Мэри Кларк - Мы еще встретимся с тобой
— Дорогая моя девочка, как жаль, что ты сейчас не видишь себя со стороны. Держу пари: будь в твоих руках та самая статуэтка, ты бы сейчас размозжила мне голову точно так же, как Молли своему мужу. У вас, девчонок из академии Крэнден, эмоции так и хлещут через край.
Дженна побледнела.
— Ты и в самом деле так переживаешь из-за сделки, Кел? Ты ведь обычно не бываешь таким жестоким.
— Обычно мне не грозит проворонить многомиллиардную сделку. Джен, судя по всему, Молли слушает только тебя. Как можно скорее убеди ее приехать вместе с тобой в Нью-Йорк. Вразуми ее. Напомни, что в попытке убедить себя и весь свет в том, что она не убивала Тэри, она лишь оскверняет его память и вредит себе.
Не отвечая мужу, Дженна надела пальто, взяла сумочку. Когда она спускалась по лестнице, Кел окликнул ее:
— Многомиллиардная сделка, Джен. Признайся, ты тоже не хочешь, чтобы все рухнуло.
Лу Нокс, шофер и адъютант Кела, проработавший у него много лет, вышел из машины в ту же секунду, когда Дженна показалась на крыльце. Он открыл для нее дверцу, закрыл и через мгновение снова сидел за рулем.
— Доброе утро, миссис Уайтхолл. Сегодня у нас времени в обрез. Что ж, если мы опоздаем на поезд, я сам отвезу вас в город.
— Нет, машина нужна Келу, и я не хочу стоять в пробках, — резко заявила Дженна. Иногда жизнерадостные комментарии Лу действовали ей на нервы, но она получила его в придачу к мужу. Он учился вместе с Келом в старших классах школы в том захолустье, откуда Кел был родом, и Уайтхолл, приехав пятнадцать лет назад в Гринвич, привез его с собой.
Только Дженна знала о том, с чего начались отношения Кела и Лу.
— Лу отлично понимает, что ему не следует всюду распространяться о том, как мы вместе пели в школьном хоре. Об этом нечего беспокоиться, — так говорил Кел.
Дженне пришлось отдать Лу должное. Он отреагировал на ее настроение. Шофер мгновенно почувствовал, что она не хочет разговаривать, и тут же включил радио на ее любимой волне классической музыки, сделав звук не слишком громким. Это была ее стандартная просьба, если только по какой-то причине ей не хотелось послушать новости.
Лу Нокс был ровесником Кела, и хотя пребывал в отличной физической форме, Дженне всегда казалось, что в нем есть что-то нездоровое. На ее вкус, он слишком старался угодить, чересчур старался понравиться. Дженна ему не доверяла. Даже сейчас, во время короткой поездки до станции, она чувствовала, что Лу Нокс разглядывает ее в зеркало заднего вида, пытаясь уловить ее настроение.
«Я сделала все, что могла, — сказала она себе, вспоминая разговор с мужем. — Кел не станет помогать Молли искать Анна-Марию Скалли». Но вместо того, чтобы рассердиться, она вдруг осознала, что под недовольством скрывается привычное восхищение мужем, возникающее против ее воли.
Кел был сильным человеком и обладал харизмой, свойственной властным людям. Он создал себя сам, начиная с продажи первой компьютерной компании. Эту операцию он называл «кражей сладостей в родительском магазине». Теперь его имя произносили с уважением. В отличие от многих предпринимателей, чьи взлеты и падения всегда оказывались на первых полосах газет, Кел предпочитал действовать в тени, но его все знали как ключевую фигуру финансового мира. Его боялись все, кто оказывался на его пути.
Власть — вот что в первую очередь привлекло к нему Дженну. И продолжало кружить ей голову. Дженне нравилась работа в качестве партнера в крупной юридической фирме. Этого она добилась сама. Если бы ей не встретился Кел, она бы все равно сделала успешную карьеру. И это знание позволяло ей чувствовать себя внутренне независимой. «Собственный акр Дженны» — так называл ее работу Кел, но она знала, что муж уважает ее за это.
И в то же самое время ей нравилось быть миссис Келвин Уайтхолл, пользоваться тем престижем, который окружал это имя. В этом она не была похожа на Молли. Ей никогда не хотелось иметь детей, ее не прельщала жизнь избранного круга богатого предместья, которой наслаждались ее мать и мать Молли.
Они уже подъезжали к станции. Поезд давал гудок.
— Как раз вовремя, — довольно улыбнулся Лу, останавливая машину, выпрыгивая и открывая дверцу. — Мне встретить вас сегодня, миссис Уайтхолл?
Дженна замялась, потом ответила:
— Да, я приеду обычным поездом. Передайте мужу, чтобы он ждал меня.
21
— Доброе утро, доктор.
