Мария Элизабет Штрауб - В ловушке
Юлия появилась около восьми. Запыхавшаяся, с красным лицом. Ее «гольф» опять не завелся, тут же сообщила она Коху. Проходя мимо, улыбнулась Йону. Он лишь кивнул в ответ, хотя с удовольствием поговорил бы с ней; но в присутствии Коха нужно держать ухо востро – тот обладает шестым чувством во всем, что касается личных отношений.
Уроки пролетели на изумление быстро. Йон редко видел своих учеников такими спокойными и сосредоточенными. Впрочем, замечая его взгляд, они смущенно отводили глаза. Только Тимо Фосс встретил его взгляд, как всегда, спокойно.
После уроков Йон еще раз завернул в учительскую, в надежде встретить Юлию. Она стояла в коридоре и разговаривала с кем-то из учеников, еще издали он увидел ее красные сапожки.
– У вас найдется для меня минутка, фрау Швертфегер?
– Разумеется, – ответила она и обратилась к мальчику: – Давай поговорим об этом завтра. В принципе идея кажется мне удачной. – Она подождала, пока школьник отойдет подальше, после чего повернулась к Йону. – Как дела? Как прошел день?
– Сегодня все ученики кроткие как овечки. А у тебя как?
– Все нормально. Вот только сейчас меня ждет Пер Штрунц. Мы договорились с ним о встрече.
В конце коридора показался Ковальски в неряшливом тренировочном костюме серого цвета, на шее болтались секундомер и свисток. Лицо покраснело и блестело.
– Можно я позвоню тебе сегодня? Ты будешь дома?
– Я пока не знаю, сколько еще проторчу здесь, – ответила она. – Лучше я сама дам о себе знать. – Она скрылась в учительской, прежде чем Ковальски поравнялся с ними.
Йон напрасно пытался сбежать. С громким сопением физкультурник преследовал его до самой парковки, уговаривая принять участие в учительском междусобойчике. В начале своей работы в гимназии Йон сам был одним из тех, кто заложил традицию таких междусобойчиков, но в последние годы почти отказался от них; теперь в них, как правило, участвовали лишь Мейер-биолог, Вильде и, разумеется, Ковальски. На сей раз Йон сослался на траур по жене.
Вернувшись домой, он съел яблоко и выбросил мясную запеканку, которую навязала ему два дня назад Верена Глиссман. Потом сделал свой привычный круг по Ниндорфскому парку, принял душ и сел за письменный стол – готовиться к урокам.
Без двадцати пять явился Роберт; Йон как раз закончил работу.
– Рано ты сегодня, – сказал он.
– Я взял такси. – Роберт стянул с себя плащ. Его костюм выглядел так, будто он в нем выспался. – Дорога заняла меньше времени, чем я ожидал. Ни одной пробки.
– Что, твой «бенц» барахлит?
– Стучит на втором такте. На следующей неделе отгоню его в мастерскую. Как у тебя дела? – Он обвел взглядом прихожую, задержав его у подножия лестницы.
– Какие у меня могут быть дела? – вздохнул Йон. – Выпьешь кофе?
Роберт прошел за ним на кухню.
– У тебя не найдется какого-нибудь соку? Чего-нибудь витаминного? Вчера я поздновато вернулся домой. Впрочем, ты тоже. – Он наклонился над раковиной и промыл глаза водой.
– С чего ты взял? – Йон открыл холодильник, где всегда стояла бутылка с концентрированным витамином С для Эмины.
– Потому что тебя не было дома, – ответил Роберт. – Я проезжал мимо около девяти.
Услышав, что открылась дверца холодильника, в кухню вошел Колумбус и потерся о ноги Йона.
– Ты что, звонил в дверь? – попробовал отшутиться Йон.
Роберт бросил на него быстрый взгляд:
– Да. Звонил. Мадам Глиссман сообщила, что ты отбыл час назад, начистив перышки. Весь из себя.
– Что она называет «весь из себя»? – Вот ведь чертова сплетница! Прячется день и ночь за своими гардинами и шпионит! Надо как можно скорей переезжать отсюда. – Я немножко поколесил по окрестностям, – сказал он. – На душе было тоскливо. – Он приготовил стакан витаминного напитка и протянул его Роберту.
– Где же ты был?
– Всюду и нигде конкретно. Просто ездил по улицам.
– Так долго? В последний раз я звонил тебе в половине двенадцатого.
Йон почувствовал, как в нем закипает злость.
– Ты что, не веришь? Что означают эти твои расспросы?
Роберт залпом осушил полстакана. И только потом ответил:
– Просто я удивился. Ведь ты сказал, что хочешь домой. Чтобы побыть одному.
– Ну да, так оно и было. А потом я не выдержал, понял, что не могу тут находиться. Что, инквизиция удовлетворена?
– А что это ты сегодня такой обидчивый?
