Марина Серова - Казусы частного сыска
Увидев нас, бородач что-то буркнул себе в густую растительность на лице — видимо, попрощался — и ушел в дальнюю комнату.
Александр Александрович ступил за порог.
— Саша! — раздалось позади нас.
Кошкин обернулся. Я деликатно удалилась на лестничную площадку. Там все равно было прекрасно слышно, что происходит в квартире. И даже видно. Двери-то не было.
— Ты когда теперь еще зайдешь? — не глядя на него, негромко спросила Кристина Владимировна.
Заплаканная и притихшая, она теперь не выглядела такой мегерой.
— Зайду, — неопределенно ответил Кошкин, тоже не глядя на нее.
— Ну, до свидания?
— Ага…
Александр Александрович быстро покинул квартиру и, пробежав мимо меня, загрохотал вниз по лестнице. Тоже попрощавшись, я поковыляла за ним.
* * *На улице уже стемнело. Заваленный руинами былого великолепия двор в сумерках напоминал чащу сказочного леса. Я посмотрела на часы — половина девятого. Скоро ночь.
— Где же нам переночевать-то? — спросила я у Кошкина.
Он остановился у подъезда. Сунул руки в карманы и, глядя вниз, ковырял носком ботинка асфальт.
— Ночевать? — переспросил он. — Подожди, сейчас… Я ее знаю…
— Кого? — не поняла я.
— Да Крисю — кого… Кристину Владимировну Н-да, вот они, прелести семейной жизни. Ничего не понимаю. На этом свете не так уж много вещей, в которых я ничего не понимаю, но сейчас…
Отвернувшись к «сказочной чаще», я наконец закурила. Позади хлопнула дверь подъезда. Я обернулась — Кристина Владимировна, облаченная уже в легкий белый плащик, подошла к Кошкину и взяла его под руку.
А она очень даже ничего была, стройненькая такая, невысокая — чуть-чуть повыше Кошкина.
Лицо красивое, строгое. Чем-то похожа на Мэри Поплине из детского фильма. Сходство дополнял небольшой зонтик в руках, — Поехали, — голосом уже более мягким проговорила она, — тетя Маша сегодня сторожит, так что.., можно. Посмотрим, может быть, и вправду где-нибудь стоят еще…
Явно повеселевший Александр Александрович незаметно для нее подмигнул мне — видишь, мол, как?
— Ну и славно, — зашлепала я губами, — спасибо, дочка, здоровьичка тебе…
Кристина Владимировна недоуменно посмотрела на меня и плотнее прижалась к Кошкину.
— А куда, Саш, ты нашу машину поставил? — спросила она.
Нашу? Вот здорово! Надо будет сейчас держаться поближе к Александру Александровичу, может, ему опять по черепу достанется. Зонтиком, например.
— Машину-то? — деланно беспечным тоном переспросил Кошкин. — Машину я на стоянку поставил. Так что… Да мы сейчас поймаем, ты не беспокойся! — При слове «поймаем» он вопросительно посмотрел на меня.
Кристина Владимировна поморщилась:
— Вот еще… Далеко стоянка-то?
— Далеко-о! — замахал свободной рукой Кошкин. — Далеко! В Заводском районе. Да нам только до дороги вот добежать, и все!
— Добежать… — Кристина Владимировна снова поморщилась, покосилась на меня — а любо.., телохранитель твой.., того.., добежит?
— Ого-го! — внезапно расхохотался Кошкин. — Телохранитель мой добежит!
* * *Не успели мы отойти от подъезда, как Александр Александрович, обрадованный появлением жены, тут же рассказал ей о наших злоключениях, все по порядку, начиная с того момента, когда мы с ним познакомились в кафе.
Только про то, как я на даче приводила в порядок его расстроенную психику, Кошкин, естественно, умолчал. Напротив, он стал уверять, что любовницей назвал меня в запальчивости, в ходе, так сказать, ссоры, желая уколоть Кристину Владимировну тем, что уж лучше со старухой, чем.., ну и так далее, и тому подобное.
Кристина Владимировна подозрительно посмотрела на меня, но я была еще в гриме, так что она только пожала плечами. Даже предложила мне вернуться к ней и привести, как говорится, себя в божеский вид. Наверное, хотела посмотреть на меня без этих лохмотьев и краски на лице.
Оценить, что ли, хотела — как потенциальную разлучницу?
Впрочем, семейные дела моего клиента сейчас меня интересовали меньше всего. А переодеться, то есть сменить обличье, надо — старое само себя изжило. Я это почувствовала особенно ясно. Снова что-то вроде интуиции.
Мы вернулись в квартиру. Бородатый брат Кристины Владимировны (просто Кристины, она просила меня называть ее просто Кристиной) при виде четы Кошкиных закатил глаза и, быстренько одевшись, ушел к соседу. Играть в шахматы.
