Михаил Петров - Гончаров и женщина-убийца
- Кто там?! - не вставая с кровати, заорал я. - Кого черти носят?!
- Это я, - хихикнул снаружи знакомый голос горничной Светланы. Откройте, я спросить только хотела...
- Спросишь у своего Рахима-Рахмата. Успокойся, я тебя не заложил, а теперь убирайся к дьяволу и не мешай мне спать.
- Дядя Костя, а может...
- Не может, попроси у пьяного ежика, тетя Света. Аудиенция закончена, иди зарабатывай деньги в другие номера.
Полковник позвонил утром и торжественно объявил, что водитель вчерашней "копейки" задержан вместе с машиной, но ничего путного от него добиться не удалось, потому как вчера тот видел своего клиента впервые. Наняли его с самого утра, часов с девяти, а отпустили вскоре после того, как я передал пакет. Этого я и ожидал.
В полдень появился Семушкин, два часа мурыжил меня в номере, дотошно выспрашивая подробности, заставил поставить подпись в несметном количестве бумаг, а потом поволок по различным инстанциям, начиная с ЖЭКа. Все эти муки я терпел исключительно благодаря робкой надежде вернуть жилье законным путем.
В шесть вечера мы с Максом, как настоящие завсегдатаи, входили в полутемный порочный зал ресторана "Зорька". Не знаю, как я, но Макс на ресторанного кутилу походил мало. Модный дорогой костюм сидел на нем отлично, только вот само содержимое чувствовало себя в нем неуютно. В камуфляжном костюме ему было куда как удобнее, вот и надел бы его, сейчас это писк. Осмотревшись вокруг, я понял, что Ударника пока в зале нет.
Облюбовав столик потемнее, мы забились в самый угол, опасаясь, что Ударник обнаружит нас первым и тогда могут возникнуть некоторые сложности. Пролистав меню, я пришел к заключению, что цены против магазинных несколько завышены, о чем конфиденциально сообщил Максу.
- Ага, - согласился он охотно, - обнаглели, суки, где это видано, чтобы киевская котлета стоила пятьдесят пять штук? За такие бабки я из этого повара сотню штук настряпаю. А водка? Гляди, Иваныч, сто граммов стоит десять тысяч! Уроды, это же полтинник за пузырь. Почки им отбить надо, чтоб кровью мочились.
- Не возражаю, а водку надо было брать на улице, сами виноваты. Если сам о себе не позаботишься... Э-э-э, любезный, - остановил я верткого ресторанного работника, - прими заказ, голуба.
- Секунду, вы вдвоем?
- А у тебя что, глаза повылазили, разве не видишь?
- Я в смысле, без подруг? Что будем кушать?
- Ты - что хочешь, хоть собачьи фекалии, а нам тащи котлеты по-киевски, овощной салат и бутылку водки, да гляди у меня, чтоб быстро. А то я нервный, когда жрать хочу.
- Не беспокойтесь, только перестаньте хамить, иначе вас отсюда могут запросто вышвырнуть. И у меня будет испорчен вечер, и у вас.
- Мудро мыслишь, слуга пищевода, выполняй приказ. Макс, что-то половой нынче гордый, амбициозный пошел. К чему бы это?
- Теперь, Иваныч, его труд считается престижным, вот он и распушил хвост. Его маленько пообщипать бы, да только у него тут крыша, могут холку надрать, а нам дело делать нужно, не до него. Иваныч, а вы уверены, что узнаете этого Ударника, я-то далеко был.
- Думаю, что его богомерзкая рожа запомнилась мне надолго.
Котлеты оказались на удивление вкусными, и, если бы не их стоимость, мы бы непременно повторили заказ. Время подходило к семи, а Музыканта все еще не было. К этому часу мы сожрали весь заказ и теперь сидели абсолютными дураками, не зная, что делать дальше. Официант, видя наш пустой столик, начал проявлять некоторые признаки беспокойства. Нам не оставалось иного выхода, кроме как, расплатившись, убраться восвояси. И вот тут-то, на выходе, мы и столкнулись с ним. Ударник с двумя аналогичными идиотами из позавчерашней компании как раз выбирался из только что подъехавшей "девятки". Я едва успел спрятаться за широкую уховскую спину. Шестым чувством и Макс понял, что дичь в капкане. Сделав незнакомый цвет лица, мы спокойно прошли своей дорогой. На всякий случай я вытащил карандашный набросок незабвенной Риммы и пришел к выводу, что только что увиденная харя и мурло на портрете - одно и то же лицо.
- Ну что, Иваныч, дальше по плану?
- А потянем троих-то? Да еще шофер. Они ведь вооружены.
- Мы тоже. Нам обязательно нужен Музыкант или сгодится его водила? Гляди, он все еще ковыряется в тачке. Очень удобно его сейчас срезать, аж руки чешутся, ювелирная бы работа получилась.
