Сергей Саканский - Искатель. 2014. Выпуск №2
Макс подошел к персональному компьютеру на рабочем столе шефа, вставил в системный блок небольшую флэшку и несколько раз щелкнул клавишами.
…«…а вот первое открывание… как бы это сказать, необычно. Датчики зарегистрировали лишь увеличение свободного объема, словно кто-то, давно и недвижно находившийся в помещении, взял да и вышел. Однако дверь разблокирована снаружи, а не изнутри… внутри и сканера-то нет для считывания карточки.
— Что это значит, профессор?
— А это значит, господа офицеры, что прибор и чертежи просто исчезли из бокса, в который никто не входил».
Голоса и шорохи записи затихли, звуковой файл на микрофлэшке закончился. Рассел сел, положил руки на журнальный столик и застыл, глядя в окно. Скорее всего, он ничего не видел. Просидев так около минуты, он помассировал пальцами виски и повернулся к Максу:
— Нюансы!.. Что это значит, Макс? Что это за Икс-файлы, Скалли и Малдер, черт подери!? Вы уверены, что это не инсценировка, например, «Войны миров»? А? С Томом Крузом в главной роли? Это что, действительно записано в Берне?
— Сожалею, шеф, информация вполне достоверна. Работы нам отныне прибавится, причем мы будем, скорее всего, мальчиками на побегушках, потому как сюда пришлют специальную профильную бригаду, которая и будет принимать все решения.
— Какого хрена я согласился на назначение сюда? Польстился на Альпы, жру в ресторанах этот гребаный сыр фондю… Дьявол! Предупреждали же меня опытные люди: не лезь в этот серпентарий, не стоит! Нет, вляпался… Макс, что это?
— Похоже, мы имеем дело с Санта Клаусом[23].
— С чем… с кем?
— Шеф, вы все прекрасно поняли…
Рассел замер на несколько мгновений, затем вспомнил и выпалил:
— Но проекты, как их там… это… «Синяя книга» и «Знак», кажется, давным-давно закрыты!
— Да. Но не проекты «Сигма» и «Маджестик-12»[24]. Они до сих пор работают, собирают информацию, анализируют. Вспомните засекреченный «Доклад № 14» института Беттела! Русские тоже, между прочим, не сидят, сложа руки! Достаточно вспомнить их мощнейший проект — ответ нам — «Сетка МО + АН»[25]. Он тоже не закрыт. Хотя… извините, шеф, но вы молоды и не можете знать всю подноготную тех событий — только по документам, да и то они почти все засекречены до середины этого века. А я в то время не только уже работал в конторе, но и был включен в комиссию по расследованию некоторых особых обстоятельств, связанных с полетом «Аполло-11» и его пребыванием на Луне. Должен вам сказать, что и до сегодняшнего дня многие вопросы, поднятые во время работы комиссии, остаются без ответа. Помните… Ах, да, нет, конечно. Что это я? В общем, астронавтов что-то сильно насторожило, если не сказать напугало, при посадке на Луну. Они не решились сразу выйти из посадочного модуля «Игл» и просидели в нем, как в консервной банке, несколько часов. Переговоры с Землей стал неожиданно, вместо Армстронга, вести Олдрин. Судя по всему, Армстронг здорово перенервничал, мягко говоря. А что докладывал Олдрин? Сначала он вел переговоры с Землей по открытому каналу, который прослушивался всеми радиолюбителями планеты (это было космическое видеошоу планетарного масштаба), и только потом, по приказу из Хьюстона, перешел на резервный. Что он говорил? А говорил он своим спокойным монотонным голосом примерно следующее, отчего у наших ученых и военных волосы на головах зашевелились: «Наблюдаю чужие космические корабли на противоположном гребне кальдеры кратера. Вижу свет и движение. Земля, Земля, подтверждаю — у нас в гостях Санта Клаус!». В какой-то момент, наслушавшись такой чертовщины, Коллинз, остававшийся один на лунной орбите, запаниковал и сообщил на Землю, что готовится к срочному возвращению. Его с трудом удалось успокоить. Было это или не было, предмет спора для любителей и дилетантов, но мы-то знаем, что это так и было! Мы эту запись переговоров слушали и беседовали с астронавтами по возвращении. А Розуэлльское дело? Все эти ролики со вскрытием инопланетянина ерунда, но ведь разбилось же что-то непонятное в пустыне! Анализ сохранившихся обломков дал такие результаты, что химики в это поверить не могут! В земных условиях получить такие сплавы и материалы невозможно априори. Так что, шеф, все шло к тому, что… к чему пришло. Вы что, думали, это рассосется? Как бы не так! Это как беременность — само не рассасывается! И нам надо выбирать — делать аборт или дать родить!
