Дело о мирных переговорах - Лариса Куницына

— Граф де Лорм может пройти к лорду контаррену, — объявил молодой оруженосец в нарядном камзоле. — Остальных прошу остаться за воротами.

Марк снова издал сдавленное рычание, но спорить не стал. Он вошёл во двор и вслед за оруженосцем проследовал в дом. Он проходил по залам небольшого замка, которые выглядели довольно аскетично, если не знать стоимости украшавших их гобеленов, образцов оружия и скульптур, изображавших рыцарей в боевых доспехах. Марк не раз бывал здесь в дни своей юности, ему даже приходилось упражняться с мечом под внимательным взглядом маршала, и он всегда очень старался, чтоб произвести на него наилучшее впечатление. С тех пор в доме почти ничего не изменилось, как прежним осталось и его отношение к маркизу Беренгару. Марк был зол, но не столько из-за его упрямого нежелания встретиться, сколько на тех, кто поставил его перед необходимостью столь дерзко вынуждать маркиза к этой встрече.

Беренгар ждал его в кабинете, где кроме него находились ещё какие-то рыцари, среди которых были и алкорцы. Марк подумал, что контаррен не хочет, чтоб кто-то заподозрил его в тайном сговоре с королём по поводу переговоров. Это было странно, потому что раньше как лорд контаррен он пользовался полным доверием альдора. Теперь он бросил на непрошеного гостя непроницаемый взгляд и холодно произнёс:

— Граф де Лорм, вы требовали встречи, я принял вас. Что вы хотели мне сказать?

— Я хотел бы, чтоб вы ответили на некоторые вопросы, связанные со смертью члена вашей миссии сэра Барлода, — ответил Марк.

— С чего вы взяли, что эта смерть как-то связана со мной?

Марк молча достал из своего подсумка письмо и протянул его Беренгару, тот развернул его и прочёл.

— Это подделка, — пожал плечами он, возвращая ему послание.

— Мне это известно, но я хотел бы знать, о каком недоразумении в нём говорится? Кто мог о нём знать и почему Барлод оказался в гостинице, где умер, в то время как остальные ваши спутники находятся здесь?

— Вряд ли это имеет значение, — возразил лорд контаррен. — Если вы поняли, что это письмо — подделка, так зачем пришли сюда?

— Чтоб найти того, кто его подделал. Я должен выяснить, как связано это письмо со смертью сэра Барлода.

— Выясняйте! При чём здесь я?

— Ваше сиятельство, — голос Марка стал мягким и вкрадчивым, — вас не смутило, что один из ваших рыцарей скончался, едва покинув ваш кров, и на место его смерти подкинули письмо, якобы написанное вашей рукой? Как вы думаете, зачем это было сделано? И не будут ли скомпрометированы результаты порученных вам переговоров, если будете скомпрометированы вы?

— О чём вы, граф? — насторожился Беренгар.

— О том, что вы далеко не первый, на кого направлен подобный удар. До вас, видимо, доходили слухи о том, что недавно тень подозрения в убийстве уже пала на маркиза Делвин-Элидира, который должен был представлять на переговорах Сен-Марко. У него неопровержимое и самое надёжное алиби: он был у короля, но кого это волнует? Молва уже несёт по городу грязные сплетни о нём. Кто же следующий? — Марк зажал письмо двумя пальцами и показал его собеседнику.

— Вот оно что… — пробормотал тот и потёр лоб, после чего обернулся к присутствовавшим в кабинете рыцарям. — Простите, господа, не могли бы вы нас оставить.

Те с поклонами удалились, а контаррен посмотрел им вслед и обернулся к своему оруженосцу.

— Постой у двери, мой мальчик.

Тот с готовностью кивнул и вышел.

— От чего он умер? — спросил Беренгар.

— Его отравили мышьяком, подмешанным в то самое вино, ваше сиятельство. Пока мы держим это в тайне, но, боюсь, вскоре по городу будут распространяться слухи с подробностями этого убийства, как было и в случае с Делвин-Элидиром.

Контаррен печально кивнул и указал Марку на кресло возле растопленного камина, после чего сам прошёл туда и сел в другое.