- Заманчиво, но давай действовать наверняка. Вдруг водила ничего не знает или знает, но не все. Это только спугнет их, и второго такого случая уже не будет. Но вот спеленать его не мешает, а то в самый неподходящий момент этот засранец может сделать нам козу.
- Мне тоже так кажется, покури, Иваныч, я один справлюсь.
Макс неторопливо подошел к машине и вежливо постучал в стекло, вероятно спрашивая закурить, а когда парень недовольно открыл дверцу, Ухов, коротко и незаметно его вырубив, сам забрался в салон. Что он там творил, я сказать не берусь, но только через три минуты машина завелась и отъехала за угол, а еще через пять оттуда вышел довольный Ухов. Не говоря ни слова, он кивнул на ресторан. Соблюдая дистанцию в десять метров, я последовал за ним. Он попер прямо в зал, а я приостановился в вестибюле так, чтобы было удобно держать зал под контролем. Гоп-компания тоже расположилась в укромной темноте кабины. И кабина эта находилась совсем близко от входа. Возле нее сейчас стоял Макс, что-то оживленно рассказывая, наверное, любимые истории из личной жизни Екатерины Второй и поручика Ржевского. Видимо, они прошли на ура, потому что вскоре он сидел в проходе за их столиком. Еще через десять минут он забрался внутрь кабины и немного погодя подал мне условный знак. Почему-то за столом, включая Макса, сидело трое. Только потом я заметил какой-то куль, утрамбованный под диванчик. Ударник и его дружок сидели по обе стороны младшего лейтенанта Ухова, воспитанные и послушные, как институтки. Наверное, они понимали, что стволы, утопленные в их боках, имеют обыкновение стрелять. Как было договорено, первым делом я обезоружил наших подопечных, не исключая и вырубленного парня.
- Что вы от нас хотите? - наконец обрел дар речи Ударник.
- Сущую безделицу: чтобы ты пока заткнулся и всерьез подумал о бренности земной жизни. Вставай и осторожно, без резких движений, спиной подходи ко мне. Учти, моя пушка умеет стрелять через карман. Одно неосторожное движение, как говорит Жванецкий, и тебе уже никогда не быть отцом.
Обняв его нежно и крепко, как горячо любимого друга, я провальсировал к выходу. Вел он себя разумно, и мне не пришлось за него краснеть. Подойдя к машине, я велел ему грузиться на заднее сиденье.
- Куда вы хотите меня везти?
- На концерт Аллы Пугачевой, заткнись и сиди смирно, если твой дружок поднимет волну, мне придется тебя ликвидировать.
- Тогда надо его предупредить, ему же ничего не сказали! разволновался Толян за свою бесценную особу.
- Успокойся, без тебя предупредят. Останешься в живых, если будешь себя хорошо вести. Правдиво ответишь на несколько вопросов - и мы тебя живьем свезем в ментовку.
- Зачем в ментовку?..
Подбежавший Макс с лету прыгнул за руль и запустил двигатель. Подавленный предстоящим процессом, Ударник молча сносил страдания. Он, кажется, до сих пор не признал во мне позавчерашнюю жертву. Ну и отлично, мне и Рахиму это только на руку.
- Как там у тебя, Макс, орлы не сильно стучали клювами?
- Все прошло на высоком идейно-политическом уровне. Мы расстались глубоко удовлетворенные полным взаимопониманием. Видал, Иваныч, я уже под тебя работать начал. Жена говорит, что мне скоро в академию можно поступать.
- Дерзай, мой сын, учись, пока жив такой умный наставник. Тебе не кажется, что нам пора и в лесок завернуть?
- Зачем в лесок? Для чего в лесок? - задергался, залепетал наш Музыкант, видно, с нервишками у него был дефицит. - Не хочу в лесочек, отпустите меня, я денег дам, только отпустите. Остановите.
- Ну куда же ты пойдешь на ночь-то глядя? Машины тут редко ходят, не ровен час еще околеешь, кто тогда будет женщин похищать, по телефонам запугивать? Нет, никак не можно тебя отпускать, богатая твоя клиентура потеряет высококлассного специалиста, нехорошо.
- Не знаю я никаких женщин, никакой клиентуры. Отпустите меня, вы не имеете права так обращаться со мной.
- А ты имел право издеваться над людьми? Пока я знаю за тобой только два преступления, но их наверняка больше, гораздо больше.
- Какие преступления...
- Это мы сейчас выясним, вытряхивайся, чирей на теле человечества. Макс, в целях профилактики помассируй ему печень.
- Да ну его на... Иваныч, на него же смотреть противно, не то что прикасаться. Давай сразу завалим, и все дела, - подыгрывал мне Ухов, без особенного напряга, потому что от Ударника действительно тошнило. - Как его лучше, через сук или так удавим?
- Да вы что, мужики, совсем спятили?! - Глаза Толяна сделались собачьими, еще немного, и он разревется. А ведь совсем недавно, когда я находился на его месте, глаза у него были совершенно другие, бесноватые глаза убийцы, не знающего пощады. Вчерашний герой вдруг сделался инфантильным и плаксивым существом.