— Попрошу без истерик, — несколько повысив голос, проговорил резидент, встал, подошел к бару и плеснул себе виски, потом повернулся и кивнул Максу. — Не стесняйся.
Макс налил себе буквально несколько капель и обильно разбавил содовой.
— Над Санта Клаусом, боюсь, голову ломать не нам с вами придется, уж не знаю теперь, к лучшему это или нет. Я доложу в Центр. А за вами — Лючиано. Где он там у вас? Как быстро вы сможете его доставить к нам?
— Этот говнюк обосновался на западе Алжира в городе Оран, шеф. Подходящее место для таких персонажей, как он. Крупный порт, один из основных перевалочных пунктов наркотрафика из Африки в Европу — так называемая «Ось Оран — Марсель». Население — более двух с половиной миллионов. С его южной внешностью затеряться в этой арабской помойке легче легкого. На операцию потребуется два-три дня. Вас же попрошу войти в контакт с нашими ВМС, принимающими участие в операции «Щит Бога».
— Два дня — максимум! Действуйте! И как можно оперативнее! У меня такое впечатление, что кто-то включил обратный отсчет, черт возьми! Но не забывайте, что там мы на чужой территории — наших агентов привлекать к боевой части акции (если такая будет необходима) только в крайнем случае. Продумать несколько вариантов отхода, в том числе и ложных. Разрешаю при необходимости на месте применить психотропную обработку вплоть до высшей категории для получения интересующей нас информации. Докладывать немедленно в любом случае! Все, идите, Макс, выполняйте. С ВМС я свяжусь и попрошу о содействии.
Макс поставил стакан на стойку минибара, повернулся и вышел.
— Надо же… как его там — Санта Клаус!.. С Рождеством, едрёна мать! — шеф в сердцах грохнул стаканом об стол.
Глава 7. Сирокко
06 мая 20.. года, 22 часа 45 минут,
г. Оран, Алжирская Народная
Демократическая Республика
День выдался солнечный, но на удивление не очень жаркий. А к вечеру с моря нагнало туч, и захмарило так, что, казалось, вот-вот пойдет дождь. Со стороны Сахары начал поддувать желтый Сирокко, неся в себе тонны янтарного песка, отчего все небо было грязно-бежевого цвета. Пустынный песок проникал всюду — он был в еде, воде, за шиворотом, он скрипел на зубах… спасенья от него не было никакого. Алжирцы к этому испокон века привыкли и почти не обращали внимания, а вот европейцы чувствовали себя в такие дни не в своей тарелке — быстрая смена атмосферного давления, влажности, чистоты вдыхаемого воздуха — все это не могло не влиять на непривыкших к такому климату людей.
Двое мужчин, оба в светлых брюках и легких куртках, в чем-то похожем на тагельмусты[26] на головах, шли по грязной, заплеванной улице района Гамбетта в Оране. Здесь проживали алжирцы среднего достатка. Тем не менее, кроме трехэтажных шестиквартирных коттеджей, уныло протянувшихся вдоль улицы и размахивающих с балконов несметным количеством развешенного сушиться белья, тут и там попадались отгороженные от назойливых глаз высокими бетонными заборами небольшие виллы и особняки. Зелени практически никакой не было — под ногами заасфальтированная улица и посыпанные крупным гравием тротуары. Кое-где у заборов на корточках сидели алжирцы и флегматично жевали свою легкую наркотическую жвачку, от которой зубы годам к тридцати становились отвратительного коричнево-черного цвета. Годам к сорока, если их не лечить (а большинство местного населения не придавало этому ровным счетом никакого значения), зубы начинали крошиться и выпадать. Так что встретить здесь что-то похожее на голливудскую улыбку было трудно.
Уже начало смеркаться, когда два «туарега» подошли к дому № 168, остановились и присели у глухой стены неподалеку. Метрах в тридцати, дальше по улице, к бордюру прислонился старенький, замызганный полугрузовой фургон «Рено».
Шло время. Город погружался в сон, и все окрест начала обволакивать особенная африканская тишина, разбавленная треском цикад. Солнце опускалось все ниже над горизонтом и предметы вокруг постепенно приобретали все более явный оранжевый оттенок.
Наконец калитка в высоком заборе одной из вилл открылась, и из нее показался молодой высокий араб. Немного постояв и повертев головой налево-направо, он махнул рукой тем, кто был внутри. Из калитки вышли еще два человека, один из которых был, скорее, европейцем-южанином, и все втроем они двинулись вверх по улице, приближаясь к фургону. Два «туарега» за спиной троицы встали и отлипли от стены.
