Джон Гоуди - Пелхэм, час двадцать три
- Я постелю им красную дорожку, вот только кончу её пылесосить, пообещал лейтенант Прескот. Потом повесил трубку, оторвался от стойки, преграждавшей доступ в штаб-квартиру транспортной полиции, или мозговой центр, как обычно её называли сами полицейские, и пошел встречать лифт, чтобы принять бесценный груз.
Ему доставило наслаждение наблюдать их реакцию, когда он шагнул вперед, чтобы поздороваться. Гости оказались не в состоянии скрыть свое удивление. Но они быстро справились (нужно было признать) и пожали ему руку без всяких признаков недовольства или сдержанности. В конце концов, они выглядели вполне прилично и, - кто знает - может быть, ему однажды доведется оказаться в Бостоне, где голос черного избирателя, как не прискорбен этот факт, учитывается, как и любой другой.
Оба были политики и ирландцы; что ещё было про них сказать? Один приветлив, другой сдержан. Приветливого звали Мелони, сдержанного - Кейси. Почти одинаковые голубые глаза не без предубеждения осмотрели симпатичный костюм лейтенанта Прескота из гладкой блестящей ткани (чуть приталеный. с высоким выкатом), смело расчерченную черно-красно-белыми полосками рубашку, галстук фирмы "Графиня Мара", остроносые итальянские штиблеты (сорок пять долларов на распродаже), а их тонкие пренебрежительно вздернутые носы ощутили аромат духов от Каное. Их рукопожатие было одновременно твердым и теплым - рукопожатие людей, для которых оно стало частью жизни.
- У нас здесь немного тесновато, вы не находите?.. - Впрочем, Прескот не закончил свою жалобу. Им было также скучно её слушать, как ему произносить. Уже суше он добавил: - Кабинеты руководства там... последовал неопределенный жест. - Вот кабинет капитана Кастелло...
Посетители обменялись быстрыми взглядами, которые Прескот расшифровал так: ну, слава Богу, хоть Кастелло, приличная ирландская фамилия, было бы уж слишком, если бы начальник тоже оказался цветным.
- Пожалуйста, сюда, джентльмены.
По протоколу сначала следовало зайти в комнату оперативных дежурных, где посетители должны были оставить свои автографы в журнале, но Прескот решил изменить порядок. Если немного повезет, тихое утро в комнате оперативных дежурных может превратиться в настоящий цирк. Вчера была угроза взрыва бомбы на станции компании ИНД (потом выяснилось, что тревога ложная) и в дежурке все кипело. Это могло бы стать неплохим зрелищем для посетителей.
Он провел их мимо комнаты оперативных дежурных в телетайпный зал и отдел личного состава.
Войдя в роль случайного экскурсовода для элитных гостей, Прескот остановился в телетайпном зале и начал объяснять назначение грохочущих машин.
- Мы связаны двусторонней связью с управлением полиции города Нью-Йорка. На наш телетайп приходят все их сообщения, а они получают наши. Два отдельных аппарата связаны с городскими автобусными маршрутами и отделом обслуживания.
У посетителей был сонный вид, и Прескот их не осуждал. Незаинтересованный оратор обращался к незаинтересованным слушателям. Он столько раз этим занимался, что его уже тошнило. Быть полицейским и торчать за письменным столом, изнемогая от массы обязанностей по связям с общественностью, - все равно что не быть полицейским вообще. Но ему за это платили.
Так что, - подумал он, подавив внутренний вздох, - давайте пробежимся побыстрее.
- Возможно, у вас появится желание познакомиться с основными данными по нашему отделу. - Он замолчал, и в тишине уверено и четко затерахтел полицейский телетайп. - Вы, видимо, знаете, что силы транспортной полиции примерно три тысячи двести человек, что составляет десять процентов городской полиции. Может показаться, что это немного, но на самом деле мы среди первых двадцати пяти полицейских подразделений страны. У нас очень большой район - двести тридцать семь миль железнодорожных путей, четыреста семьдесят шесть станций, около шестидесяти процентов из них находится под землей. Удивлены?
Никто из посетителей не выглядел хоть сколько-нибудь удивленным, но теперь они уже просто обязаны были изобразить удивление.
- Действительно, - продолжил Прескот, - существует двести шестьдесят пять подземных станций и сто семьдесят три надземных...
Он сделал паузу, и теперь Мелони всерьез удивился и громко заметил:
- Но если сложить эти цифры, получится только четыреста тридцать восемь, а вы говорили о четырехстах семидесяти шести.
Прескот снисходительно улыбнулся, словно учитель по отношению к способному ученику.