– Вовсе нет. Но с какой стати я должен оправдываться? Перед тобой. Или перед этой сплетницей, Вереной Глиссман. – Йон достал из шкафчика сухой корм и насыпал в кошачью мисочку. Пакет заканчивался, надо срочно купить новый.
– Как это «оправдываться»? – Роберт пожал плечами. – Твои слова звучат так, словно у тебя совесть нечиста.
– Хватит, Роберт, а? – В другую мисочку он подлил воды.
– Прости, – вздохнул Роберт. – Похоже, у нас обоих нервы уже на пределе. Займусь-ка я лучше бумагами, мне не хватает еще одного страхового полиса. Подпиши заявление о принятии наследства.
И Роберт снова уселся в гостиной за секретер Шарлотты. В это время зазвонил телефон. Йон снял трубку и назвал свое имя.
– Ты один?
Как и всякий раз, когда он слышал ее голос, по всему его телу, с ног до головы, растекалась волна блаженства.
– В данный момент нет, – ответил он и прошел с трубкой в прихожую. Нарочито медленно, под подозрительным взглядом друга.
– Позвонить поздней?
– Нет-нет. Все нормально. Секундочку. – Как только он удалился из поля зрения Роберта, ноги сами понесли его наверх. Он вошел в свой кабинет и закрыл дверь. – Ну вот. Замечательно, что ты позвонила. Ты сейчас дома? – Он говорил, понизив голос, хотя Роберт никак не мог его слышать.
– Только-только вошла. До посинения искала, где поставить машину.
– Мы увидимся сегодня?
– Нет, Йон. Я хочу пораньше лечь спать.
– Похвальное намерение. Но я с удовольствием пригласил бы тебя где-нибудь поужинать.
– Поужинать, – простонала она. – Я не успела ничего купить. Холодильник пуст. Кроме сэндвича в полдень, я ничего больше не ела.
– Тем лучше. Тогда я заеду за тобой в восемь часов. Чего бы тебе хотелось? Что ты любишь?
– Итальянскую кухню, – ответила она. – Пиццу, спагетти, ризотто… Боже, вообще-то, мне нельзя даже думать об этом.
– Я закажу столик где-нибудь неподалеку от тебя. Чтобы ты могла быстро вернуться домой. Согласна?
– Уговорил, – ответила она. – Только приготовься к тому, что я готова съесть тебя.
– Ну, это не так-то просто.
– Самонадеянный! – Она засмеялась и положила трубку.
Он позвонил в итальянский ресторан «Мамма Леоне» на Эппендорфер-Вег. Ему повезло: там оставался один-единственный столик.
Роберт все еще возился внизу со страховыми полисами. Йон принес ему туда витаминный напиток и стакан.
– Извини. Я был слишком раздражен.
Роберт не поднимал глаз от бумаг.
– Нечего удивительного. Нервы. Не хочешь ли поехать потом ко мне? Я купил куропаток.
– Я бы с удовольствием, – ответил Йон, – но сегодня мы уже договорились с коллегами о встрече. Как насчет завтра? После сквоша? – Он обрадовался, что вовремя вспомнил об их обычном времяпрепровождении. Ни в коем случае нельзя отказываться от прежних привычек! Иначе у Роберта возникнут подозрения. Их роман с Юлией нужно держать в тайне. По меньшей мере пару недель.
– Посмотрим, – отозвался Роберт. – Главное, не впадать в депрессию. Я рад, что ты сегодня будешь не один.
Пока Йон собирал портфель к завтрашнему дню, последнее замечание эхом повторялось в его ушах. Не крылся ли за ним сарказм? Или это ему почудилось?
12
Роберт попрощался с ним в семь. Забрал подписанные Йоном письма в страховые компании и разные другие учреждения, в суд по делам наследства; по дороге он бросит их в почтовый ящик. Остальные бумаги он собирался заполнить дома и привезти на следующий день.
– Тебя устроит, если я снова приеду в пять? – спросил он, задержавшись в дверях.
На этот раз сарказм вполне отчетливо звучал в его голосе, ошибиться было невозможно.
– Делай, как тебе удобно, – ответил Йон. Он уже предлагал отвезти Роберта домой, но тот отказался; такси добрых четверть часа дожидалось его возле дома. – А потом давай сыграем партию в сквош? – предложил он. – Я закажу площадку.
– Не стоит, – нахмурился Роберт. – Думаю, нам надо сделать небольшой перерыв.
– Почему?
Роберт потер нос.
– Разумеется, можно сказать, что жизнь движется дальше, – устало произнес он. – Но мне требуется время, я не могу так просто вернуться к обычному распорядку. Не знаю, что чувствуешь ты. У меня появилось впечатление, что ты… – Он не договорил, лишь безнадежно махнул рукой.
– Ты считаешь, что я недостаточно сильно горюю? – спросил Йон. – Но ведь у каждого свой способ справляться с болью. Я просто живу дальше, и мне это помогает. Возможно, мне также помогло то, что я убирал весь мусор, который она…
