Дей Кин - В человеческих джунглях
Несмотря на то, что мы женаты, мы совсем не знаем друг друга, подумал Латур. - Мы боимся разговаривать друг с другом.
Он вздрогнул, когда Том Мулен открыл дверь и заявил:
- Вот и все, Энди. Время прошло.
Латур не представлял себе, что двадцать минут могли так быстро пройти. Все, о чем он хотел рассказать Ольге, осталось при нем. Он даже не сказал, что любит ее.
Бил Виллер с опухшим и перевязанным лицом стоял около Тома Мулена. Мулен защелкнул на правой руке Латура наручник, который свисал с левого запястья рыбака.
- Это не большая честь для меня, должен сказать тебе, - проворчал Виллер. - Итак, ты кончил тем, что стал разбойником. Это меня не удивляет. Когда ты почувствовал возможность разгуляться, ты и стал действовать. Это всегда так бывает у разнузданных типов, подобных тебе.
Мулен ударил его по щеке.
- Перестань говорить такие вещи, здесь дама.
- Простите, - пробормотал рыбак.
Ольга вынула две пачки сигарет из своей корзины и засунула их в карман Латуру.
- Пожалуйста, позвольте мне задать один вопрос моему мужу? обратилась он к Мулену.
- Конечно, пожалуйста, - ответил тот.
Тогда Ольга нашла в себе смелость сказать то, что не смогла сказать в течение двадцати минут, когда она была наедине с ним.
- То, что говорят, что ты убил этого человека не имеет значения. - С чисто восточным фатализмом она отбросила мысль об убийстве, как будто, то был не человек, а насекомое. - Очень много людей умирает. А я хочу знать другое.
Латур тоже обрел свой голос.
- Что же?
С высоко поднятой головой, нисколько не смущаясь двух посторонних мужчин, Ольга продолжала пристально всматриваться в лицо мужа.
- Ты отправился к этой девушке сразу после того, как покинул меня?
- Нет, - ответил Латур. - Я клянусь тебе в этом.
Глаза Ольги по-прежнему пристально смотрели на его лицо. Наконец, она ответила:
- Я тебе верю. Этого я бы не смогла перенести.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его мягко и нежно, как бабочка, которая на мгновение садится на цветок.
Он не смог разобрать, что она прошептала.
- Что ты сказала? - спросил он.
- Пусть бог защитит тебя, - ответила она.
10
Маленькая зала в первом этаже полицейского участка была наполнена до отказа. Не только все сидячие места были заполнены, но в проходах всюду толпились молчаливые женщины и мужчины, прислонившись спинами к стене, и несмотря на все усилия дежурного полицейского, усадить их не удавалось.
Джон Шварт ожидал вместе с Латуром в маленькой комнатке для подсудимых. Адвокат не пытался скрыть серьезность ситуации. Он хотел предупредить Латура.
- Там вам будет очень трудно. Не только все люди края, но и все доказательства против тебя. И с теми показаниями миссис Лакоста, которые она написала и подписала, все, что сможет сделать для тебя судья Блекли это отправить тебя в суд высшей инстанции, где ты будешь судим по этим двум преступлениям.
- Я знаю, - ответил Латур.
У Шварта не было больше его оптимистического вида.
- И, учитывая твои боевые заслуги и твою безупречную службу, как в рядах армии, так и на посту помощника шерифа, я буду просить суд на основании недостаточности доказательств виновности отпустить тебя под залог. Правда, я сомневаюсь, что они на это согласятся.
- Я знаю, - повторил Латур.
Он еще чувствовал на своих губах вкус поцелуя Ольги. Она сказала ему:
- Пусть бог защитит тебя.
Для нее безразлично было, что ее муж обвинен в убийстве старика. Единственная вещь, которая в ее глазах только имела цену, это было сознание, что он из ее объятий перешел в объятия другой женщины. Может быть, то было самолюбие или еще более глубокое чувство. Если ему удастся когда-нибудь выбраться из этой ямы, он сразу же выяснит это.
Он заметил, что Шварт продолжает говорить.
- По моему мнению, - говорил адвокат, - мы должны держать свое мнение при себе до процесса. Я хочу говорить о трех покушениях на твою жизнь и о своей гипотезе, что тот, кто пытался убить тебя, убил Джека Лакосту и изнасиловал его жену в надежде, что суд сделает то, что ему не удалось сделать.
Латур чувствовал себя страшно безразличным. Ему почти казалось, что он просто зритель, что это не он будет судим и не его обвиняют в столь тяжких преступлениях.
- Делай, как знаешь, и как можно лучше, Джон. Ведь ты мой адвокат.
Немного подумав, он сказал:
- Кстати, попытайся повидать шерифа. Будет очень любезно с его стороны отдать ключи от моей машины. Для Ольги. Ей пришлось проделать путь до города пешком.
