Алексей Наст - Чужая зона
Но самое главное, Сергей знал, что в Райкерс-Айленд сидел «объект». Его цель. Василий…
Сергей знал, что это был тот самый Василий, которого вывезли из Индокитая под давлением американской Фемиды. Все газеты, все телеканалы, все интернет-ресурсы трубили о его задержании в экзотической стране. Сергей тогда ещё жил честной жизнью молодого пенсионера в родной квартирке и удивлялся, что так бурно отреагировали на это политики США, Евросоюза, НАТО и России. Ну, торговал человек какой-то техникой, ну, пообещал продать пару новейших беспилотников повстанцам Тринидада. Почему такая реакция? И при чём здесь Россия, ведь Василий – гражданин Молдавии? Тогда всё это казалось Сергею какой-то политической глупостью, маразмом.Сергею необходим был контакт с Василием, чтобы задать вопрос, который ему должен озвучить кто-то из служителей тюрьмы. Этот человек не мог физически пообщаться с Василием. А Сергей, значит, сумеет? Как смогли предвидеть там, в конторе, что Сергей сумеет хоть на минуту пересечься с Василием и тот, поверив одному слову Сергея, всё ему расскажет, сдаст свою последнюю надежду на свободу и сгинет здесь, во мраке старинных катакомб Райкерс-Айленд?
– Хэе-хэе-хэ… – хрипло прокашлялся Сергей.
– Что с вами?! – удивился мужчина с папкой.
– Я в Райкерс-Айленд, – отозвался Сергей. – Это обидно. Я рассчитывал на Манхэттенскую федеральную тюрьму для богачей.
Мужчина рассмеялся.
А Сергей подумал с тоской: «Неужели под электрический стул подведут? А Василий – задание аховое. Узнай то, не знаю что! А как я передам эту информацию конторе? Как? Об этом инструкций не было! Сдали меня. Сдали! Спасибо, Родина!»Сергей несколько раз приходил в себя и снова проваливался в забытье – новые порции лекарства, вводимые шприцем, блокировали в мозгу попытки сопротивления.
Сергей понимал, что американцы изначально знали, что его цель – контакты с Василием, но зачем им были нужны пароль и задания, оставалось для Сергея загадкой. Он предполагал, что это позволяло им держать русских под контролем. ФБР, после столь памятного задержания одиннадцати русских нелегалов с подачи предателя-перебежчика, теперь желало поймать резидента и играло наверняка. Американцы не хотели контакта Василия с кем-то из внешней разведки России, ибо этот контакт мог привести к потере очень важных сведений, но справедливо полагали, что мешать контакту – не в их интересах. Если они переведут Василия или Сергея в другую тюрьму – на Василия выйдет другой контактёр, им неизвестный. Здесь же, разоблачив Сергея в момент контакта, можно было на очень длительный срок отбить у русских желание к новым попыткам контакта, и тайна, к которой причастен гражданин Молдавии, останется тайной на необходимый срок.
Когда Циммерман намекал Сергею о предстоящем задании, уже тогда тому стало понятно, что Василий каким-то краем принадлежал к тайной организации, преследующей собственные цели. Через Василия ФБР и ЦРУ получали доступ к человеку, который руководил организацией. Используя шантаж и подкуп, они с его помощью могли совершать некие манёвры, как отвлекающие российскую политику от мировых проблем, так и приносящие прямой технологический урон науке и обороноспособности.
Вытянув из Василия необходимую информацию, его можно было убить. Но сейчас контакт мог поддерживаться только с его помощью. К тому же после задержания, выполненного местными властями в Индокитае, российские СМИ устроили всемирную истерию вокруг «незаконного» задержания. Это была вторая информационная битва, которую выиграли русские. Первая победа была в 2008-м, когда мировые СМИ не смогли убедить людей в том, что Грузия является жертвой агрессии. В настоящее время смерть Василия могла вызвать очень сильный политический резонанс. Из поля тихих игр спецслужб дело Василия перекочевало в русло «улыбчивых» межгосударственных интриг. Вот почему на таком фоне ФБР требовалось громкое разоблачение очередной операции русской СВР.
А контора, рискуя очень многим, шла на операцию, ибо каждый день деятельности загадочного Василия наносил Российскому государству непоправимый вред…Сергей долго отлёживался в лазарете после сеансов мозготерапии. Когда его перевели в общую камеру, он был ещё очень слаб.
Его сокамерником оказался спокойный латинос, лет сорока пяти, подтянутый, натренированный, с крепкими мускулами и с покрытыми татуировками руками. Сергею он показался соглядатаем ФБР. Но латинос большую часть времени отмалчивался, а Сергей не собирался проводить душевные беседы.
Сергей не обнаружил Василия среди заключённых своего сектора, поэтому контакт мог произойти только во время прогулок, когда всех заключённых выгоняли на тюремный двор.
