Аркадий Гендер - Траектория чуда
Дальше встреча перешла в совершено неофициальное русло. Распили бутылку настоящей "Вдовы Клико", много говорили, шутили и смеялись. Один я сидел в состоянии легкой гроги, и мечтательно глядел на тетку Эльмиру, а все подшучивали надо мной и хлопали меня руками по плечу. Бернштейн, которого в обиходе Шуляев и Лорик называли просто мсье Серж, предложил продолжить торжество сегодня вечером в ресторане отеля Балчуг-Кемпински, где он жил. В восемь вечера он ждал нас у себя. Время было уже четыре, и тетка Эльмира сразу засобиралась, ведь нужно было еще разъехаться по домам, переодеться, и потом съехаться вновь. Мсье Серж попрощался с нами в высшей степени учтиво, а Шуляев - даже с некоторым почтением. Лорик вызвался нас проводить, и мы втроем отправились к выходу. Когда мы вышли из кондиционированной прохлады особняка на полыхавшую зноем улицу, вместе с прощальным рукопожатием Лорик протянул мне свою визитную карточку, сопроводив это действие каким-то малопонятным: "На всякий случай, а то вдруг чего..." Из визитки следовало, что Степанов Лориэль Шаликович является начальником службы безопасности "Московского Законника". Подивившись про себя редкому сочетанию русской фамилии, непонятной этимологии имени и грузинского отчества, одновременно я нашел объяснение некоторым непонятностям в облике и поведении Лорика. Настырный нагловатый взгляд у безопасников, - это профессиональное, хотя, по-моему, все они несколько неумно таким взглядом бравируют. Совсем не летний прикид тоже стал понятен - скорее всего, под пиджаком просто скрыта наплечная кобура. Да уж, опасный тип! Я рад был поскорее с ним распрощаться, сел в машину, где уже пару минут плавилась моя тетушка, и мы уехали. Всю дорогу я ехал совершенно на автомате, машинально и невпопад отвечая без умолку болтавшей тетушке. Господи, неужели все это не сон? Почему же ты не чувствуешь себя счастливым, Глеб Аркадьевич Неказуев, или как там тебя, Нарышкин? Ответа не было.
Глава 5. Мсье Серж рассказывает
Суббота, вечер
Без трех минут восемь вечера мы с тетушкой Эльмирой подъехали к началу самой короткой в Москве улицы Балчуг, на которой углом с Софийской набережной расположился фешенебельный отель, принадлежащий к гостиничной системе Кемпински. Поскольку машину в преддверии пьянки пришлось оставить дома, до тетки и потом вместе с нею - до отеля пришлось добираться на перекладных, то есть на убитой частной "шахе", которая спасибо, что не развалилась по дороге, а только закипела, так что остаток пути нам пришлось проделать с включенной на всю в салоне печкой. Мне, вырядившемуся по случаю визита в приличное заведение в единственную свою пиджачную пару, это было в самый раз. Когда мы, наконец, подъехали к фасаду супер-отеля, обставленному частоколом флагштоков, я выгрузился из машины настолько испаренный и измочаленный всем этим днем, что даже не обратил внимания, как из кондиционированной темноты салона подъехавшего буквально вслед за нами Мерседеса вылез крахмально - прилизанный Шуляев в шикарном светлом летнем костюме из тончайшего итальянского льна. Полностью в стиль на нем была надета черная шелковая майка под горло, черные мокасины, а на запястье руки, в которой он держал черный несессер, у нас чаще именуемый барсеткой, красовался явно швейцарский хронометр на черном же ремешке. Ничего не скажешь, адвокат выглядел весьма изящно. Пока я таким образом откровенно завидовал законченности и стильности прикида на нем, тот, источая парфюмно приветливую улыбку, направился к нам, на ходу протягивая мне руку. Походка у него была мелко-семенящая, а рукопожатие - на удивление вялым.
- Добрый вечер, уважаемый Глеб Аркадиевич! - произнес Шуляев, как-то особо тщательно выговаривая мое отчество.
- Здравствуйте, Вадим Львович! Вы, я смотрю, один, без Лориэля Шаликовича? - ответил я, в отместку столь же тщательно перемолов во рту все завитки странного имени-отчества Шуляевского безопасника.
- Не по чину ему будет, - просто ответил Шуляев, извлек свою ладошку из моей руки, и засеменил к тетушке Эльмире.