- Она прошла шесть километров?
- Да, чтобы принести мне завтрак.
Шварт поправил узел своего галстука.
- Понятно. Я поговорю с Величем, как только закончится заседание. А твоя почта?
Латур пожал плечами.
- Все послания, которые я получаю - это квитанции на оплату. А с тех пор, как у нас живет Георг, он настоятельно сам ходит за почтой, которую приносят в определенные ящики. Ты так и не познакомился с моим шурином?
- Нет. Еще не удалось этого сделать, - ответил Шварт. - Но я рассчитываю повидать его сегодня утром.
- Постарайся сделать это, - сказал Латур. - А потом скажешь мне свое мнение о нем.
Шварт слегка мигнул глазами.
- Но не думаешь же ты, что брат твоей жены может быть замешан в этом деле?
- Существует кто-то, кто меня очень не любит.
- Да, это совершенно очевидно, - сказал адвокат. - Ладно, я думаю, будет лучше, если я пойду в зал заседаний. Но не забывай, что протоколы этого заседания будут фигурировать в досье твоего дела в судебном заседании и не давай себя запугивать прокурору. Когда он спросит тебя, как ты смог сделать подобные вещи, ответь ему, что ты невиновен в обоих предъявленных тебе обвинениях и предоставь мне дальше действовать.
- Как хочешь, - сказал Латур.
Сторож открыл дверь комнаты для обвиняемых, чтобы Шварт мог выйти оттуда.
И тотчас компания пьяниц и бродяг, которые находились поблизости, воспользовались моментом, чтобы броситься на Латура. Тяжелые кулаки ударяли его по телу и лицу. Ногами его били в низ живота.
Руководил приступом Виллер.
- Ты очень пожалеешь, если тебя отпустят под залог, - злорадствовал рыбак. - Представь себе, что все мы здесь не любим таких парней, как ты. Позабавиться - это да, но сделать то, что сделал ты, это уже совсем другой коленкор.
Вынужденный отбиваться, Латур с трудом выпрямился, в то время, как сторож пытался навести порядок.
- Спокойнее, парни, спокойнее, - говорил он. - Я понимаю, что вы все возмущены, но не следует этого делать здесь.
- Совершенно точно, - сказал какой-то рабочий с промыслов. - То, что нам нужно - это дерево и хороший кусок веревки.
Латур вытер платком рот. Его губы были разбиты, а правый глаз начинал заплывать. Он подумал, правильно ли собрался поступить Шварт, когда думал просить его освобождения под залог. Если большинство жителей Френч Байу были такого же мнения, как и эти люди, у него могли произойти большие неприятности.
Ирония судьбы заставила его улыбнуться. Если бы он овладел Ритой тогда, когда она сама это предлагала, ничего такого не произошло. Но теперь ее избили и изнасиловали, старый Лакоста был убит и это ему, Латуру, приписывали оба преступления. Все это дело производило впечатление хорошо составленного и приведенного в жизнь сценария.
Дело Латура рассматривалось последним. Когда он приблизился к выходу из комнаты заключенных, то по толпе пробежала дрожь. Потом этот легкий шум стих и уступил место полной угрозой тишине.
Я привожу их в ужас, - подумал Латур. Он поискал глазами Ольгу и увидел ее в первом ряду за барьером, ограждающем место заседания от публики. С удовлетворением на лице, в восторге от сложившейся ситуации, рядом с сестрой сидел Георг. Мысли молодого русского ясно читались в его глазах. Если Латура будут судить в высшей инстанции, он будет осужден и казнен, Ольга будет свободной и сможет снова выйти замуж, на этот раз более удачно, за богатого человека, и ему можно будет всю жизнь прожить припеваючи за счет нового мужа Ольги. Может быть, Джону Шварту не мешало бы сунуть нос в его дела, вернее, во времяпровождение Георга в последние недели.
В полной тишине, которая сопровождала появление Латура, секретарь суда прочел обвинительное заключение. Латур думал, что судья Блекли первым делом спросит его, считает ли он себя виновным, но вместо того судья обратился к прокурору, чтобы тот указал на сведения, указывающие его вину. Это было очень мило, но это было приятно Латуру. Как бы теперь они не относились к нему, но все же его бывшие коллеги старались сделать все возможное, чтобы облегчить его защиту.
Недовольный прокурор обратился к шерифу Лаверсу. Несмотря на свои собственные грешки и потрепанную репутацию, старик держался со скромным достоинством, которое тронуло Латура.
Стоя очень прямо перед судом, Велич без всяких прикрас рассказал, как им довелось обнаружить труп Джека Лакосты и его жену, живую, но подвергшуюся насилию.