Пароля у Сергея до сих пор не было. К нему неторопливо присматривались другие заключённые, но явных наездов ещё не было. То ли другие тоже видели в латиносе, сокамернике Сергея, агента ФБР и заодно опасались общаться с Сергеем. К тому же охрана тоже следила за Сергеем во все глаза – он постоянно чувствовал на себе взгляды хмурых охранников с помповыми ружьями.
Сергей издали наблюдал за Василием. Тот осунулся, еле передвигал ноги в мощных, грубых ботинках (Сергей не исключал, что ему провели те же сеансы мозготерапии, которые проходил сам, только поступив в тюрьму). Василий смотрел куда-то поверх голов, постоянно пребывая в одиночестве…
Время шло, а возможности для контакта не было, так как Сергей не имел пароля и поэтому предпочитал бесполезным действиям пассивное ожидание. Ему оставалось только твердить про себя слова старой песенки: «Подождём мою маму!»
– Подождём. – Сергей фыркнул. – Твою мать.
– Что ты сказал? – оживился латинос. Он, как рыба-прилипала, всегда был рядом…
Сергей, взглянув на него через плечо, раздраженно буркнул:
– Ничего. Сам с собой говорю, – и продолжил наблюдение за бродящим бесцельно по двору Василием.
– Это плохо. Начнёшь сам с собой говорить – с ума сойдёшь, – заявил латинос. – Ты со мной говори. Тебе плохо – мне говори. Человек должен слушать. А будешь говорить сам себе – сойдёшь с ума.
– Хорошо.
– Что?
– Буду говорить тебе. Потом.
Сомнений у Сергея теперь не оставалось: латинос – соглядатай.
Сергей снова уставился на понурую фигуру Василия.
– Подождём, – снова буркнул себе Сергей. Придёт время, и всё получится как надо, он ведь профессионал своего дела. – Подождём…Сергей сидел перед телевизором и смотрел решающий матч по футболу. Наши играли с португальцами.
Сергей ненавидел футболистов за то, что они обманывают надежды болельщиков… Им такие деньги платят, а они…
– Папа! Па-па!
Сергей очнулся, забылся перед телевизором накануне, изрядно пива нахлебался. А им с сыном идти на рыбалку.
Уже светало. Пятый час утра.
– Сынок, ты как сам так рано проснулся?
Сергей погладил сына по руке. Он еще маленький, десятилетний. Сын испуганно указал за спину Сергея:
– Папа, там твой будильник зазвонил.
– Будильник? – удивился Сергей.
– Бж-бж! Бж-бж!
– Какой будильник? – удивился Сергей. Они были на даче, до реки – шагать метров пятьсот. Будильника в домике быть не могло.
– Сынок, какой будильник? – спросил Сергей.
– Тот!
«Бж-бж! Бж! Бж!..»Разболелась голова.
Сергей вернулся в реальность.
Решётчатые двери камеры с лязгом отошли в сторону.
Новый день.
Америка.
Зона.
– А-а-а-а!!! – заорал Сергей что есть силы, не отрывая лица от тонкой подушки и не пытаясь подняться с лежанки.
– Насильник, ты что?! – Латинос легонько толкнул его в плечо (из-за вменяемой статьи все звали теперь Сергея неприятным прозвищем Насильник).
Сергей затих, но не поднимался.
– Давай-ка, Насильник, вставай. Пора на утреннюю перекличку!
– Не хочу, – отозвался Сергей по-русски.
– Что сказал? – Латинос нагнулся к самому лицу Сергея. – Скажи по-нашему, Насильник!
Сергей поднял голову с подушки и сказал снова по-русски:
– Не хочу!
– Что?
– На х… пошёл!
Всё умиление ото сна исчезло. Реальность победила, а так хотелось остаться во сне… Мозг ещё помнил его фрагменты… Хотелось зацепить мелкие моменты, какие-то детали… Там всё было реально, до самых мелочей… Там тоже жизнь… Почему не уйти туда навсегда, в ту жизнь?
Но всё ушло в пустоту.
Разум готов был к борьбе. Сергей улыбнулся сокамернику:
– Что с тобой? Испугался?
– Я не испугался. Я знаю русский язык! – Латинос походил на сумасшедшего. – Я тоже русский!
– Рад за тебя, – спокойно отозвался Сергей, вставая с лежанки. – Пойдём на перекличку, а то нам здорово попадёт!
Латинос, улыбаясь, вдруг панибратски обхватил Сергея за плечи:
– Друг!
Сергей, злясь, скинул его руку.
– Без рук! Мы не друзья!
– Почему?
– Мы плохо знаем друг друга. Чтобы подружиться – нужно время.
– О-о-о! – Латинос, улыбаясь, отодвинулся от Сергея. – Я нормальный парень. Привыкай ко мне, Насильник, и мы станем друзьями! Будем держаться друг за друга – не пропадём! Здешний держало Консуэло не даст нас в обиду!
