Наталья Никольская - Не ходите девки в лес
Дрожа от возмущения, я хотела было высказать этим хамам все, что о них думаю, и развернувшись, уйти с гордо поднятой головой.
Но не тут-то было. Один из них грубо схватил меня за руку и потянул на себя. От неожиданности и качнулась и, потеряв равновесие, плюхнулась ему на колени. Парень удовлетворенно заржал.
Он уже обнял меня, пытаясь впиться мне в губы жадным поцелуем, я закрыла глаза и приготовилась распроститься со всем хорошим, что было в моей жизни, как вдруг раздался резкий окрик:
– Санек, оставь!
Парень удивленно разжал руки. Я тут же вскочила с его колен и – не знаю, что мной руководило в этот момент – двинула ему ребром ладони по уху, как когда-то учила меня Полина. Я никогда не применяла этого приема на практике, да думаю, что больше и не смогу никогда, но в тот момент это сработало.
– Санек, она каратистка! – послышался все тот же голос.
Я удивленно повернула голову, пытаясь рассмотреть своего спасителя.
В дверях стоял такой же юный пацан и с некоторым испугом смотрел на нас. Потом он подошел к Саньку, потиравшему шею, и встал за его спиной. Я заметила, что парень прихрамывает.
– Она каратистка, – повторил парень, глядя на меня с каким-то подобием уважения.
– Чего? – не понял Санек. – Как это?
– Да так, – пробурчал тот. – Не понял, что ли?
– Так это она тебе по чашечке двинула? – стало что-то доходить до Санька. Остальные вообще молчали.
Парень только кивнул. Воцарилась тишина.
Я торопливо пошла к двери.
– Постойте! – окликнул меня Санек. – Вы извините нас, пожалуйста, мы вас не так поняли…
– Извиняю! – ледяным голосом произнесла я, не замедляя шаг.
– Подождите! – качнулся ко мне Санек. – Вы, кажется. хотели поговорить?
– В другой раз, – ответила я. – Я непременно вас навещу.
Выйдя из мастерской, я пошла по тропинке, что называется, куда глаза глядят. Возвращаться к Скворцовым мне совершенно не хотелось.
Мне вообще ничего не хотелось. Дойдя до лавочки, одиноко стоявшей у обочины дороги, я присела на нее и попыталась проанализировать сделанное мною за время отсутствия Полины.
Получилась очень неприятная для меня картина. Не став кривить душой, я призналась сама себе, что не сделала ничего. То есть, с Жориным человеком не встретилась. В расследовании не продвинулась ни на шаг. Про разговор с подростками вообще лучше не вспоминать – настолько жалко и глупо все это выглядело, а главное, не принесло никакого результата. Меня спасла, как я понимаю, случайность – они просто перепутали меня с Полиной, которая, видимо, уже успела начистить им фэйсы.
А если к этому добавить еще то, что я потеряла все деньги, да еще при таких ужасных обстоятельствах…
Господи, что я буду говорить Полине, как оправдываться? Ведь этот просто кошмар! Она же будет меня теперь презирать до конца жизни! А Жора? Что скажет Жора? А если они все расскажут Кириллу?
Я прямо представила себе, как подпрыгнет от радости мой бывший муж, когда узнает, какой я оказалась растяпой. А потом будет со вздохом разводить руками и говорить: «Вот видите, я всегда знал, что она такая. Я же говорил! И как только этот человек воспитывает моих детей! Прямо сердце кровью обливается!»
Кириллу только дай возможность меня покритиковать – он может делать это сутками.
После таких мыслей мне захотелось утопиться в речке. С камнем на шее. Я даже хотела отправиться на поиски этого камня, но что-то меня удерживало. Что-то забрезжило в моей мозгу, какая-то еще не оформившаяся до конца идея.
Я сидела на лавочке и болтала ногами, думая о своей несчастной жизни и ломая голову, как безболезненнее с ней расстаться, как вдруг услышала знакомый голос:
– Оля! Привет! Слава богу, я тебя нашел!
Я подняла голову и увидела Жору Овсянникова. Он сидел в машине, высунув голову в окно и с улыбкой смотрел на меня. В этот момент Жора показался мне самым родным на свете человеком.
– Жора! – воскликнула я и кинулась к нему на шею.
Жора вышел из машины и подхватил меня. Я прижалась к его груди, чувствуя, как горячие слезы обжигают мне щеки.
– Оленька, успокойся, все будет хорошо, – Жора гладил меня по спине. Он, очевидно, думал, что я так убиваюсь из-за Полины. Да, конечно, из-за нее тоже, но если б Жора знал, что я наделала… Вернее, если б он знал, что я ничего не сделала…
– Жора, Жора, – я захлебывалась рыданиями.