- Да, я как раз собирался сказать, что есть тридцать восемь открытых станций, на поверхности. Я не хотел бы утомлять вас фактами... - Но именно этого он и хотел - завалить их фактами, чтобы им стало так же скучно, как и ему. - Возможно, вам интересно будет узнать, что самой высокой станцией на железной дороге является станция на Смит-Найн-стрит в Бруклине, рельсы которой находятся на расстоянии в восемьдесят семь с половиной футов от поверхности улицы, а самой глубокой - станция на Сто девяносто первой улице и авеню святого Николая, рельсы которой на сто восемьдесят футов ниже уровня земли.
- Не может быть, - вздохнул Мелони, а Кейси подавил зевок.
- Станция Гранд централь - самая загруженная в смысле потока пассажиров, там в год проходит около сорока миллионов пассажиров. По количеству поездов самая загруженная станция - на Четвертой Западной улице, линия компании ИНД - там в час пик проходит по сто поездов в каждую сторону.
- Не может быть, - повторил Мелони. Кейси все ещё продолжал зевать.
Прескот мстительно подумал: Если он не закроет рот, я расскажу, сколько в метро эскалаторов.
- В действии семь тысяч вагонов. Ах, да, ещё девяносто девять эскалаторов. Так вот все это, включая подъездные пути, переходы и все прочее, три тысячи двести полицейских контролируют двадцать четыре часа в сутки. Как вы наверно знаете, на каждой станции и в каждом поезде в период с восьми вечера до четырех утра дежурит полицейский. Когда организовали такие дежурства, число преступлений сократилось на шестьдесят процентов.
Кейси перестал зевать и сказал, словно оправдываясь:
- У нас в Бостоне в метро тоже хватает преступлений.
- Но с вашим не сравнить, - снисходительно буркнул Мелони.
- Спасибо, - кивнул Прескот. - Как и городская полиция, мы имеем дело с грабежами, изнасилованиями, любыми видами насилия, пьянством, несчастными случаями, болезнями, оскорблениями, вандализмом, срезанием сумочек, карманными кражами, назойливыми приставаниями, молодыми хулиганами фактически со всеми мыслимыми видами преступлений и нарушения порядка. И, если так можно сказать, мы обращаемся с ними квалифицированно. Конечно, мы носим огнестрельное оружие, как на службе, так и вне ее...
Кейси снова собрался зевнуть, а рассеянный взгляд Мелони остановился на полицейском телетайпе.
Прескот намек Мелони понял и подвел гостей к аппарату.
- Здесь полная запись всех сообщений, проходящих через городскую полицию.
Мелони просмотрел ползущий лист бумаги.
- Тут ничего кроме украденных автомобилей. - Он взял другой лист. "Олдсмобиль" 1950 года выпуска. Кому понадобилось угонять "олдсмобиль" 1950 года?
Прескот решил пропустить реплику мимо ушей.
- А теперь, - сказал он, - перейдем в комнату оперативных дежурных, которая является истинным сердцем нашего мозгового центра.
Сердце билось очень вяло. Прескот убедился в этом, когда они вошли в большую комнату, разделенную стеклянными перегородками на квадраты и прямоугольники. Какая-то работа шла, но чисто рутинная. Он перегнулся через стеклянную стенку, отделявшую комнату оперативных дежурных от отдела регистрации, и предоставил посетителям возможность полюбоваться общей картиной. Естественно, что они уставились на огромную полицейскую карту, закрывавшую всю дальнюю стену.
- Мы называем её картой текущей обстановки, - пояснил Прескот. - На ней отмечено положение всех полицейских в районе. Красные огоньки означают полицейских компании ИРТ, желтые - полицейских компаний БМТ и ИНД. Оперативные дежурные и патрульные находятся в постоянном контакте. Большинство патрульных снабжено рациями двусторонней связи ценой по восемьсот долларов каждая, остальные регулярно каждый час докладывают по телефону. Или чаще, если у них возникают проблемы.
- Прекрасно, - вздохнул Мелони. - Все эти огоньки...
У Мелони явно был глаз художника. Длинная карта была разделена на участки, подссвеченные пастельными оттенками желтого, красного, оранжевого, голубого, зеленого, обозначавшими различные участки системы, а мерцающие и движущиеся огоньки, обозначающие меняющееся положение патрульных, добавляли в общую картину свои собственные краски. Прескот должен был признать, что это и в самом деле красивое зрелище.
В тот день дежурил лейтенант Гарбер; будучи временно главным человеком в системе, он и вел себя, как главный. Прескот представил ему Мелони и Кейси, смуглый чернобородый Гарбер нетерпеливо пожал им руки и велел расписаться в книге регистрации.
