Шилова Юлия - Женщна в клетке, или Так продолжаться не может
— Я так не могу. Мне нужна не рюмка, а бокал с тоником.
— Как знаешь. Я хотел, чтобы тебя больше вставило.
На столике лежали наручники. Мужчина почесал нос и ткнул в них пистолетом.
— Сейчас с собой возьму. Пристегну твоего француза к батарее.
— Зачем? — испуганно спросила я.
— Чтобы не сбежал никуда.
— Да куда там сбежишь? На окне решетка, на двери засов. Человек так избит, что кровью истекает. Его не приковать нужно, а оказать медицинскую помощь.
— Я сам знаю, что ему нужно. Или наручники, или на цепь. Уж больно глаза у него хитрые, — грубо заметил пьяный мужчина и погремел цепью.
— Послушай, как тебя зовут? — обратилась я на «ты» к малоприятному типу.
— Леня.
— Леня, будь благоразумным. Нельзя еле живого человека нацепь сажать. Не по-людски это. Пусть хоть на кровати лежит. Он же от боли стонет.
— Ни хрена с ним не будет, — стоял на своем Леня. — Он же не французская барышня. Пусть и не наш мужик, а импортный, но все же мужик. В" меня когда две пули всадили, я несколько часов по полю полз. И ничего, выжил. И даже когда мне одну пулю без всякого наркоза мой братан доставал, я вытерпел. Ни обезболивающего тебе, ни наркоза. Только спирта дали выпить. Вот тебе и весь наркоз. Ежели он мужик, так пусть терпит. Ведь он же из-за любви пострадал. Из-за нашей женщины. Пусть знает, что с нашими женщинами лучше в отношения не вступать, а то потом проблем не оберешься. Пусть со своими француженками занимается французской любовью. А наших баб мять не надо. Мы наших баб сами помнем. Ладно, давай лучше выпьем.
— За что? — Я посмотрела на свой бокал. Хотелось выпить «за свободу», но произнесла банальное «за удачу».
Мой тост приглянулся чересчур пьяному Леониду, и он понимающе закивал головой:
— Да, точно. Удача в нашем деле просто необходима.
Выпив бокал джина с тоником до дна, я ощутила приятное жжение и вновь посмотрела в окно, делая вид, что я усиленно дышу свежим воздухом.
— А тебя Томой зовут?
— Тома.
— Не повезло тебе, Тома.
— Почему?
— В крайне неприятную ситуацию вляпалась ты.
— И как мне из нее выйти? — прикинулась я дурочкой.
— Бабки отдать, — совершенно спокойно ответил он.
— Какие бабки?
— Драгоценности.
— Ах, драгоценности…
— Конечно, тебе нужно отдать драгоценности, а француз пусть выплатит требуемые с него баксы, и вы свободны, как голуби в полете. Он в крупной компании работает, занимает хороший пост. Так что живет не на пособие, а получает вполне приличные деньги. Человеческая жизнь дороже. Зато останется жив, а эти деньги со временем отбатрачит.
— А где гарантии?
— Какие гарантии?
— Гарантии того, что он останется жив.
— Да сейчас государство не дает никаких гарантий, а ты хочешь, чтобы гарантии давали казанские братаны.
— Теперь хотя бы понятно, у кого мы в гостях. У казанских бандитов.
Мужчина сразу понял, что сказал лишнее.
— Да, это я так. Никакие мы не бандиты, а очень даже простые и хорошие ребята. Бандиты — те, кто грабит, убивает, чинит беспредел и мешает жить мирным людям.
— А вы, значит, мирным людям жить не мешаете?
— Нет. Если только эти люди живут по понятиям и никаких законов не нарушают.
— А я и Жан какой закон нарушили? Можно поинтересоваться?
— Да что тебе говорить?! Ты и сама все знаешь.
— А вот и не знаю.
— Твоя бабка деда Влада нагрела. Говорят, эта старуха гипнозом обладала. Вот она под гипнозом эту баночку-то и утащила.
— И ты считаешь, что я должна отвечать за ее поступки? Ты считаешь, что это нормально?
— Вполне. А больше за ее грехи ответить-то некому. Когда наши старики умирают, их наследством пользуются дети и внуки. Поэтому денежки с них спрашивать надо. Тем более что это наследство приобретено самым что ни на есть хамским способом. Бабка твоя не колдунья, а мошенница была и воровка.
— А Жан в чем провинился?
Я уже тебе, по-моему, внятно сказал. Он наших телок топчет и никому не отстегивает. Иным языком, налоги в казну не платит. Вот сейчас он отвалит в казну и пусть хоть каждый день с тобой кувыркается. Мы с него не выкуп за похищение требуем, а хотим только одного, чтобы он уплатил налоги. Как говорят у нас в народе, уплати налоги и спи спокойно с кем хочешь. — Мужик заржал, довольный своей шуткой, а я почувствовала себя так, как будто меня только что втоптали в грязь огромными вонючими сапогами.