– Господи, да что с тобой? – Жора удивился и даже испугался моего затянувшегося плача. Зная меня, он, наверное, опасался, как бы это не перешло в истерику, а потом в долгую депрессию.
– Жорочка, если б ты знал, что я натворила! – проговорила я, качая головой.
– Да ладно, мне не привыкать! – улыбнулся Жора. – Ну-ка прекращай плакать и давай спокойно поговорим. Где у тебя носовой платок?
Я полезла в карман и извлекла платочек, оказавшийся после моих вчерашних брожений по лесу в непотребном состоянии.
Жора полез в карман брюк и достал свой платок. Он оказался существенно чище. Я вытерла слезы и громко высморкалась. Жора поморщился, но ничего не сказал.
Мы присели на лавочку, и я принялась рассказывать. историю с ограблением я сильно смягчила. Вернее, смягчила степень своей вины. А еще точнее, я не стала говорить, с какой целью я шла в кафе. Я сказала, что просто захотела перекусить, тут подсели двое парней, потом затащили меня к себе домой и хотели убить. Не знаю, поверил мне Жора или нет, но, во всяком случае, перебивать не стал и выслушал до конца. Правда, когда я спросила у него, написать ли мне заявление, Жора почему-то посоветовал не писать.
– Оля, ты смогла бы найти, где находится тот дом, куда тебя затащили?
Я задумалась и неуверенно ответила:
– Не знаю… Попробовать надо.
– Ну какие-нибудь опознавательные знаки ты помнишь?
– Там… Машина стояла, – припомнила я.
– Какая машина? – оживился Жора. – Модель, номер?
– Ну номер-то я, конечно, не запомнила. Но точно помню, что это были «Жигули». По-моему, синего цвета…
– Синего? – Жора резко повернулся ко мне.
– Ну да, а что?
– Ничего. Просто припомнил один разговор.
– Жора, я, кстати, тоже хотела поговорить насчет этой машины, ты мне напомни потом, а я пока дорасскажу.
Дальше я рассказала про подростков, а под конец, краснея, выложила историю с конфетами, говорить о которой мне было больше всего стыдно. Я чувствовала себя, как Шура Балаганов, перепиливший гири гражданина Корейко в надежде, что они золотые.
Тут Жорины брови поползли вверх.
– Так, Оля, – он легонько похлопал мне по плечу. – Ты уверена в том, что говоришь?
– Да, а что? – спросила я, боясь, что Жора принимает меня за умалишенную.
– Дело в том, что я не посылал к вам никакого человека! – выдал Жора.
Я почувствовала, как у меня в голове забулькала какая-то каша. Я ничего не понимала, абсолютно ничего!
– Как не посылал? – пролепетала я, хватаясь руками за лавочку и боясь упасть, так как во всем теле ощущалась липкая слабость. – А кто же тогда это был?
– Не знаю, – серьезно ответил Жора. – Я просто подумал, что нет смысла кого-то присылать, потому что я сам смогу приехать после обеда. Вот я и приехал, чтобы рассказать тебе новости. А ты мне говоришь совершенно невероятные вещи.
– Господи, Жора, я боюсь! – снова заплакала я.
– Чего ты боишься? – удивился Жора.
– Я тут совсем одна, мне плохо, на каждом шагу какие-то маньяки… Мне хочется забиться куда-нибудь в угол, в какое-нибудь закрытое помещение, где меня никто бы не достал!
– Тогда тебе нужно сесть в тюрьму, – пошутил Жора.
Он продолжал что-то говорить, но его мысль вдруг завладела моим воображением.
– Жора! – я схватила Овсянникова за рукав и посмотрела на него, так возбужденно блестя глазами, что Жора поперхнулся и замолчал.
– Что? – осторожно спросил он.
– А ведь это идея! – выкрикнула я. – Мне нужно сесть в тюрьму! Вместо Полины!
– Что-о-о? – глаза у Жоры расширились до размера старых пятаков.
– Жорочка, пойми меня правильно, – принялась уговаривать я его. – Все равно от меня нет никакого толка. Все равно я ничего не могу сделать. А Полина – она сразу все сделает как надо. Ну ты же знаешь, какая она умная! А я все только порчу. Полину нужно срочно освобождать! Ты же не будешь заниматься этим делом.
– Нет, я, конечно, могу заниматься… По мере сил. В свободное, так сказать, от работы время, – начал оправдываться Жора. – Ради освобождения Полины, я, конечно, сделаю все, что смогу…
– Ну Жора! – я всплеснула руками. – У тебя на это уйдет бог знает сколько времени! А Полина все вмиг разрулит, ты же ее знаешь!
Жоре наверняка было не очень приятно слушать, что его бывшая жена сможет справиться с расследованием лучше, чем он – человек, которого к этому обязывает профессия. Я заметила, что он колеблется.
