недоверчиво переспросил мужчина. — Мертвая? И при этом она за тобой гналась? А тебе ничего не показалось? Ты ничего не перепутал?
— Нет, не показалось! — с обидой в голосе ответил Колька. Рядом со взрослым мужчиной его страх быстро прошел. — Я ее видел… и Васька ее видел, и Арчи…
— Ну, если Арчи видел — это серьезно! — проговорил дядя Сережа. — Пойдем, покажи мне, что это за тетка такая…
— Нет, я туда ни за что больше не пойду!
Капитан Шерстоухов тоскливо вздохнул и огляделся.
Заброшенный дом темнел посреди пустыря, глядел на прохожих черными глазницами выбитых окон. Точнее, не на прохожих, а на самого капитана и на членов опергруппы, прибывших для осмотра предполагаемого места преступления.
Ну вот, опять то же самое… оставляют без охраны заброшенные здания, тем самым провоцируя всякие безобразия…
— Кто нашел труп? — осведомился Шерстоухов у местного участкового, озабоченного краснолицего дядьки, которому совсем немного осталось до пенсии.
— Вон тот мальчишка, — охотно сообщил участковый, показав на паренька с собакой.
— Ясно… — капитан вздохнул. — Ладно, с ним я позднее поговорю, а пока покажите труп.
Участковый проводил его в заброшенный дом.
Там вокруг мертвой женщины уже суетились криминалисты — один фотографировал ее с разных позиций, другой снимал отпечатки пальцев с кресла и следы на полу.
— Ну, что у нас тут? — осведомился Шерстоухов.
— Женщина, молодая, — доложил эксперт Семечкин. — Приблизительно двадцать шесть — двадцать семь лет. Время смерти — приблизительно два дня назад, точнее скажу после вскрытия…
— Приблизительно, приблизительно! — передразнил его капитан. — Что это у тебя все приблизительно? Ты хоть что-нибудь в этой жизни знаешь точно?
Эксперт обиделся.
— Я же сказал — точно скажу после вскрытия! — проговорил он недовольным голосом.
— Ну ладно, а причина смерти… хотя бы приблизительно?
— Причина смерти — асфиксия, точнее — удушение, — оживился Семечкин, — причем на этот раз почти точно. Хотя, конечно, вскрытие может еще что-то добавить, но картина в общем и так довольно ясная. Все признаки удушения налицо. Хотя есть одна необычная деталь — практически отсутствует странгуляционная борозда. В связи с чем у меня есть предположение…
— Предположение? — заинтересовался Шерстоухов. — Какое предположение?
— Предположение, что орудие преступления — вот этот платок.
Семечкин показал капитану прозрачный пакет, в котором лежал сложенный вчетверо яркий шелковый платок. Шерстоухов пригляделся к нему, увидел свирепое синее лицо с вываленным языком.
— Что это за платок? — осведомился он. — Где нашли? Поблизости от трупа?
— Этим платком было закрыто лицо убитой.
— Странный какой-то платок… — протянул капитан. — Страшный даже… что за чудище на нем нарисовано?
— Кстати, — подал голос участковый, который до того молча стоял в сторонке. — Мальчишка, который нашел труп, все время твердил про какую-то синюю тетку, которая за ним якобы гналась. Наверное, он увидел этот платок и перепугался… Со страху и показалось, что тетка с платка за ним гонится…
— Наверное, — кивнул капитан. — С мальчишкой я поговорю позже.
Он повернулся к эксперту и спросил:
— Так вы полагаете, что этот платок и есть орудие убийства? На чем основано предположение?
— Во-первых, это объясняет отсутствие странгуляционной борозды. Мягкий шелк мог почти не оставить следов на коже. Во-вторых — в угол платка вшита монета. Таким образом, сложив платок вдвое или вчетверо, его можно легко использовать как орудие удушения. Взмахнешь таким платком, монета придаст ему направление и скорость, и он обовьется вокруг шеи. После этого останется только затянуть его — и дело сделано. Но опять же, — спохватился эксперт, — точно можно будет сказать только после вскрытия… если на коже жертвы найдем микроволокна, совпадающие с тканью платка, тогда можно будет уверенно сказать, что этот платок и есть орудие убийства.
— Интересно! — протянул капитан. — Что-то мне это напоминает… где-то я читал про что-то похожее… а какая монета вшита в платок?
— Пока не знаю. Мы ее не извлекли, потому что до этого хотим тщательно исследовать шов, нитки… в общем, выжать из этого платка все, что удастся.
— Хорошо,