Подскочил к ней эдаким гоголем, галантно чмокнул тетке пальцы, и со словами: "Позвольте, я сопровожу вас!" под ручку повлек ее к дверям отеля. Тетка от такой обходительности вполне по-бабски вся расплылась, и великодушно позволила увлечь себя, на полголовы возвышаясь над спутником. Я посмотрел им вслед, и со злости на Шуляевскую шустрость сравнил его с мелким портовым катером, увивающимся вокруг величавой каравеллы. Я повеселился про себя сравнению, однако же самому мне ничего не оставалось, как последовать за ними в кильватере. И тут же я споткнулся. Видимо, это было накзание за насмешку, потому, что на абсолютно ровной поверхности проезжей части под козырьком отеля и споткнуться то было не обо что, тем не менее я не просто споткнулся, а еще и умудрился подвернуть голеностоп, так что щучкой полетел вперед, размахивая руками и страшно шлепая не поспевающими за туловищем стопами ног. Но все мои усилия удержать равновесие были бы тщетны, и бороздить бы мне, чем повезет, асфальтовые просторы улицы Балчуг, если бы не сам объект моих издевательств. В мгновение ока я настиг успевшую уже достичь дверей отеля пару, и с размаху врубился в льняную спину Шуляева. Удар был настолько силен, что Шуляев чуть не воткнулся носом в стеклянную входную дверь, с трудом удержав равновесие. Зато я остался на ногах.
- Дико извиняюсь, Вадим Львович! Споткнулся, знаете ли, - смущенно извинился я перед изумленно взиравшим на меня Шуляевым.
- Понятно, а то я уже терялся в догадках, когда это вы успели накопить против меня столько личного? - поиздевался надо мной в ответ Шуляев и, кинув презрительный взгляд на мои ботинки, добавил: - Кстати, лучшее средство от спотыкания - приличная обувь. Я, например, всегда ношу только "Экко". Рекомендую.
И он, смахнув невидимую пылинку с того места, где я фамильярно обхватил его за плечи, с победоносным видом повлек мою тетушку - каравеллу внутрь отеля через услужливо разъехавшиеся в стороны двери.
В просторном холле отеля сразу обволокла приятная прохлада как раз в меру кондиционированного помещения. Шуляев сразу целеустремленно направился рисепшн, что-то спросил, и один из отельских, вежливо перегнувшись к нему через широкую стойку, принялся ему что-то объяснять. Через минуту, в течение которой мы с тетушкой с интересом обозревали черно-терракотовый мраморный с золотом интерьер самого дорогого в Москве отеля, он нетерпеливо замахал нам рукой. Выяснилось, что для нашего ужина заказан отдельный кабинет в одном из ресторанов на втором этаже, куда можно было подняться по лестнице или на лифте. По последней антитеррористической моде проход к этим коммуникационным путям преграждала арка металлодетектора с дежурившими при ней парой дюжих охранников с рациями, предложившим нам перед прохождением через рамку прибора выложить на стол все металлические предметы. У тетушки это оказались только ключи от квартиры, у меня - еще ручка, мобильный и часы, а вот Шуляев из своей барсетки вслед за таким же, как у меня, джентльменским набором, извлек самый что ни на есть натуральный... пистолет. Охранник, сказав, что с оружием нельзя, пистолет забрал, взамен выдав Шуляеву что-то вроде гардеробного номерка.
- Это настоящий? - округлила глаза тетушка.
Шуляев слегка покраснел, скорее польщенно, чем смутившись:
- Почти. Газовый, но точная копия боевого. - И добавил, обращаясь почему-то ко мне: - Ношу постоянно после одного случая.
Я понимающе улыбнулся в ответ, поерничав про себя, что случаи, конечно, разные бывают, и по широкой мраморной лестнице мы направились на второй этаж.
В уютном кабинете, отделанном в цветах бордо с золотом, был накрыт и засервирован на четверых большой овальный стол. Мсье Серж уже ожидал нас. Он учтиво поцеловал ручку тетушке, и очень тепло и приветливо поздоровался со мной. С Шуляевым же они обменялись таким мимолетным рукопожатием, как будто расстались полчаса назад. Затем хозяин предложил рассаживаться.
Напротив мсье Сержа по длинной диагонали, вроде как тоже во главе стола, усадили меня, таким образом тетушка Эльмира оказалась визави с Шуляевым. В двери заглянул уже знакомый нам метрдотель и спросил, обращаясь к Бернштейну, можно ли подавать. Тот кивнул. Моментально появилось двое официантов, ловко расставляя между фарфором и стеклом приборов блюда с деликатесно благоухающей снедью.
- Я выбрал традиционную русскую кухню, - улыбнулся мсье Серж: - Но шампанское предлагаю все же французское.
Никто, разумеется, не возражал. Пенный напиток из пузатых бутылок, ловко откупоренных услужливыми официантами, шипя, перелился в высокие узкие бокалы. Мсье Серж сказал тост:
- За успешное окончание восьмидесятипятилетней одиссеи, за вас, Эльмира Всеволодовна и Глеб Аркадьевич, и за наше знакомство!
Я с наслаждением выпил вино, отличающееся даже от самого лучшего отечественного шампанского, как мед от уксуса. Официанты сразу же снова наполнили всем опустевшие бокалы и, как по команде, испарились.