— Какие налоги?! Ты о чем говоришь?!
— О том, что он работает на нашей территории, а платить никому не хочет.
— На какой территории?! Еще скажи, что я проститутка, а ты моя «крыша»?! Ты хоть сам думаешь, о чем говоришь?! Я свободный, ни от кого не зависящий человек и люблю кого хочу и сколько хочу. Мы любим друг друга, и наши отношения никого не касаются, кроме нас двоих. Ты понимаешь, что двое могут друг друга любить? Про то, чувствовал ли ты это когда-нибудь, я уж молчу. Я только спрашиваю, слышал ли ты про это? Я понимаю, что в твоем лексиконе нет слова «любовь», так хотя бы скажи мне о том, слышал ли ты его когда-нибудь или нет?
Мужчина раздул ноздри и посмотрел на меня раздраженно:
— Ты мне тут по ушам не езди и сказки про любовь не рассказывай. Знаю я такую любовь, когда наши бабы с иностранцами крутят и капусту нормально стригут. Он женат, и у него есть семья.
— И что?
— Как это что?!
У нас есть закон, запрещающий любить женатого человека? Я же сказала, что мои отношения с Жаном касаются только меня и его. Я не хочу тебе ничего доказывать, потому что ты все равно ничего не поймешь. Лучше налей мне еще джина с тоником.
— Запросто. А сказки свои про любовь ты мне не рассказывай. Мне их в детстве читали.
Выпив джин с тоником без всякого тоста, я возбужденно произнесла:
— Леня, а ты хорошо зарабатываешь?
— В смысле? — не понял меня мужчина и, поспешив последовать моему примеру, опрокинул добротную порцию чистого джина.
— В смысле того, что мы могли бы договориться. — Я сверкнула в его сторону хитрыми глазами и выдавила из себя улыбку, которая тут же отозвалась во мне острой болью, потому что разбитая губа не могла не среагировать на мою мимику.
Глава 9
Мужчина был пьян, и я надеялась на то, что его сознание задурманено достаточно и он вряд ли сможет объективно оценить данную ситуацию.
— Ты о чем? — не сразу понял меня мой противник.
— О драгоценностях, — на свой страх и риск произнесла я.
— О каких драгоценностях? — никак не мог понять он.
— О тех, которые моя бабушка унесла у чужого дедушки, — осторожничала я.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что мы можем поделить эти драгоценности между собой.
— Не понимаю, к чему ты клонишь?!
— К тому, что отдавать их Владу вовсе не обязательно. Он заберет их все себе, а тебе ничего не достанется.
Мужчина словно только понял, что именно я имею в виду, и побледнел.
— Ты хочешь кинуть Влада побоку?
— Я просто делаю тебе деловое предложение. Я не знаю, сколько ты имеешь от той деятельности, которой сейчас занимаешься, но все ж склоняюсь к мнению, что больших денег у тебя нет. Я же предлагаю тебе большие и реальные деньги. Целая банка бриллиантов! Пятая часть из них моя, а все четыре части твои. Ты только вдумайся, какие это деньжищи! Ты сможешь лечь на дно и лежать там до конца своей жизни.
— А ты знаешь, что такое «лечь на дно»?
— Догадываюсь. Ты сможешь купить себе новый паспорт, новое гражданство, новую страну, в общем, новую жизнь. Тебе не надо будет ни на кого ишачить… Ты будешь жить той жизнью, о которой мечтают многие. У тебя будет клевая жизнь и не будет необходимости думать о завтрашнем дне. Да и не только тебе, но и твоим детям и внукам и даже правнукам.
— Ты думаешь, что говоришь?! Ты меня крысой хочешь выставить?! — неожиданно мужчина наставил на меня пистолет.
— Я думаю, что никто и никогда не сделает тебе такого предложения. Жизнь дает тебе шанс круто ее изменить. Ты никогда больше не получишь подобного предложения.
— Да ты в своем уме?! Ты хочешь, чтобы я своих пацанов предал?!
— Я хочу, чтобы ты подумал о себе. Это же несложно, взять и подумать о себе. Ты все время думал о других, а теперь первый раз в жизни решил позаботиться о своей судьбе. Если ты не сделаешь этого сейчас, то судьба о тебе вряд ли сама позаботиться. Пока другие будут есть ананасы и запивать их шампанским, ты будешь до конца жизни сидеть в этом ветхом, обшарпанном доме, пить в одиночку и стеречь попавших сюда пленников.
Я специально сказала «пить в одиночку». Либо в дупель пьяный Леня возразит и скажет, что он в этом доме не один, мои шансы на бегство уменьшатся, либо он пропустит мое замечание мимо ушей, и тогда, если фортуна мне улыбнется, я обязательно буду у цели, то есть на свободе.
