Анатолий Галкин - Принц на белом коне
В ответ на аплодисменты Семен Ильич кланялся, как звезда эстрады.
– Спасибо, друзья. Сегодня у нас радостный день. Я и дальше буду шутить… Вот перед вами десять красавиц. И каждая достойна короны… Поверьте мне – у каждой из них есть своя изюминка!
Зал опять взорвался визгом и аплодисментами. Никто не ожидал, что вице-мэр намекнет про это… Многие не верили историям про Любарского, но слухи о нем слышали все.
Короче – и эту шутку оценили!
– Все они достойны! Но девять из них – принцессы, а одна – королева!.. Кто это? Это та, которая сохранила свежесть, обаяние и силу духа.
Про «силу духа» Любарский сказал зря…
Зал замер, глядя попеременно на Тигру и на темные очки вице-мэра…
По городу активно запустили слух про дачу Любарского, про его глаз и «сучок на березе»…
Но одновременно ходил слушок про тяжелую руку Ракитиной и про ее силу духа.
Любарский почувствовал настроение зала, и его понесло!
– Объявляю победительницу!.. Для многих это будет неожиданность. Я даже знаю, что ходили грязные сплетни… Но всё было не так! Вернее – ничего не было… И поэтому, наша королева – Татьяна Ракитина.
Юсова махнула рукой, и оркестр заиграл какой-то невнятный туш… Зал загудел и встал.
Любарский поднял над головой корону, посмотрел в сторону Тигры и поманил ее к себе, на центр сцены.
Из строя красавиц первой вышла Марина. Она схватилась за лицо, зарыдала и бросилась прочь, в кулисы…
Операторы успели снять эту человеческую трагедию. Картинку с плачущей претенденткой многократно давали по местному ТВ.
А Тигру подтолкнули другие соперницы. Они даже подхватили ее под руки и потащили к Любарскому.
И в этот же момент с восьмого ряда сорвался сорокалетний крепыш с букетом роз…
Охрана при входе на сцену взглянула на Юсову, а та пожала плечами и махнула рукой в том смысле, что «Пропустить», это свой!
Любарский под вой зала уже надел на Тигру корону, уже пожал ей руку и уже полез целовать победительницу. Но не тут-то было!
Как говорит народ: «Зря ты, кобель, губы-то раскатал»!
Бросив сотню роз под ноги Татьяны, Юлий Семенович освободил свои руки.
И вот этими трудовыми банкирскими руками он схватил вице-мэра за грудки, встряхнул его и отбросил в сторону Юсовой…
Публика с восторгом наблюдала, как Любарский скользит на заду, а потом переворачивается и уползает в кулисы.
А Зелинский бросился на колени перед Тигрой, которая была в короне, в красивом платье и на полянке из роз….
Было очень красиво!
Зал замер!
Какой-то шустрый звукооператор успел наклонить микрофон, и публика услышала всё!..
Превозмогая боль от шипов в коленках банкир произнес достаточно вдохновенно.
– Вы красавица, Татьяна! Вы – королева!.. Я прошу вас стать моей женой.
– Я даже не знаю, Юлий Семенович… А вы меня любите? Я вам очень нужна?
– Очень нужна! Просто необходима!.. Без вас, Таня, я сразу погибну.
– Тогда, я согласна…
Юсова вырвалась в центр сцены и успела прокричать «Горько!» еще до начала оваций.
Зелинский встал, выдернул из коленок несколько шипов и подошел к королеве вплотную…
Теперь они знали, как целоваться. Не зря они репетировали это у озера на фоне лебедей.
* * *Элитный ресторан располагался над самой Волгой и назывался «Княжна». Очевидно, что здесь был намек на песню про Стеньку Разина, который швырнул красавицу в речку.
К десяти вечера уже стемнело, и Костя Курилов отогнал голубой джип от входа, где мелькали разноцветные огоньки, на тридцать метров в сторону. Здесь за кустами фонарь и лавочка с видом на берег.
Как нормальный водитель, Костя понимал, что в день свадьбы он будет катать с утра и до вечера. И не дай бог, чтоб стартер завис или искра ушла… Машина должна работать идеально!
Пока шеф с невестой и Горский со Светланой отмечали в ресторане сватовство, победу и помолвку, Курилов решил для порядка осмотреть двигатель. Не разбирать по деталям, а так, для профилактики что-то подкрутить, подмазать, подкрепить.
Костя стоял склонившись над открытым капотом и мурлыкал старую песенку про «Два кусочика колбаски»…
Прохожих в это время почти не было… Молодая парочка искала на набережной укромное местечко…
Был еще алкаш, который медленно удалялся от ресторана…
Из нормальных людей – всего один. Это, вероятно, турист, которого случайно занесло на край Костромы.
Турист вразвалочку подошел к «Чероки».
– Красивая машина!.. Я здесь таких и не видел.
