Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская
– Угу, очень логично, – Валентин даже передёрнулся. – Если нужны деньги, то кража с убийством – самые натуральные источники. Ты, разумеется, знаешь сиделку Лизу лучше, чем участковый, и голова у тебя работает в полную силу. Однако, смею заметить, меня не слишком волнуют дамские страсти и романы, мы ищем другое. Мне не шуба нужна, а карточка – лучше не забывать. Потому прошу оставить бедную Лизу в покое вместе с шубой. Кстати, я говорил, что это часть легенды. Лара демонстративно рассталась с шубой, чтобы стало понятно, что она планировала расстаться с жизнью.
– Очень убедительно, – согласилась я. – Только отчего бедная и честная Лиза так активно лезет в голову?
– Потому что косвенно связана с палочками, – невнятно, зато с отвращением пояснил Валька. – Они тебя смутили напрочь, а Лиза подвернулась под руку.
– Ага, полный примус валюты, полная шуба палочек, – согласилась я. – Они там, как блохи прыгают, интересно, она шубу в чистку сдавала?
– Всё, дитя, считаем тебя на инвалидном положении, – сообщил Валька. – В умственном плане ты у нас потеряна. Давай наблюдай местность, пройдёмся вокруг, может быть, что-нибудь надумается. Только о Лизе с шубой забудь, умоляю. Нет, мы сделаем лучше того. Сейчас разыщем девицу, ты с ней ознакомишься, не исключено, что придёшь в чувство. Заодно она проинформирует о мерах профилактики.
– Как странно, Отче Валя, – не соглашаясь и не отказываясь, заявила я. – Ведь никогда не знаешь, как любое дело повернётся! Мы ехали копать мрачную тайну потерянной карточки, а наткнулись на…
– Прошу заткнуться, и более ни слова о них, иначе я за себя не ручаюсь, – кротко изложил Валентин, далее добавил невольно. – Сниться ведь будет, как они в шубе прыгают. Ужас, что за воображение у тебя, душа моя!
После чего мы неспешно обошли двор и почти знакомые окрестности, далее вернулись к подъезду, где проживала Лиза Гурьева, оставшаяся с шубой, но без приработка. Не могу сказать, чтобы проект близкого знакомства с Лизой, прислугой и медсестрой, вызывал энтузиазм, однако моральное и умственное утомление имело место, как Валентин вовремя заметил. Мне, честно скажем, стало отчасти безразлично, какой оборот примут события на ниве суицида, поэтому я была согласно практически на всё, кроме вторичного посещения диспансера с палочками Коха.
У означенного подъезда Валентин проделал дежурные действия, которые ранее привели его к взлому авто с трупом, а именно набрал на домофоне номер квартиры, затем утопил в панели круглую кнопку. Через какое-то время из динамика донёсся невнятный голос, вместо ожидаемого зуммера у двери. Нам не открыли, а попросили разъяснений. Этот поворот событий я наблюдала в полной апатии, данное состояние настигло и накрыло практически с головой. – Извините, хотелось бы побеседовать с Лизой, – обратился Валька к динамику, как к глухой старушке, не исключено, что она и стояла под дверями.
– Лиза на работе, будет после четырех, – продребезжал динамик не слишком благосклонно.
– В диспансере? – осведомился Валентин со знанием дела.
Я срочно очнулась и принялась за жесты и гримасы, означающие, что я сделаю харакири, прежде чем вернусь в места обитания палочек Коха.
– Нет, в клинике тут за углом, в регистратуре, – заученно зазвучал динамик, по всей видимости, старушка была хорошо вышколена.
– Спасибо, мамаша, – произнёс Валентин с ненужной фамильярностью, затем развёл руками вместо объяснений, мол, а ты боялась!
За угол, в упомянутую клинику мы дошли в полном молчании минуты за две и, не сговариваясь, сели на скамью, где Валентин, по его словам, потрошил сумку покойной Лары. Ничего не скажешь, достопамятное место. Однако Валентин обошёлся без воспоминаний и проинструктировал, как обходиться с Лизой, далее без спроса выдал устройство, похожее на мобильник, оно крепилось в мешочке на веревочке.
– Там встроенный диктофон, – разъяснил друг Валя, далее продолжил толкование моей легенды. – Как я уведомлял, тебя нанял сердечный друг Лары, не может поверить в её кончину и хочет знать, нет ли там чьей-то вины. Такой оказался безмерно совестливый. Когда будешь представляться, главное, скажи пароль: Екатерина Малышева, частный консультант. Машинка сама заработает, как только скажешь сейчас и нажмёшь кнопку сзади аппарата. Валяй!
– Нет, Валя, я не поняла насчёт кнопки, – доложила я честно. – Изволь объяснить доступно, я частный консультант, а не медиум.
– Хорошо, мой тупой консультант, – смилостивился друг Валя и взял обманный мобильник. – Я сам нажму, что надо, ты только скажи: Катерина Малышева, частный консультант, даю советы дорого, за результат не отвечаю.
– За твои результаты сам ответишь, – огрызнулась я, затем откашлялась и доложила непосредственно в аппарат. – Екатерина Малышева, деловой и частный консультант.
– Готово дело, – поручился Валентин и вернул агрегат. – Как скажешь пароль, машинка начнёт писать, в рабочем режиме два часа. Захочешь сделать перерыв, нажми шарик в середине, надо будет возобновить – сделай то же самое.
– Я не очень поняла, отчего случайной Лизе усиленное внимание, – спохватилась я. – Ты сам говорил, что её списали со счетов, однако…
– Иди, дитя моё, и не размышляй лишнего, – напутствовал Валька. – Во всяком случае потренируешься на подсобном материале, заодно, не ровен час, откопаешь что-нибудь ценное из быта покойной Ларисы.
Спорить с Валентином я не стала, легче было повесить аппарат на шею и толкнуться в дверь клиники. Что я и сделала. Почти сразу передо мной раскрылась очень небольшая, но уютная приемная, центральное место там по праву занимала полированная и застеклённая стойка бара. На самом деле, надо понимать, регистратура. За стеклом, вся в белом, сидела девица, опять же следовало понимать, что это была Лиза Гурьева.
Я слегка затормозилась, воспринимая остальную обстановку, и увидела по всему периметру приёмной кресла и столики, где располагалась небольшая, но плотно усаженная аудитория, в основном женская. Два коридорчика крыльями уходили из поля зрения, но пока виднелись, были загружены тем же антуражем, креслами и женщинами, сидящими под дверями. Надо думать, частная клиника образовалась из квартиры, что объясняло почти домашнюю атмосферу.
Пока я топталась у входа, Лиза (если это была она) заметила клиентку и жестом подозвала меня, любезно улыбаясь. Я рассмотрела девушку, оценила в мгновенье ока и поняла, что с лёгким сердцем могу идти прочь из клиники и больше о Лизе не думать. Свидание и беседа с нею осознались исключительно как потеря времени и моральных сил. Валентин заодно с участковым инспектором были правы на всю сотню процентов, никаких противоправных действий и умыслов за Лизой Гурьевой не числилось и не могло. Что называется, две вещи несовместные, как говорят в Одессе.
За гнутым, хорошо промытым стеклом, в белых распахнутых одеждах сидела большая, светлая, красивая молодая женщина, на лице писалось крупным шрифтом, что