— Как я и предполагал, мирные переговоры под угрозой, мой милый Марк, — вздохнул он. — Ещё недавно всё было понятно и предсказуемо. Альдор доверял мне и выработанные нами условия договора должны были устроить обе стороны. Но неожиданно перед самым отъездом мне передали новые условия, причём, ознакомившись с ними, я понял, что они никак не могут быть приняты королём Сен-Марко в таком виде. Я попытался выяснить причину столь резкой смены позиции, но альдор не пожелал со мной встретиться, а энфер вёл себя довольно холодно и сказал, что мне следует настаивать именно на таких условиях. К тому же он потребовал, чтоб я взял с собой трёх человек, которых не знаю. Они не имеют никакого отношения к переговорам и, как мне кажется, служат лорду Деллану. Из этого я сделал вывод, что мне больше не доверяют. Зачем ещё приставлять ко мне шпионов секретной службы?

— Может, это связано с вашими намерениями вернуться в Сен-Марко? — предположил Марк.

— Я действительно хочу вернуться сюда, — подтвердил Беренгар. — Я всю свою жизнь служил королям, главные мои победы одержаны под их знамёнами. Здесь прошла моя молодость, лучшие годы моей жизни. Если б не Ричард, изгнавший меня, я бы никогда не покинул Сен-Марко. Но теперь его нет, все мои друзья, мои ученики, даже наш старый коннетабль, который каким-то невероятным образом оказался твоим дедом, вернулись сюда. Юный Жоан ведёт себя так, словно на его плечах лежат руки Армана, направляющего его. Ты знаешь, как я любил нашего короля, и мальчик выглядит его достойным преемником. А в луаре… Там всё чужое, понимаешь? Конечно, ты меня понимаешь, ты же жил там! Да, я хочу вернуться, но пока я не снял с себя звание лорда контаррена, я должен служить альдору и быть верным данным ему клятвам. Я сказал о своём намерении тебе, потому что ты близок к королю и умеешь хранить тайны. Я написал об этом Раймунду по той же причине. Но больше никто, кроме членов моей семьи, об этом не знал. Я полагаю, что если убийство Барлода направлено против меня, то вовсе не потому, что кто-то невзлюбил меня лично. Удар направлен против миротворческой политики Жоана. И то, что к такому же странному убийству притянули Айолина, — лишнее тому подтверждение. Ты прав, это убийство нужно раскрыть. Может, тогда нам ещё удастся спасти переговоры. Что ты хочешь знать?

— Расскажите мне о Барлоде, — попросил Марк.

— О нём самом я знаю немного, — сообщил Беренгар. — Он — один из тех троих, что навязал мне Ликар. До этого я не встречался с ним. Его обязанности в нашей миссии не были чётко определены, хотя формально он должен был мне подчиняться. Я с ним почти не разговаривал, хотя замечал, что он часто шепчется о чём-то с остальными алкорцами. Мой оруженосец говорил, что он постоянно что-то выспрашивал у моих рыцарей, и эти расспросы им не нравились. Впрочем, двое других вели себя так же. За время, пока мы ехали из луара в Сен-Марко, им удалось разделить нашу делегацию на два лагеря. Такое чувство, что они настраивали своих соотечественников против нас, а наших рыцарей тревожили своими допросами.

— О чём они спрашивали?

— О многом, включая мою личную жизнь, мои связи при дворе Сен-Марко и мои намерения относительно дальнейшей службы. Особенно их интересовала моя дружба с Раймундом и поддерживаю ли я связь с молодыми баронами Армана, большинство из которых теперь занимают высокие посты при Жоане. Естественно, это настораживало моих верных вассалов и раздражало меня. Потому тот скандал, что случился вчера, был лишь делом времени. Барлод, как и остальные, разместился в моём замке. Это было вынужденной мерой, потому что я уже догадывался, что меня подозревают в сговоре с Жоаном, и мне важно было обеспечить видимость полной изоляции, хоть это и привело к некоторым неудобствам, поскольку, как бы ни был велик мой городской замок, разместить в нём столько гостей на длительный срок сложно. Но я пошёл на это. Вчера вечером я занимался делами, а потом пошёл в свой кабинет, чтоб закончить письмо жене, которое начал писать ещё в дороге. Уже подходя к двери кабинета, я столкнулся с Барлодом, который оттуда выходил. Я сразу подумал, что он рылся в моих бумагах, но он извинился и сказал, что зашёл туда случайно, потому что заблудился. Я не стал поднимать шум, но когда