Питер Блэк поднял голову от бумаг. Неуверенное выражение лица секретарши предупредило его, что известие ему не понравится. Луиза Ангер была застенчивой женщиной, но отличной секретаршей. Ее застенчивость раздражала Блэка, ее эффективность он ценил. Он покосился на часы на стене. Только половина девятого. Луиза, как всегда, рано пришла на работу.
Он пробормотал приветствие и стал ждать, что она ему скажет.
— Вам звонит мистер Уайтхолл, доктор. Ему пришлось начать разговор по другой линии, но он просил вас подождать. — Луиза Ангер замялась. — Мне кажется, он чем-то очень расстроен.
Питер Блэк давно научился сохранять невозмутимое выражение, поэтому эмоции никак не отражались на его лице. С легкой улыбкой он сказал:
— Спасибо за предупреждение, Луиза. Как мы знаем, мистер Уайтхолл часто расстраивается.
Женщина с готовностью закивала, ее птичьи глазки заблестели.
— Мне просто хотелось вас предупредить, доктор.
Для нее это было верхом откровенности. Блэк предпочел не обращать внимания.
— Спасибо, Луиза, — вежливо поблагодарил он. Зазвонил телефон у него на столе. Он кивнул, давая Луизе разрешение снять трубку.
— Кабинет доктора Блэка, — начала она привычную фразу, но осеклась на слове «доктор». — Это мистер Уайтхолл, доктор, — объявила она, нажав кнопку режима ожидания, передала ему трубку и торопливо вышла.
Питер Блэк знал, что ни в коем случае нельзя показывать Келвину свою слабость. Он давно научился пропускать мимо ушей замечания Кела по поводу его пристрастия к выпивке и не сомневался в том, что Уайтхолл ограничивается одним стаканом вина исключительно для того, чтобы продемонстрировать силу воли.
Блэк взял трубку и сразу же заговорил:
— Как поживает империя, Кел? — Ему нравилось задавать этот вопрос. Он знал, что этим раздражает Уайтхолла.
— Все было бы намного лучше, если бы Молли Лэш не вышла на свободу и не начала гнать волну.
Питеру Блэку показалось, что от громкого голоса Кела трубка у него в руке дрожит. Переложив ее в левую руку, он вытянул правую, распрямил пальцы и напряг их. Так он научился снимать напряжение.
— Мы ведь уже говорили о том, что так и будет, — ответил он.
— Да, после того, как Дженна побывала у нее дома. Но теперь Молли хочет, чтобы я нашел Анна-Марию Скалли. Она настаивает, что им необходимо встретиться, и определенно не собирается отказываться от этой идеи. Дженна обрушила на меня все это сегодня утром. Я сказал, что не имею ни малейшего понятия о том, где находится Скалли.
— Я тоже ничего не знаю. — Питер слышал, что его голос звучит ровно, слова он произносит четко, и тут же вспомнил панику в голосе Гэри Лэша: "Анна-Мария, прошу вас, ради репутации клиники. Вы должны нам помочь... "
Питер подумал о том, что в то время он не знал об их связи. А если Молли доберется до Анна-Марии Скалли? Предположим, медсестра решит рассказать о том, что знает. Что тогда?
Он осознал, что Кел продолжает говорить:
— ... кто-нибудь в клинике, кто может до сих пор поддерживать с ней связь?
— Представления не имею.
Спустя минуту Питер Блэк положил трубку и заговорил по внутреннему телефону:
— Принимайте мои звонки, Луиза.
Он оперся локтями о стол и прижал ладони ко лбу. Блэк чувствовал, что страховочная веревка натягивается. Что ему сделать, чтобы она не оборвалась и он не сорвался вниз?
22
— Она не хотела тревожить тебя, Билли.
Билли Галло посмотрел на своего отца, стоявшего по другую сторону кровати его матери в отделении интенсивной терапии клиники Лэша. Глаза Тони Галло наполнились слезами. Его редкие седые волосы растрепались, пальцы, гладившие руку жены, дрожали.
При взгляде на этих двух мужчин никто бы не усомнился в том, что они родственники. Их черты были очень похожи — карие глаза, пухлые губы, квадратные скулы.
Шестидесятишестилетний Тони Галло, бывший корпоративный офицер безопасности, продолжал работать школьным охранником в городе Кос-Коб. Его сыну Билли было тридцать пять, он играл на тромбоне в оркестре гастролирующего мюзикла. Он прилетел из Детройта.
— Это не мама не хотела меня беспокоить, — сердито парировал Билли. — Это ты не позволял ей позвонить мне, так ведь?
— Билли, ты не работал полгода. Мы не хотели, чтобы ты потерял и эту работу.
— К черту работу! Ты должен был позвонить. Я бы с ними сам разобрался. Когда они отказались послать ее к специалисту, я бы не позволил, чтобы это сошло им с рук.