А дверь он уже успел починить. С руками, как говорится, мужчина.
Кристина провела меня в комнату, где лежали ее вещи, я выбрала что-то и пошла в ванную смывать грим и переодеваться.
В ванной на полочке лежала стопка только что выстиранной мужской одежды. Брата, конечно, одежда. Я положила Кристинины шмотки на край ванны.
Если у моего сослуживца Виктора лучше всего получалось маскироваться под женщину, то я попробую под мужчину. Когда-то тоже неплохо выходило.
Одежда мне несколько великовата, но это даже хорошо — удобно будет скрывать мои формы. Мне всегда было довольно сложно при перевоплощениях в лиц другого пола скрыть чисто женские особенности фигуры. Просто особенности у меня такие… Остальное — манера держаться, походка, речь, грим — давалось намного легче.
Закончив переодеваться и краситься, я посмотрела в зеркало. Отлично! Из меня получился стройный молодой мужчина чуть выше среднего рос га Просторные джинсы и свитер. Волосы я не стала прятать — мало ли сейчас длинноволосых парней ходит, — просто завязала их сзади в хвост. Нормальный мужик — сумочка вот немного не того…
Ну да ладно, это не так важно.
Кристина и Александр Александрович стояли в прихожей — дожидались моего появления из ванной. Когда я вышла, Кристина взвизгнула от восторга, а Кошкин только самодовольно улыбнулся и произнес, глядя на нее:
— Ну, что я тебе говорил?
Интересно, что это он там про меня успел наплести?
Тут я вспомнила еще кое-что.
— Кристина Владимировна, можно попользоваться вашим телевизором? — спросила я. — Буквально несколько минут.
— Конечно, можно, — растерянно ответила жена Александра Александровича, — но мы же собирались…
Она, видимо, решила, что я боюсь пропустить любимый телесериал.
Я прошла в комнату, где у них стоял телевизор, раскрыла свою сумку и достала оттуда прибор наблюдения за маячком. Кстати, моя гордость — я его сама переделывала — он был рассчитан на поиски по Московской области, но я заложила туда другую карту — этого вот городка. Пришлось, конечно, повозиться — неделю просидела перед компьютером, но.., дело того стоило.
Я быстро подсоединила мой прибор к телевизору. Так, теперь можно включать.
Нажав кнопку, я несколько опешила — на загоревшемся экране возникла подробная карта города. Но удивила меня не карта, а то, что на ней не наблюдалось никаких признаков сигнала маячка.
Странно. Как же они заметили его? Ну, даже если Никошкин и компания все-таки распознали в кусочке грязи мой прибор, то как сумели они его уничтожить?
Демонтировать маячок невероятно сложно — под маскировочным слоем у него есть слой защитный. Проще говоря, как маячок ни колошмать, он все равно будет посылать сигналы. Чтобы нейтрализовать передатчик сигналов, маячок нужно поместить в особый химический состав.
Неужели Никошкин додумался до этого? То есть не Никошкин, а этот самый Алкаш. Тот, который узнал меня в обличье старушки.
Очень, очень странно. Создается впечатление, что мы с этим Алкашом чуть ли не на равных — все мои трюки он с легкостью разгадывает.
— Ой, а что это?
Кристина Владимировна решила посмотреть, что это я тут делаю. Наверное, в надежде, что снова обнаружится что-нибудь интересненькое.
— Ничего особенного, — мрачно ответила я, выключая телевизор и убирая свой прибор обратно в сумочку, — пойдемте на склад. А то и так уже ночь на дворе.
— Давайте, девочки, давайте, — в комнату заглянул Кошкин, — быстрее, девочки… — посмотрел на меня и осекся, — ., и мальчики.
Мы с Кристиной Владимировной рассмеялись и прошли в прихожую.
— И как же вас теперь называть? — все еще улыбаясь, спросила Кристина, когда мы выходили из квартиры.
— Да так и называйте, — пожала я плечами, — Женя. Евгений то есть.
Глава 7
Оказывается, склад городской прокуратуры находился вовсе не в одном с нею здании и даже не рядом. Он почему-то располагался в Ленинском районе — почти на другом конце города. На окраине.
Это было кирпичное одноэтажное здание, покрытое, насколько я смогла разглядеть в наступившей темноте, красной краской. Торцом своим здание прилегало к мрачной высокой стене какого-то завода.
— Ничего себе домик, да? — заметив, что я внимательно изучаю местность, сказала Кристина.
— Глухое местечко, — отозвалась я, — мрачноватое.
— Что есть, то есть, — согласилась она. — А вы знаете, Женя… Евгений то есть, там внизу, — Кристина топнула ногой, — настоящие катакомбы, мне как-то пришлось там побывать, вот уж действительно мрачноватое местечко. Как вспомню — мороз по коже. Настоящее подземелье.