– А мы не здешние. Мы на недельку из Москвы приехали.
– Командировка?
– Нет! Свадьба!.. Шеф у меня банкир. Вот и решил жениться на вашей королеве красоты.
– Давай знакомиться! Меня Иваном зовут…
– Константин… Очень приятно.
– Я, Костя, тоже не местный. Но конкурс по телику смотрел… Постой, так это тот мужик, что прямо на сцене предложение сделал?
– Да, мы такие!.. Вот теперь послезавтра свадьба.
– И где?
– Мне не велено распространяться по этому поводу, но тебе, Ваня, скажу… В полдень в Центральном ЗАГСе. Это, который справа от театра.
– Завидую тебе, Костя! Три дня гулять будете?
– Будут гулять! Все, но не я… После ЗАГСа везу молодых в церковь, потом они на тройке в порт, затем на пароход и вместе с гостями в Москву… Как говориться – малый вперед!
– А ты?
– А я своим ходом по шоссе… Они будут гудеть всю дорогу, а я – ни капли в рот. Я за рулем!
* * *В «Княжне» было пустынно. Ресторан стоял на отшибе, а цены держал ломовые… Крутые цены! Как в московских кабаках для элиты.
Сюда изредка заходили местные братки, чиновники первого уровня, заезжие бизнесмены. А еще менты из ближайшего околотка – они не шиковали, но добротно питались на халяву.
Сегодня заняты были всего три столика, за одним из которых обмывали корону и помолвку.
Горский почти не сидел. Он захватил обязанности тамады и рассыпал здравицы, анекдоты и тосты со смыслом.
Гриша в очередной раз обхватил бокал и снова встал.
– Имею короткий тост…Я знаю Юлия хорошо. Уверен, Таня, что ты не пожалеешь… Но и ты, Зелинский, счастливчик! Не каждому так везет. Невеста не просто умница и красавица, а королева… Светик, я правильно говорю?
Свечка не поняла, что вопрос был риторический, и реагировать на него не надо. Только поддакнуть и кивнуть… Но Горелова вскочила и ее понесло не в ту сторону.
– Сейчас – верю! А вообще – нет!.. Меня всегда учили, что мужчинам верить нельзя… А потом – Григорий, ты кто? Адвокат! Сам говорил, что вы часто лжете.
– Говорил! Но это другое… Да, мы врем! Но это иногда, когда надо для дела… Я хочу выпить за медовый век!
Свечка опять перебила.
– Отлично! Не за одну медовую ночь, не за месяц или год, а за век! Пусть вам сто лет сладко будет… Горько!
Горелова так звонко заорала, что из подсобок выскочили все повара и официанты.
Все уже знали, что здесь Ракитина – городская королева красоты… Все пытались на сотовые телефоны запечатлеть событие.
Тигра целовалась третий раз в жизни. Недавно – при лебедях, три часа назад – в зале, на виду у тысячи глаз, а сейчас в полупустом ресторане…
Странно, но с каждым разом это простое занятие нравилось ей все больше и больше.
После долгого поцелуя и жидких аплодисментов со стороны буфета скромный Зелинский решил что-то сказать.
– Друзья, вы правильно сказали про мед. Я всё сделаю, чтоб Тане сладко жилось… А ты, дорогая?
– И я постараюсь!.. Только как-то всё быстро случилось. Как в сказке! Или как во сне… Светке недавно сон приснился про принца на белом коне.
Гриша радостно поднял бокал и воскликнул:
– Растешь, Зелинский! Невеста сравнила тебя с принцем… Но завтра, девочки, у вас тяжелый день. Вам надо быстренько уволиться, пригласить местных гостей, купить кольца, платья, бриллианты… А вечером в бассейн! Утром – парикмахер и визажист… Кстати, Танюша, ты пойдешь в ЗАГС в короне?
* * *Доказано, что самое лучшее время для краж и угонов машин это время три сорок ночи… Плюс-минус двадцать минут.
Это перепутье жизни! Еще не утро, но уже и не ночь.
В этот промежуток времени все дрыхнут!.. Спят и совы, и жаворонки, и даже молодожены.
Закон подлости сработал!.. Луна в эту ночь была предательски большой…
Иван скользил вдоль темной стены дома, сливаясь с собственной тенью.
Киллер заметил знакомый джип, нахально стоявший на газоне около детской площадки.
Сейчас этот красавец «Чероки» не был голубым. Как и все кошки ночью, он виделся серым.
Стена закончилась невысоким крыльцом, и Санько нырнул в дверь парадного…
Подъезд был огромен, мрачен и пуст. Даже страшно!.. Но хорошо, что сюда не пришла московская мода на консьержек.
Иван поднимался по ступенькам, как мим на арене цирка, мягко двигая вперед носки широких кроссовок.
Он шел наверх осторожно и беззвучно.
У квартиры Воякиной он постоял и прислушался…
